Александр Асмолов - Бродячая душа

Варя хотела поделиться этими мыслями с новыми знакомцами, но сейчас наступило время решать иные вопросы.

– Так что ты отыскал в ноутбуке Ольги? – неожиданно спросила девушка, прерывая приятную беседу после замечательного ужина.

– Это была чистая подстава, – вскинулся IT-шник, словно томился в ожидании. – Известна в мире лет пятнадцать, но у нас применяется хакерами до сих пор. Банки просто насильно раздают свои кредитные карточки клиентам, мотивируя тем, что карточка лежит, хлеба не просит, а нужны будут деньги – сразу возьмешь без оформления. Мол, у нас же договор уже оформлен.

Алексей внимательно посмотрел на притихших дам, пытаясь разобраться – понимают ли они ситуацию.

– Подключение услуги «мобильный банк» позволяет сразу взять все деньги со счета и плюс кредит. Нужен только пароль. Клиенту удобно вроде бы. Сказал пароль – получи. Только получить может и вор, а клиент будет потом выплачивать не взятый им кредит и проценты по нему. Банк ничего не теряет, а только получает регулярный доход. Плюс – возможные штрафы, если жертва еще и не подозревает о том, что кто-то за него взял кредит, а он уже с первого месяца должен выплачивать деньги. Не сможешь платить, явятся приставы или коллекторы. Таков закон в нашей стране.

Приезжий с сожалением глянул на Ольгу.

– Я нашел в папке ноутбука твои выписки с банковского счета. Наверное, для представления в суд готовила. Только бестолку все. Они вникать не будут. По рассказам многих пострадавших в таких случаях, суд – простая формальность.

– В качестве доказательства того, что я сама перевела деньги незнакомому человеку в другом городе, – вспыхнула Ольга, – адвокат банка предоставил судье копию экрана моего личного кабинета. Они даже не подумали, что никто кроме меня не имеет права заходить в мой кабинет и осуществлять платежи. А тут судья рассматривает цветную картинку и говорит мне – «Вот же ваше имя, ваш счет, ваш перевод. Это вы сами отдали деньги кому-то. Наверное, долг вернули. А к банку претензии!» На мои возражения, что пароль своего личного кабинета в банке я никому не сообщала, откуда у адвоката этот скан? Судья глянул на банковскую защитницу, а та отвечает, мол «фотошоп». Но к делу приобщили, как документ.

– Плетью обуха не перешибить, – попробовал успокоить ее житель Благодатки. – С врагом нужно бороться его же оружием.

– Ограбим банк? – загорелась Ольга.

– Фи! – брезгливо поморщился IT-шник. – Я нашел того хакера по IP-шникам. Он лениво шифровался. Новичок или наглец.

– Пойдем морду бить! – не унималась обиженная мамаша.

– Оль, успокойся. Я ему на машинку своего «жучка» поставил. Поймаю на подобной акции, попрошу твои денежки вернуть. Не согласится, сдам обиженному хозяину. Только не горячись. Подождать надо. У тебя же пол-лимона увели, плюс проценты. Вижу, ты все продала, чтобы банку каждый месяц отстегивать.

Он внимательно посмотрел на несчастную женщину. Словно не решаясь сделать следующий шаг. Потом все-таки выдавил из себя убийственную фразу:

– За Светкой уже приходили?

Ольга побледнела, а Варя непонимающе переводила взгляд то на одного, то на другого.

– Наши умники отредактировали закон о представителях прав ребенка в суде. Если раньше это всегда были только родители, то теперь в тексте просто представитель. Это представитель органов опеки, о родителях речь не идет. В любых досудебных разбирательствах ребенок переходит под покровительство органов опеки. Как в Европе. Теперь имеют право забрать ребенка у родителей не только за ненадлежащее содержание, но и за шлепок по заднице в воспитательных целях. Я почему так возмущаюсь? Когда отец погиб, мать никакая бала, а денег кот наплакал. Родня помогала, конечно, но сами не шиковали. Тогда бы у нас Галку и Ленку в два счета опека упекла бы. Я даже знаю, куда.

В комнате повисла угрожающая тишина, и Варя попробовала ее разрядить:

– Лет пять назад была в Израиле, там ребенок может подать в суд на своих родителей.

– Это семечки, – не мог сдержаться Алексей. – Почитал я про Европу. Там дети стали самым настоящим бизнесом. Органы опеки забирают детей, потом передают приемным родителям. Социальный работник за отобранного ребенка получает премию! В Европе это 1000 евро, в США 5000 долларов. В Норвегии в прошлом году жило чуть более миллиона детей, из них 200 тысяч переданы приемным родителям. Знаете почему? Государство выплачивает ежемесячное пособие на содержание ребенка… В кронах не помню, а в рублях получается миллион в год… Торгуют детьми гады! И наши уроды за ними. Я запомнил эти формулировки на всю жизнь – «Согласно Европейской социальной хартии и Конвенции о правах ребенка, в России создается специализированная судебно-правовая система защиты прав несовершеннолетних, в которую входят как государственные, так и негосударственные организации». Все красиво и по закону. Только наши пацаны, проданные за границу, либо задыхаются от жары, забытые на целый день в джипе, либо попадают в семьи гомосексуалистов.

У них детей нет, а в России денег. Зато есть официальные сайты, где государственный реестр, я не преувеличиваю – посмотрите в Интернете, публикует списки детворы: фото, пол, возраст, и прочее. Выбирай, как в интернет-магазине. По официальной статистике Россия за десять лет этой юстиции уже продала более ста тысяч детишек!

Житель Благодатки скрипнул зубами от охватившей его ярости.

– Не будем зря размахивать кулаками, – твердо заявила Варя. – Если я правильно поняла, Лёша поставил капкан и ждет, когда твой хакер туда угодит. Нужно подождать.

– Вам легко говорить, подождать, – с обидой выкрикнула Ольга.

– Именно это может погубить любое дело, – отрезала худышка. – Решай сейчас или мы работаем вместе и по одним правилам, или… – она не договорила, видя, как отчаянно зарыдала молодая мама.

– Оль, я найду этого гада, – ласково погладил вздрагивающие плечи приезжий. – Они всегда перед выходными шакалят. Сегодня пятница. Мы вместе будем ждать. Все, что есть, твоей малышке отдам…

– Ребят, не раскисать, – обняла их обоих Варя. – Мне самой тошно, но нужна твердая воля и ясная голова. Это война, и мы должны выстоять. Мы не одни. Вот недавно попались стихи нашего современного поэта. Совсем неизвестного, но это не важно. Послушайте: