Джеймс Герберт - Святыня

О, дьявол, хватит несчастий! Он аккуратно долил пива в стеклянную кружку, не обращая внимания на сиплые голоса с другого конца стойки. Взяв деньги, он позвенел ими и небрежно двинулся к источнику неприятностей. А увидев троих местных, устроивших гвалт, устало вздохнул.

Бармен хотя и не отличался крутым нравом, но был мужчиной крупным, и одного его появления обычно хватало, чтобы усмирить даже самых буйных из посетителей. Прошлой ночью ему пришлось дважды вмешиваться в стычки. Хотя он ценил рост торговли, вся эта шумиха и пришедшие с ней беспорядки не радовали. «Белый олень» всегда был тихим местечком — по крайней мере, относительно тихим, — и хозяин хотел, чтобы таким он и оставался.

— Давайте-ка, парни, успокойтесь.

Они посмотрели на него обиженно, но как будто с уважением. Однако в просвистевшей у головы кружке не чувствовалось никакого уважения. Бармен только ошеломленно уставился на троих наглецов, которые протолкались через заполненный людьми бар и, грязно выругавшись на прощание, исчезли за дверью.

Когда кружка ударилась о полку за стойкой и разлетелась вдребезги, все разговоры затихли. Теперь посетители встали и смотрели на бармена, так же удивленные, как и он. Кельнерша бросилась за шваброй, чтобы вытереть пролившееся пиво и убрать битое стекло, а бармен только озадаченно покачал головой.

— Что с вами со всеми? — проговорил он, а посетители только сочувственно покачали головами.

Разговоры возобновились, ручеек перешел в бурный поток, а бармен вернулся обратно за стойку и налил себе двойное виски, нарушив собственное правило никогда не пить до десяти. «Этих троих больше не пускать», — хмуро сказал он себе. Раньше они никогда не буянили, однако не было никакой уверенности, что не устроят скандала в его заведении в будущем. Куда катится Бенфилд? В последние несколько недель поселок был оживленным, но настроение как будто стало меняться. Ночью над домами словно висела какая-то тяжесть, как летом, когда собирались грозные черные тучи, однако сейчас не было никаких туч, а воздух странно наэлектризовался.

Бармен сморщился, проглотив свое виски, но внезапный прилив тепла принес облегчение.

— Ты обещал, старый ублюдок!

Таккер поднял короткопалую руку, словно успокаивая женщину; его глаза не отрывались от дороги впереди.

— Еще рано, Пола, — примирительно проговорил он. — Я еще не знаю, собираются ли этот план выполнять.

— Ты знаешь, подонок! Сейчас все выполняется! Все!

— Нет-нет, нужно подождать, пока даст добро окружной совет, а ты знаешь, как они медлительны. И даже если они дадут разрешение, понадобится еще год или больше, чтобы построить супермаркет.

— Ты говорил, что собираешься прикупить парочку магазинов на главной улице и объединить их.

— Конечно, я бы купил, но сейчас никто не продает, пока в поселке продолжается такой бум.

Это была неправда, так как он уже принял заманчивое предложение купить две расположенные рядом друг с другом лавки — их владельцы старели и скорее боялись расширения торговли, чем стремились к этому. Но не было смысла говорить об этом Поле, пока сделка не заключена. И что за шило засело у этой женщины в заднице?

— И все равно, даже если ты построишь новый супермаркет, почему ты не разрешишь мне управлять старым? По крайней мере, я буду знать, чего ждать.

— Пола, есть еще многое, чем нужно управлять…

— Ты обещал!

Пола ударила его по руке, и автомобиль вильнул в сторону.

— Черт тебя дери, Пола, что с тобой? Мы чуть не вылетели с дороги!

Он завизжал, когда она стремительно схватилась за руль.

— Пола!

Одной рукой отталкивая ее, а другой выравнивая машину, Таккер мысленно проклял тот день, когда связался с этой дурой. Да, он ошибся в Поле. Она была не только тупа, но и скрытна «Ягуар» замедлил движение и свернул с главной дороги в боковое ответвление. Таккер остановил автомобиль и выключил двигатель и фары.

— Ну послушай, милая… — начал было он.

— Тебе наплевать на меня! Я нужна тебе лишь для одного!

«Недалеко от истины», — подумал он и сказал:

— Не сходи с ума. Ты знаешь, как много значишь для меня.

— Тебе наплевать! Ты хоть что-нибудь дал мне?

— А эти сережки на Рождество…

— Ублюдок! Ты даже не понимаешь, о чем я говорю.

Хотя машина стояла на месте, его руки по-прежнему сжимали руль, а глаза смотрели на дорогу впереди. Обезумевшая птица или летучая мышь забилась в ветровое стекло. Таккер еще крепче стиснул руль, его слова вырывались через сжатые губы:

— Тогда объясни, о чем ты говоришь, Пола.

— Я говорю о моей жизни! Обо мне! О моем будущем! Я помогала тебе — твоему делу и тебе. Я работала на тебя день и ночь, никогда не жаловалась…

Он закатил глаза.

— …Всегда была под рукой, когда была нужна тебе — для работы или для развлечения. Я от столького отказалась ради тебя!

— Черт побери, о чем ты? Я дал тебе превосходную работу, я дарил тебе подарки, я возил тебя…

— В задрипанный мотель! Вполне в твоем духе! А лучшие подарки ты дарил своей жене! Я видела, как она красовалась на улице в своей вонючей шубе и драгоценностях!

— Ты хочешь шубу? Я подарю тебе!

— Не нужна мне твоя паршивая шуба! Я хочу кое-что побольше!

— Только скажи что!

— Я хочу супермаркет!

На несколько мгновений в машине повисло изумленное молчание. Потом Таккер, не веря, переспросил:

— Ты хочешь супермаркет? — Его голос повысился на несколько октав. — Ты спятила!

— Мне не нужен он весь, только часть. Я хочу быть твоим партнером. — Ее голос, наоборот, на несколько октав сел.

Таккер не мог поверить своим ушам.

— И как ты предполагаешь объяснить это Марции?

— Ты можешь сказать, что тебе нужен партнер по бизнесу.

— Нужен партнер? Ты? Ты шутишь! — Он попробовал рассмеяться, но из горла вышел лишь какой-то сухой хрип. — Ты хороша в постели, Пола, и неплоха в вычислениях и распоряжениях. Но вести дело — действительно вести дело — и быть партнером? В любви ты ловка, дорогая, но для меня это не главное. Можешь убираться!

Она бросилась на него, крича, царапая, колотя, пиная, дергая за волосы, плюя в лицо. Таккер попытался схватить ее за запястья, но ее руки яростно, истерически молотили его.

Его руки нашли ее горло, и это было прекрасно, соблазнительно. Он сжал.

— Ты подонок, я скажу…

О, это было восхитительно! Это заставило ее замолчать! Ее горло было мягким, податливым Таккер ощутил эрекцию. Да, это восхитительно!

— Ты… Ты…

Было темно, но он видел белизну в ее глазах и запах ее страха «Ну, будешь еще шантажировать меня? Приняла меня за дурака, да? Глупо с твоей стороны, мерзкая ленивая корова!» Мышцы ее шеи пытались сопротивляться давлению, и это тоже было приятно, ему хотелось продлить удовольствие.