Коллектив авторов - Страхослов (сборник)

Но уже через пару минут после начала того ключевого для лечения сеанса психиатр был вынужден вызвать санитаров: Даррен наконец-то признал – целиком и полностью, окончательно и бесповоротно, – что когда он убил «ведьму», то этим избавился от «проклятия». Теперь он не был предан забвению. Но помнить о нем будут только то, как он сошел с ума, утратил все, потерпел поражение.

Когда вопящего в истерике пациента увели, доктор подобрал сломанные очки и обвел взглядом следы разрушений, оставшиеся после припадка ярости его пациента. Но даже собирая разбросанные Дарреном книги с разорванными обложками, обломки стульев и сорванные занавески, доктор улыбался.

Да, это был поистине удивительный случай, и когда он напишет об этом, то его имя прогремит по всему миру. Наконец-то пришло время доктору Бернарду П. Бассету обрести признание и славу за всю проделанную работу, и уж теперь-то он позаботится о том, чтобы это достижение связывали с его именем, – и только с его именем.

Он уничтожит материалы своего младшего коллеги, посвященные этому же пациенту, он докажет, сколь незаслуженно этому молодому выскочке присудили Стернбекскую премию за монографию о психопатии, сколь ничтожна эта книжка по сравнению с его собственным монументальнейшим трудом. Наступит его звездный час. Он оставит свой след в истории медицины, и его имя будут помнить всегда.

За дверью кабинета ведьма, много лет тихо и трудолюбиво проработавшая в больнице, перестала мыть пол, подняла голову и вздохнула. От нее запахло лакрицей. Она почувствовала опасность и, загрустив, прислонилась лбом к рукоятке швабры.

Пришло время убираться отсюда.

КОШМА́Р и (устар.) кошемар, кошемара, муж. (франц. cauchemar). Тягостный сон с ощущением удушья. || перен. Что-нибудь отвратительное, очень плохое, тягостное (разг. фам.).

Ближайшая этимология:Из франц. cauchemar – то же, от лат. calcāre «сжимать, выступать наружу» и д.-в.-н. mara «удушье, кошмар».

Синонимы:сновидение, ужас, сон, нечто ужасное.

Пример:Вы очутились в пространстве кошмара, когда невероятным образом заблудились – и не можете найти дорогу назад…

Рэмси Кэмпбелл недавно отметил пятьдесят лет со дня публикации первого произведения. Последние его издания – «Видения города Бричестер», второй его сборник рассказов по Мифу Ктулху; расширенное переиздание эссе, объединенных в антологию «Рэмси Кэмпбелл или вроде того», и новый роман «Тринадцать дней у Сансет-Бич» [171]. В 2015 году за выдающийся вклад в литературу Рэмси Кэмпбелл был удостоен звания почетного члена Ливерпульского университета им. Джона Мурса.

Покинув гостиницу, они проехали всего пару миль, когда Лоуренс сказал:

– Есть еще одно местечко, куда я, бывало, ходил.

– «Пристанище странников», – прочитала Вайолет на дорожном знаке на обочине автострады. – Какое местечко, Лоуренс?

– Оттуда открывается вид на всю долину. Я мог бы его показать, если хочешь.

– А туда далеко ехать? – Она сразу пожалела о том, что в ее голосе явственно слышалось отсутствие энтузиазма. – Конечно, давай съездим туда, если это место важно для тебя.

– Только если тебе тоже будет интересно. Может быть, нам удастся все-таки привнести немного волшебства в эти выходные.

– Я думала, тебе тут нравилось.

– А я считаю, что мы могли бы провести их и лучше, если бы не эта толпа.

А ведь Вайолет считала, что Лоуренс разделяет ее ироничное отношение к происшедшему. Похоже, он просто скрывал свои чувства, чтобы не расстраивать ее. В гостинице, которая запомнилась ему в детские годы, теперь отдыхала целая толпа каких-то стариков. Они заполонили это место, точно замедляя в нем течение времени, подстраивая его под свою скорость, отчего в коридорах с выцветшими обоями пахло затхлостью и слышались их шаркающие шаги и натужное дыхание. Лоуренс хотел вспомнить здесь детство и поделиться этими воспоминаниями с Вайолет, но вместо этого они столкнулись с образом того, что ждет их в будущем. Днем они отправлялись на прогулку в холмы, но гостиница стояла в глуши, и вечером сбежать было некуда, поэтому они оказались в ловушке: приходилось либо мириться с караоке в баре, либо сидеть в битком набитой комнате отдыха и лицемерно посмеиваться, глядя по телевизору невероятно старые комедии, – их соседи по гостинице пристально следили, присоединяется ли эта пара к всеобщему веселью.

– Малыш… – передразнивая их, повторил Лоуренс, будто это слово подводило итог всех их мытарств.

– А я и не знала, что тебе не нравится, когда тебя так называют, – улыбнулась Вайолет. В конце концов, некоторые старики и ее называли малышкой. – Надеюсь, ты хотя бы мой малыш.

– Мне не нравится, когда со мной говорят снисходительным тоном. Староват я уже для этого.

Он жаловался или хвастался? С тех пор как они оба вышли на пенсию, Лоуренс, казалось, почувствовал неуверенность в себе и, чтобы компенсировать это, стал вести себя агрессивнее. Словно строгость, с которой он относился к студентам, была чем-то вроде брони, скрывавшей его ранимость. Вайолет полагала, что теперь, когда они оба уже не тратят время на чтение лекций, они смогут по-настоящему сблизиться. Нельзя замыкаться в себе – особенно, если это приведет к чувству отчужденности друг от друга. Включив поворотник, она свернула с шоссе.

– Давай полюбуемся тем твоим видом, – сказала она.

Январское солнце спряталось за огромным косматым облаком, и в его холодном свете чернели обнажившиеся останки былого пейзажа. Дорога вилась среди голых полей, с двух сторон от нее темной громадой нависали живые изгороди, ощетинившиеся шипами. Иногда в переплетении ветвей Вайолет замечала птицу-другую – а может, то метались от ветки к ветке жухлые листья, подхваченные холодным ветром, задувавшим и в машину. Когда дорога обогнула последнее поле, Лоуренс подался вперед.

– Что это там, впереди? Этого не должно здесь быть.

Конец дороги перекрывал ряд широких бунгало, а перед дачным поселком что-то зеленело – должно быть, лужайка, разделенная этой же дорогой. Когда живые изгороди остались позади, Вайолет увидела, что бунгало тянулись в обе стороны, сколько хватало взгляда.

– Наверное, тот замечательный вид понравился не только тебе, – предположила она.

– Тогда они не должны мешать и другим наслаждаться им.

– Хочешь, вернемся?

– Я хочу, чтобы тут все было, как прежде. Давай попробуем объехать поселок, ладно? Может быть, та тропинка еще сохранилась.

– В какую сторону ехать, Лоуренс?

– Попробуем пробраться там, где проезд не запрещен. – Он неопределенно махнул рукой в сторону домиков. – Я тебе скажу, если запримечу знакомые места.