Бадашвили Георгий - Спасение Души. Возвращение

У Вайзера были не совсем стандартные способности. Оказалось, что он мог маскировать свою ауру, да так, что выследить и уж тем более распознать его мог далеко не каждый. Для него не составляло никакого труда слиться с толпой; если требовалось, он мог проделывать это часами. Потоки вечно движущихся пешеходов были для него подводными течениями, по которым он плавал как рыба. Он мог стать никем и ничем, простым смертным, идущим по своим делам, разговаривающим по телефону или читающим газету. И хотя он уступал Мэту или тому же Алексу в распознании аур, даже они зачастую не могли понять, где находится Джон, как он себя чувствует и что у него на душе. Он был загадкой для всех нас, позволяя окружающим узнать ровно столько, сколько он считал нужным.

Эти качества сделали из Вайзера великолепного шпиона и охотника. Всё что с ним происходило до «пробуждения» Джон принял как знак свыше – произошедшее не просто так, а по велению судьбы. Он использовал весь свой опыт, навыки и способности для своей личной цели – войны против демонов ради человечества.

При всём этом Джон не испытывал особой любви к большим организациям и анклавам, а в особенности к Легиону. Он ни за что бы на свете не стал бы с ними связываться. Во время своей службы в армии Джон был снайпером. У него ещё тогда были железные нервы и умение не только стрелять, но и анализировать каждый уже сделанный, а также следующий шаг. Как и подобает снайперу, Джон нашёл себе пару – единомышленника по имени Икар, который тоже был моим другом. Если честно, все кроме него считали, что охота за одержимыми была слишком опасным занятием, даже несмотря на способности Джона.

Очень часто Джон пропадал целыми днями, а порой даже неделями. Он просто исчезал с лица нашего мира. Выключал свой телефон, не пользовался кредитной картой, не попадался ни на одну камеру. Выследить его было невозможно. А потом он мог заявиться в самый неожиданный момент и как ни в чём не бывало открыть бутылочку пива или мёртвым сном упасть на первую же встречную кровать. Нам не было смысла расспрашивать его – мы и так знали, что в нашем мире стало по крайней мере одним демоном меньше.

«Это и в самом деле он? – спросил Джон, оглядываясь на Нину и Мэта. – Нет… я не верю! Это не может быть он. Это наверняка какой-нибудь самозванец!» Джон вспыхнул и навёл на меня оружие. Атмосфера резко накалилась. Все замерли. Мэт держал руку на кобуре, готовый в любой момент выхватить свой пистолет. Учитывая все обстоятельства, я не сомневался, что он бы его применил.

«Хорош бредить. Смирись с тем, что я вернулся и буду ещё долго портить тебе кровь своими нравственными нравоучениями» , – это была фраза, понятная лишь мне с Джоном. Я добавил: «Из-за тебя Патриша с каждой секундой убегает всё дальше и дальше. Опусти оружие и не глупи, а то ты сейчас оправдываешь стереотип недальновидного вояки-солдафона». Я знал, что Джон не простит себя, если из-за него мы упустим суккуба. И если это всё ещё был мой старый друг, то я точно надавил на нужные рычаги.

Джон молча, медленно и с недоверием опустил оружие. После неловкой паузы, на которую у нас и так не было времени, Николас громко обратился к нам: «Ладно, барышни, если вы закончили ссориться, то хочу вам напомнить, что Патриша бежала вон в том направлении», – и указал на тёмный коридор, который вёл в соседний склад.

Мэт приказал нескольким инквизиторам эвакуировать раненых и попытаться связаться с Алексом и штабом. Нас было семеро: Я, Джон, Мэт, Нина, Николас, Джекс и Рико. Мы не стали топтаться на месте и помчались за Патришей.

Погоня была недолгой. Методично обкладывая суккуба со всех сторон, мы в конце концов загнали её в угол. Ей было больше некуда бежать. Позади неё была лишь высокая стена, а впереди стоял наш отряд. «Сдавайся, и твоя смерть будет быстрой», – с мрачной гримасой сказал Мэт, возвращая ей её собственную карту.

На стенах помещения были установлены яркие лампы, которые довольно хорошо его освещали. Вдруг испуганный взгляд Патриши сменился на противоположный. Беззащитная женщина, которая, казалось, вот-вот готова была разрыдаться, исчезла без следа. Вместо неё было нечто другое. Вся та эссенция, которая исходила из Патриши и которую она всеми силами пыталась скрыть, прорвалась как сквозь плотину.

Лампочки вспыхнули, замерцали и полопались. Осталась лишь одна лампочка, висевшая прямо над Патришей – единственный источник света, освещающий злобный оскал суккуба.

Суккуб, выдающая себя за человека, залилась визгливым хохотом, в котором отчаяние смешалось с ликованием. «Моя?.. Смерть?.. Быстрой? – сказала она наконец. – Да что вы знаете о смерти?! Что вы знаете о боли? Вы и понятия не имеете о значении этих слов! Но я вас научу!» С этими словами Патриша сделала странный жест обеими руками. Зачерпнув из воздуха красноватую, почти невидимую субстанцию, она обрушила её на нас, как гигантскую волну. Никто из нас не успел выстрелить, но волна прошла сквозь нас и растворилась. Боли я не почувствовал, но вдруг у меня закружилась голова, а затем потянуло в сон. Я оглянулся на моих товарищей: каждый из них уже или лежал, или стоял на одном колене, заставляя себя не упасть. Последним, что я услышал перед тем как потерять сознание, был голос Мэта, повторяющего: «Всем держаться! Не падайте! Держитесь! Дер…»

Часть VIII: Неизменимая судьба

Облака… Я падаю сквозь них. Каждый глоток воздуха даётся мне с трудом, но со временем дышать становится всё легче и легче. Горячие потоки воздуха начинают согревать меня. Меня клонит в сон. Мои глаза закрываются сами по себе. Меня не беспокоит ни мой полёт, ни гравитация. Пусть воздух вертит мною, как когда-то в детстве меня убаюкивала моя приёмная мама. Теперь всё вокруг меня – мой дорогой родитель…

Моя комната. Я резко открываю глаза. Всё моё тело болит и ноет. Я весь в поту. Медленно встаю и осматриваюсь по сторонам. Да, это всё ещё моя старая добрая комната. Все мои вещи разбросаны так же, как и всегда: мои старые, но очень дорогие книги, мои новые, но тоже дорогие книги, мои диски, моя музыка, мои фильмы, мои журналы, моя одежда – всё там, где и должно быть, то есть не на своём положенном месте.

Как я здесь оказался? Какой сегодня день? Мне надо всё вспомнить! Мне надо всё срочно вспомнить! Голоса… Я слышу голоса. Чьи они? Кто это?.. Я поругался с Карой? Кто такой Энкиду?.. Всё словно в тумане… Я пытаюсь вспомнить, но как только моё сознание пытается пробиться через туман, меня оттуда что-то выбрасывает. Моя… кто? Потерянный я из всех моих жизней? Сумма которых меньше первородного греха? Грех, который никому и никогда не искупить?.. Убить Бога не значит стать Богом… Но они пытались… Зачем пытались?