Ирина Ангара - Мертвые тоже хотят жить (СИ)

Внутренняя часть переходила в ступеньки и вела в уютный полукруг, в центре которого были расположены диваны, кресла и столик. Стену нижней части украшали несколько больших экранов, сейчас мерцающих матовой чернотой.

Осмотревшись, расстегнула пальто и подошла ближе к стеклу, с любопытством посмотрев вниз. Пусто и скучно, но вечером или ночью рассматривать людей было бы забавно.

— Если хочешь, можем остаться до открытия клуба. Довольно любопытно наблюдать за людьми, — рядом остановился Глеб и небрежно облокотился о поручни, протянутые по всему периметру рядом со стеклом. — Марк возражать не будет.

— На что Марк возражать не будет?

Знакомый низкий голос, прозвучавший рядом, заставил напрячься.

— Привет, — Глеб кивнул кому-то за моей спиной. — Да вот, расписываю Мари прелести твоего клуба.

— И как, удачно?

Сжав металлическую трубу сильнее, попыталась успокоить бешено колотящееся сердце. И чего я испугалась? Я ведь уже и до этого поняла, кого увижу. Подумаешь, брюнет. Что, в моей жизни мало таких брюнетов?

— В процессе, — усмехнувшись, «жених» наклонился ко мне. — Мари, дорогая?

Я заставила себя отцепить пальцы и медленно повернуться, стараясь при этом выглядеть если уж не приветливо, то по крайней мере более-менее спокойно.

— Это Марк.

На меня насмешливо смотрели серые глаза, буквально за секунду потемневшие почти до черных и обратно до темно-серых.

Узнал.

— А это моя…

— Мари, значит? — перебив парня, мужчина склонил голову набок и чему-то улыбнулся.

— Да, это Мари.

— Забавно, — прошептав как будто бы про себя, уже громче сказал. — А тебе повезло Глеб.

— Я знаю, — губы парня растянулись в самодовольной улыбке. Но мне почему-то показалось, что они говорили совершенно о разных вещах и разных «повезло».

Собственнически прижав меня к себе, Глеб небрежно поцеловал меня в волосы и потянул в нижнюю часть комнаты, к диванам.

Посмотрев под ноги, на ступеньки, пропустила появление нового действующего лица, появившегося из второй незаметной двери, расположенной на противоположном конце полумесяца.

— Манечка, девочка моя, и что за сюрприз вы приготовили с Глебом? Неужели определились с датой свадьбы?

Резко подняв голову вверх, наткнулась на довольное лицо мужчины лет сорока. Огромный и громкий. Черт! Да он действительно огромный, особенно по сравнению со мной сегодняшней. Этакий добродушный шкаф с полированной антресолью обряженный в элегантный антрацитовый костюм и озаряющий ласковой улыбкой из без того светлую комнату.

Широко расставив руки в стороны, он сделал пару шагов к нам на встречу, потом всмотрелся в меня более пристально и нахмурился. Добродушие сменилось настороженностью, широкая улыбка, обнажающая крепкие белоснежные зубы увяла, преобразившись в угрожающий оскал.

— Та-а-ак… Никто ничего не хочет объяснить? — сложив руки на груди, он измерил каждого из нас взглядом и нетерпеливо цокнул языком. — Ну?

— Это не Мари, — констатировал очевидное брюнет и первым уселся на диван, небрежно закинув одну ногу на другую.

— Я вижу, — проскрежетал незнакомец и впился в меня нетерпеливым взглядом. — И?

Смутившись под пристальным немигающим взглядом темных, почти черных глаз, на миг опустила ресницы, но какого черта? Что я опять сделала не так? Заняла пустое никому не нужное тело?

Как только эта мысль образовалось в моем мозгу, я резко подняла голову вверх и криво улыбнулась.

— Вы против?

— Возможно.

— Почему? Вы ведь тоже заняли чье-то тело?

— Не сравнивай! — мужчина рявкнул и сжал зубы, отчего и без того мало выраженные губы превратились в тонкую полосу.

— Федя, не нагнетай!

— Марк, не вмешивайся!

— Да что происходит!? — нервно всплеснув руками, переводила взгляд с одного напряженного мужчины на второго. — Маша ушла! Она ушла! Так в чем проблема?!

— Когда? — черные глаза всматривались в мои казалось, вынимали саму душу. Они требовали ответа, правдивого, честного, и я, качнув головой, тихо произнесла:

— Пару недель назад.

— Глеб? — мужчина перевел взгляд выше, за мое плечо на стоявшего там парня. — Почему молчим?

— А что сказать? — спиной почувствовав движение, отстранилась. Мне уже надоело стоять в обнимку и я, решительно вырвавшись, прошла к свободному креслу, здраво рассудив, что на диван садиться не стоит.

— Тебе задать направление? — голос мужчины звучал угрожающе, а я все никак не могла понять, что собственно не так? Марк был относительно спокоен, Анна Васильевна тоже, отчего тогда взбесился этот Федор, не понятно.

Потерев лоб, облизнула пересохшие губы.

Вмешиваться в разговор или не стоит? Вроде как дело касается меня, а вроде и…

— Давайте я все же сама объясню ситуацию? — перебив намечающуюся перепалку мужчин, не обратив внимание на хмык Марка и недовольное ворчание Федора «ну попробуй», решительно продолжила: — Мария попала в аварию, может слышали?

Дождавшись кивка мужчины, вздохнула.

— Так вышло что я тоже попала в ту же аварию.

— Да? — недоверчиво переспросил человек-гора, брюнет же просто недоверчиво приподнял брови.

— Да! — отрезав, снова потерла лоб. — В тот момент я уже была мертва несколько дней и просто находилась в одной из машин. Не в Манюниной!

Этот факт я решила отметить особенно, а то мало ли, свесят на меня всех собак.

— Тогда я ее увидела в первый раз. Вытащить ее сразу не смогли, там что-то было с дверью.

Вспоминать тот момент не хотелось, ведь тогда я все еще верила, что ее спасут, вытащат, вылечат. И я сама все делала для того, чтобы ее спасли.

Погрузившись в воспоминания, я не видела настороженного взгляда Федора, а если бы и видела, что с того? Он мне никто. Главное, он молчал и не мешал рассказывать.

— Потом я услышала о ней в больнице, через несколько дней. Санитарки болтали. А потом… Не знаю. Она как будто позвала меня.

Замолчав, прикусила губу и отвернулась. Рассказывать о том, что я пробовала ее спасти не хотелось, не спасла же, да и кто поверит? Да и что я делала в машине и в больнице, не их дело. Да была. На этом все.

Федор явно так не думал.

— Позвала значит? — засунув руки в карманы, он горько хмыкнул, перекатился с пятки на носок, и не спеша подошел ближе, чтобы сесть напротив.

— Да! — я посмотрела прямо, не таясь. Ведь я ни капли не соврала и сделала тогда все, что могла. Я это знала и пыталась донести это знание человеку напротив.

Мужчина долго всматривался в мои глаза, потом тяжело вздохнул и закрыл свои.

— Федь?

— Я понял, Марк. Я понял, — черные глаза открылись и на мгновение я заметила в них грусть. — Претензий нет. К тебе девочка. А вот к тебе Глеб…

— А какие ко мне могут быть претензии?