Коллектив авторов - Страхослов (сборник)

– Мамочка и папочка никогда не умрут, мы всегда будем рядом, всегда.

И Сьюзан понимала, что мамочка хотела сказать что-то хорошее, но ее слова прозвучали резко и пугающе.

Второй клоун погиб довольно смешно. Даже когда Сьюзан охватывало омерзительнейшее настроение, ей достаточно было вспомнить того, второго, клоуна, и она не могла сдержать улыбку.

На этот раз для похода в цирк явно был повод – Конни исполнялось двенадцать лет, а значит, Сьюзан было всего девять. Конни заявила, что уже слишком взрослая, чтобы идти в цирк, но ей разрешили пригласить четырех подружек из школы, и Конни перестала ныть. Она не хотела, чтобы Сьюзан шла с ними, ведь это был ее день рождения, а не Сьюзан, и раньше мама отругала бы ее, сказав, что нужно быть добрее к сестре, но у Конни был день рождения, и потому мама промолчала. А может быть, мама и вовсе не обратила внимания на ее слова. Мама тогда вообще мало на что обращала внимание. Как бы то ни было, Сьюзан все равно пошла в цирк, как и папа. Брак родителей уже рушился, и, наверное, это было их последнее семейное мероприятие.

Шатер оказался не таким уж большим – в воспоминаниях Сьюзан он был куда больше. И слонов не было. Был только лев, или, может, тигр, и он показался девочке старым. Были и воздушные гимнасты, но трапеция висела не очень высоко над манежем, и внизу была установлена сетка для подстраховки. Клоуны оказались совсем не смешными.

– Тут скучно, – заявила одна из подружек Конни.

Та согласилась – пожалуй, свое недовольство она высказала слишком уж громко, и какой-то взрослый, сидевший сзади, сказал девчонкам заткнуться. Мама с папой его не осадили.

Воздушная гимнастка не удержалась на трапеции и упала. Почему-то она не угодила в сетку – и приземлилась на одного из клоунов. Клоун даже не поднял голову, и это было смешно, он даже не заметил, что на него обрушилось! А самое смешное – как распростерлось его тело, руки и ноги раскинуты, погребенный под упавшей на него гимнасткой, он напоминал морскую звезду. Он словно спланировал свою смерть для комического эффекта, его поза была гениальна, и кто-то из зрителей даже начал аплодировать, не сразу осознав, что произошел несчастный случай. Запыхавшаяся и оглушенная, гимнастка встала на ноги. А клоун – нет.

После этого представление прервали, и Сьюзан запомнилось, как папа разозлился и попытался получить обратно деньги за билеты.

– А как же поговорка «шоу должно продолжаться»?! – возмущался он.

Деньги ему не вернули, но папе хотя бы достались контрамарки для бесплатного посещения другого представления, и он был рад этой маленькой победе. Конечно, этими контрамарками семья уже не воспользовалась. Кроме того, через два месяца родители подписали бумаги о разводе.

Нужно отметить, что ни в первой, ни во второй смерти не было ничего особо странного. Можно даже сказать, что в чем-то они оказались даже полезны для Сьюзан. В первом случае она получила важный жизненный урок в наиболее подходящем возрасте, когда происшедшее еще не могло ее по-настоящему испугать. Во втором случае скучный, в общем-то, вечер получил неожиданное завершение.

Третья смерть совершенно не походила на предыдущие, и уже потом Сьюзан думала, как легко этого можно было избежать.

– Сходишь со мной в цирк? – спросила ее как-то Конни.

Сьюзан была потрясена. Конни уже исполнилось семнадцать, и она старалась иметь со своей сестрой как можно меньше общего. В лучшем случае она считала существование Сьюзан досадной помехой, ниспосланной небесами, чтобы позорить ее в глазах друзей. То, что Конни вообще заговорила с младшей сестренкой, было для Сьюзан огромной честью.

– В цирк, который в парке развлечений?

– А что, есть другой? Так ты хочешь пойти или нет?

На самом деле Сьюзан не хотелось идти в цирк, и она почти сказала «нет». Ей стоило бы сказать «нет». Было холодно, шел дождь. Мама пошла ужинать с каким-то коллегой – она сказала, мол, это просто ужин, но даже Сьюзан понимала, что у мамы свидание. Конни поручили присмотреть за сестрой, но Сьюзан знала, что при нормальных обстоятельствах она Конни даже не увидела бы, – ее бы выгнали из гостиной, где Конни развлекалась с друзьями, слушая музыку, и в этом не было ничего страшного: Сьюзан привыкла проводить время в тишине и уединении, полном уединении, в своей комнате, и ей это нравилось.

Конни начала терять терпение, и Сьюзан просто не выдержала, ей не хотелось злить сестру.

– Да, – ответила она.

– Ладно. – Конни кивнула, не улыбаясь, словно это вовсе не она сама предложила пойти в цирк, словно это Сьюзан ее уговорила и теперь перед ней в долгу.

Они пошли в парк, и Конни пустила Сьюзан к себе под зонтик – при условии, что Сьюзан будет его нести. Невзирая на дождь, в парке было полно народу, дети бегали среди лотков, шлепая по грязи.

– Можно мне сахарной ваты? – попросила Сьюзан.

Конни натянуто улыбнулась и сказала, что потом купит ей ваты, – может быть, если Сьюзан будет себя хорошо вести.

Конни заплатила за оба билета, что было с ее стороны очень щедро. Сьюзан хотела сесть ближе к манежу, но Конни предпочитала вид сверху, и спорить тут было не о чем.

Цирк назывался «Флик Баркер и сын» – и необычном было то, что в роли конферансье выступал клоун. Излучая уверенность и обаяние, он вышел на манеж: красный сюртук с фалдами, белые перчатки, белый грим. Представился, представил своего сына. Малыш весело выбежал на арену за отцом. Одет он был точно так же, но ему было около десяти лет. Выглядел он как уменьшенная копия своего отца – стоял рядом, глядя на старшего клоуна и сияя от гордости и благоговения.

Животные в цирке не выступали. Сьюзан знала, что некоторое время назад использование животных в цирке запретили законом. Она любила животных и понимала, что этот закон по сути своей хорош. Но без животных в цирке можно было поглазеть только на людей, а они никогда не бывают столь же интересны.

После каждого выступления два клоуна выходили с разных сторон манежа, радуясь аплодисментам, будто публика хлопала только им и никому другому.

– Что думаешь о представлении, Малыш Флик? – снова и снова спрашивал отец.

Маленький клоун закатывал глаза и пожимал плечами.

– Ну, не волнуйся, дальше будет лучше!

И старший клоун раз за разом принимался шутить о том, каким плохим было последнее выступление, и извиняться перед публикой. Силач, по его словам, был беглым заключенным. Движения акробата не были отрепетированы – он просто напился. Русскую гимнастку он нанял задешево, увидев ее фото в порножурнальчике. Клоун размахивал руками и гримасничал, зрители смеялись, но больше всех смеялся его сын.

Предполагалось, что это будет казаться милым. Но Сьюзан все это представлялось невероятно жестоким.