Олег Кожин - Темная сторона дороги

Во вновь воцарившейся тишине раздалось тихое хихиканье небритого.

— Что радуешься, скотина? — Артем сжал кулаки.

— Пообедала машинка…

— Ах ты!..

— Он прав, — донеслось сзади. — Теперь у нас есть пара часов, прежде чем тварь проголодается снова.

— Как это?

— Просто. Он, пока еще в своем уме был, объяснил… Не маршрутка это вовсе. И не водитель там впереди сидит.

— Так точно! — Водитель, не оборачиваясь, козырнул правой рукой. Вернее, не совсем рукой. Теперь Артем это заметил — у существа за рулем не было ногтей на пальцах. Совсем. Просто куски белой плоти.

— Какое-то животное. Может, не с нашей планеты. Может, не из нашей Вселенной даже. Передвигается, принимает удобную форму, чтоб заманить добычу. Знаете, рыбы такие есть? У них специальный ус, на конце которого светящийся в глубоководной темноте шар. Мелкая рыбешка плывет к шарику… а оказывается прямо в пасти у ловца.

— Левиафан… — заплакал мальчик. — Мы попали в Левиафана!

— Так ты знал? — не обращая на сопляка внимания, обратился Артем к спеленутому. — И этот убогий знал? Все вы знали?! Знали — и не предупредили?!

— А ты хочешь умереть поскорее? — вскинула голову девушка. Только сейчас Артем заметил, что у нее не хватает волос с одной стороны. Отсутствовало и ухо.

— Каждый новенький на маршруте — шанс для остальных прожить еще час-другой, — объяснил мужчина. — Присмотрись! Здесь есть чем питаться, здесь можно спать. Единственное — если начнешь умирать, оно сожрет тебя. Потому что любит свежее мясо, а не тухлятину.

«Здесь есть чем питаться…»

Артем почувствовал резкий приступ тошноты, кислый комок подкатил к горлу, тело скорчило на секунду в непроизвольной конвульсии. Но он сдержался. Перед глазами вдруг возникла ясная, как в кино, картинка: офис, белые жалюзи, мерцающий монитор и горячий кофе на столе… Тошнота отступила.

— Левиафан, — повторил мальчишка. — Как в Библии, да? Я всегда думал — куда он потом делся и были ли у него дети?

Шум несуществующего мотора напоминал утробное урчание.

— Вы можете жить, вы можете спать, вы можете говорить, вы можете даже размножаться, — не оборачиваясь, деловито сообщил водитель. — Все верно. Дойную корову просто так не убивают.

— Ты-то кто такой, твою мать?..

— Оно не человек. Мы не знаем, как устроена эта тварь, но какая-то ее часть, несомненно, изображает из себя этого типа, чтобы контролировать нас — тех, кто внутри. Или просто чтобы смеяться над нами.

— А ты?.. Почему ты… такой? — Артем не знал, как описать словами состояние спеленутого.

— Пару остановок назад, когда двери открылись, хотел выйти, — объяснил тот.

— Почему оно тебя не сожрало?

— Сытая была, тварь.

— Перед этим машина съела моего парня. Это было давно, — сказала безухая.

— Да, вы же не первые пассажиры. И мы не первые. Но, думаю, дело не в этом. Я служу назиданием остальным, чтобы не дергались. — Мужчина усмехнулся. Лицо у него было такое бледное, что почти светилось в сумраке салона. — А еще… оно меня потихоньку… сосет, кажется.

Черная масса, покрывающая его тело, влажно чмокнула, перекатилась легкой рябью.

— Мы им запиваем, — хихикнул «рулевой».

Артем схватился за голову. Картинка офиса вновь всплыла в сознании. В конторе нельзя орать. В конторе нельзя истерики устраивать…

— Думаю… Ну, пока я еще могу думать… Так вот, думаю, если оно кого-то берет, даже совсем чуть-чуть, как меня, то оно и жрет.

— Бред! Это какое-то сумасшествие, такого просто не может быть!

— Почему бы тебе не ткнуть в меня пальцем, чтобы убедиться, что я реален? — Водитель оглянулся, впервые за все это время, и Артем увидел, как от этого движения голова существа на мгновение тоже покрылась мелкой рябью, а под кожей проступили черные пятна.

— Господи…

— Скорее, наоборот, — тварь отвернулась.

Какое-то время они ехали в полной тишине. Потом мальчишка тронул Артема за плечо:

— Я к маме хочу…

— Не мешай, я думаю.

— О чем? — спросила девушка с одним ухом.

— Кто-нибудь из вас пробовал с ним договориться?

— Ага, — кивнул спеленутый. — Наш кавказский друг, пока не сошел с ума, обещал, если его отпустят, привести десять человек. Без толку.

— Еды нам пока хватает, — донесся смешок.

— А что, если… — Артем оглянулся по сторонам, привстал. — Если поджечь паскуду? Есть у кого-нибудь зажигалка?

— Но-но! В салоне курить запрещено.

— Оно сделает с тобой то же, что и со мной, — объяснил спеленутый. — Это идеальный организм, понимаешь? Высший разум. Полностью контролирует и внутренние, и внешние органы, способен принимать любые формы и заниматься одновременно тысячью разных дел — следить за нами, куда-то двигаться, разговаривать и планировать ужин, завтрак и обед…

— Вот за что я его люблю. Он меня уважает.

— Сука прожорливая.

— И как… как часто… эта гнида… питается?

— Чаще, чем мы, — хмыкнул спеленутый.

— Оно — обжора, — подтвердил небритый.

Артем поежился.

— Боже, я через четыре часа должен уже был обедать лапшой китайской у себя на работе… Ненавижу этот вкус.

— ЗАЧЕМ ты говоришь об этом?!

— Пусть говорит, дорогая, — обратился к соседке спелетнутый. — Это то, что держит его мозги на плаву…

Артем прикрыл глаза. Офис. Контора. В конторе нельзя паниковать. Надо сосредоточиться. Надо думать. И думать быстро, пока тварь не проголодалась. А если она проголодается, то кто может поручиться, что не он станет ее следующей трапезой… А может, и пускай?.. Офис.

Офис. Стол. Монитор. Упаковка лапши. Залить кипятком. Накрыть крышкой. Подождать…

Будешь сам лапшой скоро, пока ждешь… Проклятие!

— А куда мы едем? — голос мальчишки, доносящийся словно издалека.

— Никуда… — глухой ответ. Неизвестно чей.

Офис. Лапша. Если кипятка налить слишком много, то лапша сильно разбухнет и начнет вываливаться из упаковки на стол…Что-то мелькнуло в сознании Артема. Что-то, похожее на озарение.

Нет, не то…

— Я к маме хочу…

Да пошел бы ты, пацан, вместе со своей мамой. Чего бы ей не проводить тебя в школу этим утром? Почему бы вам вдвоем не торчать на остановке, чтобы мне места в маршрутке не хватило? Чтобы я просто подождал следующую машину…

Офис. Скачанные в Интернете игрушки про снежного человека, убивающего пингвинов. Кто я сейчас? Такой же пингвин… Нет, не то, не туда мысли поползли опять. Ох уж эти мысли, как черви в банке, все норовят вылезти и плюхнуться на землю. Да я сам такой же червяк…

Офис. Что там еще? На столе?.. Пластиковый стаканчик вместо карандашницы. В него что попало запихиваем — степлер, две-три ручки, упаковка жвачки, скомканный бумажный шарик. Еще как-то попробовал, сам не знаю зачем, дырокол впихнуть…

— Левиафан, пусти меня к маме…