Джоанн Харрис - Страхослов

– Эндрю хороший секретарь, он служит у меня уже давно, но иногда слишком обо мне заботится и выходит за рамки дозволенного, инспектор. Полагаю, вам следует иметь это в виду, когда в следующий раз возникнет потребность посетить меня.

Мейкпис, который заметно притих, но все еще не выказывал никаких признаков стыда за свое поведение, кивнул.

– Кроме того, к своей досаде, я выяснил, что он имеет привычку подслушивать под дверью. Итак, инспектор, чем я могу помочь?

– Мы не займем много вашего времени, сэр Уильям, но мне нужно задать несколько вопросов о вашем крестнике, Монтегю Друитте.

Едва Мейкпис произнес слово «крестник», Кит заметила, что выражение лица старика на мгновение сменилось с доброжелательно-терпеливого на гримасу отвращения, – впрочем, он сразу же скрыл это. Кит была впечатлена тем, что его лицевые мышцы сохраняли такую подвижность после удара. Какое-то время казалось, что Галл не собирается отвечать.

– Все, что я могу сказать вам, так это то, что он молодой человек, лишенный морального компаса, – сказал доктор, явно прикладывая усилия, чтобы голос звучал ровно.

– Не могли бы вы рассказать подробнее?

Старик сжал губы и отвернулся. Мейкпис понизил голос и вкрадчиво продолжил:

– Сэр Уильям, возможно, вам известно, что в Уайтчепле произошло несколько убийств, ужасных и жестоких, по меньшей мере две женщины умерли от руки одного убийцы. Имя вашего крестника… упоминалось.

– Тогда это не более чем упоминание, инспектор. Друитт не интересуется женщинами. – Губы старика сжались в тонкую, почти несуществующую, ниточку.

– Понятно, – медленно произнес Мейкпис. – Он учил вашего внука…

– Я не стану говорить об этом, инспектор! Достаточно сказать, что вне зависимости от того, что я думаю о действиях Друитта и его… предпочтениях, я определенно могу сказать, что он не способен на то, что вы предполагаете. Он не проявляет интереса к женщинам, инспектор, даже настолько, чтобы презирать их. Поверьте мне, Друитт не тот, кто вам нужен.

Сэр Уильям вздрогнул, будто боролся с переполнявшими его эмоциями, и Кит показалось, что с ним сейчас случится очередной удар. На столе стоял графин мадеры с парой стаканов, и девушка налила ему вина.

– Благодарю, молодой человек, – выдавил сэр Уильям и проглотил предложенный напиток. Закончив, он вздохнул и протянул Кит стакан с самой любезной улыбкой из всех возможных. – Что ж, инспектор, вас интересует что-нибудь еще?

Мейкпис покачал головой и протянул старику руку. После минутного колебания сэр Уильям с некоторой неохотой пожал ее, но Кит это сказало о многом. Возможно, сэр Уильям был слаб, но не сломлен, и он не позволял себя запугивать. И сколь бы сильна ни была его ненависть к крестнику, он не стал бы лгать о нем ради мести.

– Мы сами найдем выход, сэр Уильям. Благодарю за потраченное время.

Они покинули кабинет и подошли к входной двери прежде, чем объявился слуга. Мейкпис остановился на верхней ступеньке крыльца, вздохнул, заложив большие пальцы за подтяжки, и оглядел пустой сад.

– Что ж, Кит, не знаю, как насчет тебя, но мне на пустой желудок плохо думается. Уверен, мы сможем найти поблизости что-нибудь подходящее.

Он пошел дальше, и Кит двинулась следом – туда, где на площадь выходила людная улица. Обернувшись через плечо, она посмотрела на дом, из которого они только что ушли, и волосы на ее затылке едва не встали дыбом. Ей показалось, что в окне на одном из верхних этажей колыхнулась занавеска, но больше она ничего не увидела. Кит ускорила шаг, чтобы поспевать за инспектором.

– Сколько времени прошло, Кит? – спросил Луций, хотя знал ответ так же хорошо, как и она.

– Двадцать два дня, плюс-минус несколько часов, – ответила она, надевая капор и завязывая ленты под подбородком.

Кит нашла кое-какую старую одежду на дне комода Луизы, эти вещи не видели света уже много лет. Аметистового цвета жакет с высоким воротом, жемчужными пуговицами и красными оборками; юбка того же фиолетового оттенка, окаймленная вычурным кружевом с вкраплением алых шелковых розочек. Рукава длиной в три четверти венчались гофрированными манжетами. Одежду пришлось немного ушить – грудь у матери была несколько пышнее, чем у нее. На спинке кровати Луция висело красновато-синее бархатное манто, вызывающе расшитое черным бисером.

– Возможно, он исчез? Закончил? – с надеждой спросил мальчик, но Кит покачала головой.

– Нет. Мэри Джейн говорит, что он не закончил. Он просто выжидает, пока стихнет шумиха, пока мы перестанем обращать внимание. – Она встала, разгладив ткань. Подобно Энни Чэпмен, девушка носила в холода несколько нижних юбок. – Как я выгляжу?

Луций пожал плечами. Он явно не хотел ранить чувства девушки, что и дало Кит понять, что она достигла своей цели. Вместе с нарядом она нашла косметику матери, и сейчас ее щеки были нарумянены, губы накрашены яркой киноварью, а глаза подведены. Глядя на свое отражение в небольшом зеркальце в комоде Луция, Кит думала, что напоминает клоуна, тем не менее ее облик был похож на внешний вид уличных проституток, виденных ею в Уайтчепле. Макияж не должен быть незаметным, наоборот, он служит маяком, красным фонарем, говорящим: «Да, я та, кто ты думаешь, иди сюда».

– Кит, это будет опасно? – Голос брата дрогнул – единственный признак страха, выказанный им за все время, что он с воодушевлением слушал истории о виденных ею преступлениях и их последствиях.

Он понял, что на этот раз его сестре по-настоящему угрожает опасность.

– Нет, милый, – соврала Кит, покачав головой. – У меня с собой дубинка. – Она похлопала по рукаву, где прятала оружие. – И другие констебли будут неподалеку. Не бойся, я не какая-нибудь там беззащитная жертва.

– Но что, если матушка тебя увидит?

– Мать приняла лекарство, Луций, она проспит до утра, а миссис К. на собрании церковного хора – или у нее сегодня спиритический сеанс?

Кит уже жалела о своем решении переодеться дома, но переносить в схрон еще больше одежды и аксессуаров было слишком хлопотно. Вдобавок она жалела о том, что рассказывала о своих приключениях брату – она делала это, чтобы развлечь его, пока он вынужден находиться в четырех стенах, а не чтобы заставить волноваться. Кит присела у кровати и положила ладонь на худое плечо Луция.

– Посмотри на меня, милый: я буду в полной безопасности. Я настороже, и за мной будут присматривать. Не бойся. Разве я когда-нибудь тебе лгала?

Тот помотал головой.

– Я всегда вернусь к тебе, Луций, на это ты можешь рассчитывать. К тому же, любой, кто решит, что может завалить меня, не знает, во что ввязывается.

Кит улыбнулась, и Луций, хихикнув, неохотно улыбнулся в ответ. Она обняла брата, его тонкие руки обвились вокруг нее – в них почти не было силы.