Евгений Некрасов - Большая книга ужасов – 67 (сборник)

Мимо меня проплыло что-то непонятное. Я выловил и тут же с отвращением отбросил: волосы! Длинный седой пук мокрых волос, фу! Сполоснул руки, вернулся в палатку.

Эти двое уже притихли. Я застегнул спальник и слушал, как в землянке болтали и смеялись девчонки. Как Ирина пыталась их утихомирить, как рявкал на всех дядя Саша. Потом я уснул. Наверное. Мне снилось, что я встаю, надеваю сапоги и, завернувшись в спальник, бреду к аномальной поляне. Долго иду, продираясь через молодые сосны, низкие ветки меня царапают. Прихожу и вижу костер. У костра старуха сидит, ворошит золу палкой, на меня не смотрит:

– Зачем ты пришел?

– Не знаю… Захотелось.

– Уходи отсюда, здесь не место таким, как ты.

– Завтра уйду.

– Некоторые думают, что могут уйти, когда захотят. – Она подняла голову, и я увидел, что у нее нет лица. Дырка, обрамленная соломенными волосами.

Я вздрогнул. Она крикнула:

– Беги!

И я открыл глаза.

В палатке было темно и тихо. Снаружи шелестела трава, как будто ходил кто-то легкий, маленький.

– Кто там?

Шаги прекратились. Еще не проснувшись толком, я рванул на себя молнию, выскочил из палатки в темноту…

Никого не было. Приснилось, наверное.

Я никому из мальчишек не рассказывал про тот случай, про тот сон. За все три недели, что прошли от того похода до экзаменов. Разговор первым завел Лом, он захотел еще раз туда наведаться. Толстый поддержал, хотя боялся больше всех. И меня самого странно тянуло на ту поляну. Любопытно, и страшно, и надо наконец выяснить – может, это был просто сон и ничего больше? Поэтому, когда Лом предложил пойти туда после экзаменов, я сразу согласился.

Фонарь на улице моргнул и вырубился. То же самое сделала настольная лампа. Киря поспешно свернул файл и выключил ноут. Несколько секунд, пока машина вращала мозгами, он смотрел на фотку на заставке. Толстого сразу было видно, а вот кто из остальных двоих автор дневника… Или все-таки это не дневник, а сочинял человек на досуге. Надо бы фотку физичке показать – может, она… Ноут мигнул и выключился, скрыв фотографию.

Засыпал Киря тяжело. Было душно и холодно одновременно, и темнота кругом, такая привычная, сегодня давила и оглушала. Внизу топал отец. Мать лязгнула заслонкой печи, шумно закрыла от котов дверь на кухню – кончен день. Киря плотнее закутался (холодно!) и думал о том парне с ноутом. Он жил в деревне, ходил в Кирину школу, физичку знал… А Киря о нем не слышал! Дело было не так давно, вряд ли парень успел сильно измениться с тех пор. Штука в том, что Киря не узнал никого из мальчишек на той фотке. Не видел он их взрослыми, нет в деревне ни похожего на парня с фотки толстяка, ни Лома, ни безымянного автора дневника. Уехали?

По комнате пробежал сквознячок. На окне колыхнулась занавеска: это отец идет на чердак покурить. У Кири здесь маленькая комната, а весь остальной чердак – просто чердак. Там всякий хлам, инструменты и отцовская курилка. Ночью отцу лень выходить на улицу, да и холодно уже. Сейчас за стеной скрипнет ступенька, хлопнет дверь и обязательно грохнется жестяное ведро с газетами и щепками. Каждый раз отец его роняет, без этого никак. Киря прислушался: три, два, один… Тихо. Замешкался отец. Три, два, один… По комнате опять пробежал сквозняк, а дверь все не хлопала. Окно, что ли, не закрыто на чердаке? Вот тебе и холодно!

Было ужасно лень, но Киря все-таки встал и, стуча зубами, выбежал из комнаты. Фонарик не взял! Спотыкаясь о чердачный хлам, Киря пробрался к серому прямоугольнику окна, подергал ручку: закрыто. Зря вставал. А сквозняк-то откуда? Киря вернулся к себе, подергал там окно – тоже заперто. А сквозняк нагло сифонил по ногам. Крыша, что ли, прохудилась? Киря плюхнулся на кровать, закутался посильнее и закрыл глаза. Надо спать. Завтра уже в школу.

Сквозняк тихонько просвистел мимо уха. Что-то легкое шмякнулось со стола и покатилось по полу – ручка, наверное, или отвертка. Откуда ж так дует?! Киря поводил рукой у стены за головой, у пола под кроватью – ничего. Наверное, все-таки крыша.

Шмяк! – опять что-то упало со стола. Шмяк, шмяк, шмяк… Коты, что ли, в комнату пробрались? Киря сел на кровати. Сероватый лунный свет из окна кое-как освещал стол: отвертка, ручка, ноутбук, куча проводов, свеча, фонарик болтается над столом. Киря включил. Несколько секунд он жмурился от света, потом привык, посмотрел вокруг. Котов в комнате не было: ни под кроватью, ни под столом, Киря даже на шкаф заглянул – нету. И упавших предметов под столом не было тоже.

– Спать пора, – сказал он сам себе вслух. – И не читать на ночь дневники сумасшедших. – Выключил фонарь и нырнул под одеяло.

Шмяк! – Со стола упала, судя по звуку, отвертка и медленно покатилась в Кирину сторону. Он зашарил рукой по полу, но не нашел.

– Коты! Уймитесь! – Котов в комнате не было, и Киря это знал. Он закутался плотнее, зачем-то плюнул в темноту и укрылся с головой. Даже сквозь одеяло он слышал, как предметы падают со стола, и говорил себе, что это от сквозняка, что они просто закатываются далеко, а завтра все найдется. Сон потихоньку подкрадывался, Киря уже дремал, когда услышал стук в окно.

«Ветка», – подумал он и тут же сел на кровати. Какая ветка, когда под окнами только низенькая двухметровая вишня, а тут чердак!

Стук повторился. Стучали намеренно. Рукой или палкой, конкретно так стучали, это был не случайный звук. Чердак. Метров шесть от земли. Киря торопливо продирал глаза: темно было и в комнате, и за окном. Стук. Кире показалось, что он видел, как мелькнула за окном палка. Ребятам, что ли, не спится? Не, они бы камешек кинули. Еще стук. На этот раз Киря точно разглядел палку, вскочил, дернул раму на себя – что там еще?!

– Да не пугайся уж так! – Внизу стояла фигура в темном дождевике с капюшоном, натянутым по самые брови. С длиннющей палкой, которой подпирают ветки деревьев. На палку бы еще лезвие косы – и здравствуй, инфаркт!

– Разбудила? Я хотела сказать, что завтра вам к третьему уроку… – Директриса. Ночью пришла в черном плаще и с палкой. Настоящий кошмар школьника. – Ирина Пална заболела, и физики не будет. А я, как назло, не успела телефон зарядить, и городской не работает почему-то… Кирилл, можешь ребятам позвонить сказать, чтобы я по огородам не шастала, как смерть в ночи? – Она поправила капюшон.

Киря только заметил мелкий моросящий дождик. Он уже весь промок и торчал по пояс в окне, мокрый и ошалевший.

– Конечно, Лидь Васильна. Я эсэмэски отправлю.

– Вот и ладно. А то я как представлю, что весь класс обхожу и стучу в окна… Спокойной ночи, Кирилл. Только не забудь, ладно? – Она быстро вышла за калитку, Киря ничего сказать не успел. Несколько секунд он смотрел, как директриса седлает велосипед и уезжает, светя тусклой маленькой фарой.