Оксана Аболина - Кольцо судьбы

Услышав страшное известие, Мария Николаевна рухнула на пол. Сначала Нора подумала, что она в обмороке и стала хлопать ее по щекам. Но мертвенная бледность покрыла лицо соседки. Подошедший милиционер сказал, что она умерла и надо вызвать скорую. Заниматься всей этой канителью Норе не хотелось. Воспользовавшись моментом, она быстро ретировалась в свою квартиру.

И тут — о чудо! Оказалось, что заниматься сексом, когда рядом произошло столько событий, когда у нее на глазах умерла сослуживица, особенно пикантно. Появляется столько новых острых ощущений… Любовник, почувствовав возбужденность Норы, сумел выложиться аж три раза подряд, и она твердо решила, что выберет его теперь своим постоянным партнёром. Невдомёк ей было, что это судьба на прощание решила подарить ей несколько приятных минут. Больше не будет в ее жизни ни экономической географии, ни любовников, ни даже самой злополучной яичницы…

После столь замечательного секса Норе захотелось немного прогуляться. Она вышла с любовником, проводила его до остановки и мечтательно поглядывая по сторонам, направилась обратно, к дому. Было уже темно, и вряд ли можно было что увидеть в тех местах, где суетились криминалисты, а так хотелось бы… Она обогнула угол соседнего дома, где, как сказал милиционер, был убит ножом молодой человек, и увидела, что место преступления подсвечивается фарами стоящего у тротуара «козлика». Она решила подойти поближе. Один из милиционеров замахал ей руками, чтобы остановилась. Она на миг запнулась, и тут что-то ударило Нору по самому темени, и она замертво свалилась на тротуар, прямо перед глазами ошеломленного милиционера.

Мама ушла на работу, когда Костик ещё спал. Точнее, это она думала, что он спит. В самом деле, он проснулся несколько минут назад и, как обычно, сосал короткую верхнюю губу. Эта привычка у него сохранилась с тех пор, как мама отняла у него соску. До четырех лет он ходил с ней во рту, устраивая дикие скандалы всякий раз, как у него ее пытались отнять. Но два года назад мать решилась навсегда избавиться от этой вредной привычки. Так родилась другая, еще более неприятная, от которой и без того уродливое лицо Костика становилось совсем некрасивым. У него были узкие глазки с морщинками по углам, совсем не по возрасту; выдающаяся нижняя челюсть и почти отсутствующая верхняя; низкий лоб и оттопыренные красные уши, за которые мама его любовно называла чебурашкой.

Как только дверь за мамой закрылась, Костик сразу же оживился: открыл глазки-щелки, потеребил себя за уши, поковырял в носу, съел козявки, затем сел в кровати и засунул большой палец ноги в рот, пососал его, потом поменял ногу и пососал палец другой ноги. Ритуал был соблюден. Раз за это время мама не вернулась, значит, она ничего не забыла дома, и можно вставать. И Костик выбрался из постели.

Он быстро проскочил на кухню и, заглянув в холодильник, утащил из него два мандарина. Очистив, он съел их, а кожуру отнес к себе в комнату и спрятал в коробке с игрушками.

Вернувшись на кухню, он залюбовался большой хрустальной пепельницей, стоящей на подоконнике. Мать никогда не курила, но держала ее для гостей. Утренний свет проходил, преломляясь, сквозь призмы хрусталя и разбивался на красивые разноцветные пятнышки. Костик подвигал так и сяк пепельницу и пятнышки стали двигаться, и это было очень интересно. Костик взял пепельницу в руки и чуть не уронил — она оказалась неожиданно тяжелой. Он отнес ее к себе в комнату и спрятал в коробке с игрушками.

Потом он нашел в ванной тюбик с детской пеной. Заткнул пробкой сливное отверстие и заполнил ванну водой. Добавил пасты из тюбика и взболтал. Образовавшуюся пену он хватал руками и держал перед лицом, глядя, как она сдувается и оседает, пока пузырик, слегка шипя, лопаются. Закончив это занятие, он слил воду и уничтожил следы преступления, отнеся пустой тюбик к себе в комнату и спрятав его среди детских игрушек.

Затем он залез в комнату к маме и зажег лампочку у нее на столе. Потом погасил. Опять зажег. Опять погасил. Потрогал лампочку пальцем. Она была горячей. Костик подождал пока она остынет и стал ее тянуть из лампы, но она не хотела вылезать, зато стала поворачиваться. Он крутил ее до тех пор, пока она не вылезла из лампы. Тогда он отнес ее к себе в комнату и спрятал среди детских игрушек.

Вслед за этим он залез к маме в сумочку и достал губную помаду и тушь для ресниц. Он хотел, было, уже пойти к зеркалу, чтобы накраситься, как загремел в дверях ключ. Костик схватил трофеи и бросился к себе в комнату. Бросив помаду и тушь в коробку с игрушками, он нырнул в постель, засосал верхнюю губу и прикрыл щелки-глазки.

Мама зашла в комнату, поглядела на него, вздохнула и пошла готовить завтрак.

Днем мама гуляла с Костиком, водила его к доктору, который учил мальчика произносить слова, читала ему книжку и играла в прятки. Вечером она обнаружила, что в лампе нет лампочки.

— Куда ты её дел? — допрашивала она Костика то ласково, то сердито. Сначала он сделал вид, что не понимает, о чем она спрашивает, а потом взял за руку и отвел на кухню. Там он ткнул пальцем в мусорное ведро, которое мама утром выносила на помойку, так что проверить, говорит ли он правду, она не могла.

Мама тяжело вздохнула, взяла в руки линейку и стала учить Костика. Сначала она протянула его ручку к лампе, а затем больно ударила по ладошке линейкой. Так она сделала несколько раз, приговаривая:

— Этого делать нельзя! Этого делать нельзя!

После этого мама положила линейку на стол и предложила Костику дотронуться до лампы. Но он знал, что стоит ему это сделать, как она тут же примется за свое. Он боязливо спрятал ручки за спину. Мама казалась довольной. Но на этом она не остановилась. Она подвела Костика к коробочке с двумя дырочками в стене, похожими на пятачок поросёнка, и протянула его руку к ней, после чего опять ударила линейкой. Урок повторился еще раз. Ладошки Костика покраснели, но мама не останавливалась, пока не убедилась, что сын ее понял.

Уложив его вечером спать, она смотрела, как он сосёт свою верхнюю губу и почему-то из ее глаз текли капли, похожие на те, что бывают во время дождя на стекле. Такие же капли появлялись на щеках Костика, когда мама резала лук. Он так и подумал, что она опять что-то готовила на кухне и поморщился — значит, на завтрак будет не каша, а салат с луком, а Костик его очень не любил.

Когда мама решила, что он заснул, то вышла из комнаты, тихо притворив дверь. Тогда Костик вылез из постели и начал ковыряться в коробке с игрушками. Он перетащил к окошку усохшие мандариновые корки, лампочку, тюбик из-под пенки, помаду, тушь и хрустальную пепельницу, залез на подоконник, потянулся к форточке и открыл ее. Сначала он бросил корки, ему хотелось посмотреть, куда они упали, но для этого надо было открыть окно, а шпингалет был тугой, ему не по силам. Пришлось удовольствоваться тем, что есть. После корок в форточку полетели лампочка, тюбик из-под пенки, помада, тушь и пепельница. Пепельница была тяжелая и Костик чуть не уронил ее на пол. Он испугался, что раздастся грохот и вернется мама и вцепился в нее обеими руками. Наконец и пепельница оказалась за окном. Маленький вандал, конечно же, не знал, что два с половиной столетия тому назад другой малыш, которого звали Иоганн Вольфганг Гёте, с таким же усердием выбрасывал в окно роскошные родительские сервисы под одобрительные возгласы соседей. И никогда ему уже этого не узнать.