Евгения Федорова - Эффект отражения (СИ)

— К причалу, живо! — крикнул Горден, толкая крестника вперед. — Ну же, мне нужно время, чтобы передохнуть!

Их ноги гулко простучали по доскам мостков, Павел принялся разматывать веревку, которой лодка крепилась к пирсу, но Горден оттолкнул его в сторону. Мужчина лишь слегка дернул за трос, но тот, противно захрустев, разорвался. Тогда Горден затолкал крестника в лодку и сам встал рядом в полный рост.

— Но весла… — начал Павел и замолчал. Лодка, приподняв нос, словно норовистый жеребец, бесшумно отплыла от бега, рассекая черную, зеркальную воду.

— Ушли, — с облегчением сказал Павел и по привычке полез в карман за портсигаром.

— Уйти нам поможет только чудо, львенок, — тихо сказал Горден. — Кто — то решил, что ты должен умереть сегодня ночью, чтобы не достаться никому. Впрочем, если ты попадешь к Льву, результат будет не из приятных, по мне, так уж лучше умереть.

— Я не понимаю…

Павел открыл портсигар и вылил из него воду. Звякнув, на дно лодки выпала пуля.

— Это что такое? — не отрывая взгляда от ставшего далеким берега, спросил мужчина.

Павел не ответил, нагнулся и принялся в темноте шарить, ища кусочек железа, но пуля закатилась куда-то под деревянную решетку, которой было накрыто дно лодки, и в темноте потерю найти было просто невозможно.

— Эй, погляди, — Горден тронул крестника за плечо. Павел поднял голову.

Свора черных зверей с желтыми глазами высыпала на берег, засуетилась на мостках. Тварей было не меньше двух десятков, все крупные, сильные.

— Призраки боятся воды, — не своим голосом засмеялся Павел, но Горден, возвышающийся над ним, огорченно покачал головой. Псы, словно отвечая этому жесту, как горох посыпались в воду.

Но они не тонули, как предполагал Павел, и не плыли. Они бежали по воде так, словно это был глубокий снег. Проваливаясь по грудь, выпрыгивали, поднимая рои брызг, повизгивали и огрызались.

— Боже мой, — пробормотал Павел и нырнул под лавку, ища свою пулю, лишь бы только не видеть этого чудовищного зрелища.

— Нас догонят на том берегу, — невесело подытожил Горден.

— Спасите меня, — жалобно попросил Павел. — Я уже даже знать не хочу, кто они и почему за мной гонятся. Просто спасите меня, вы же можете! Вы же маг!

Горден сунул Павлу под нос окровавленную ладонь.

— Да, черт возьми, я маг! Но ты же убил меня, помнишь?! Как я могу здесь что-то сделать, когда я мертв?! Мертвее всех живых!

— Простите, — глупо сказал Павел и еще ниже пригнулся к дну лодки.

— Я бы сказал, что ничего страшного не произошло, но это не так, — проворчал Горден. — Если мое Зеркало разобьется из-за тебя, на помощь не рассчитывай.

— Я не понимаю…

Рука Павла, наконец, нащупала маленький угловатый кругляш, обдирая пальцы он выковырял его и распрямился.

Противоположный берег водохранилища был совсем близко, черной громадой надвигался лес и кто-то там еще был, стоял на берегу.

— Тебе повезло, — Горден взмахнул рукой, и лодка пошла быстрее, с разбегу взрезала песчаный берег, глубоко зарывшись носом.

— Ким?

— Горден? — парень с хвостиком подошел к лодке. — Подумал, вы не справитесь и точно. Валите отсюда, с псинками я разберусь. Давно хотел узнать, откуда Лев их берет…

— Они же от Дьявола, — рассеяно сказал Павел.

— Дурак что ли, или прикидываешься? — фыркнул Ким. — Нет, это отголоски его магии, сынок, никаких представителей Олимпа и низвергнутых ангелов.

— Только не переусердствуй, Ким, — Горден с трудом выбрался из лодки. — Говорят, никто с ними не смог еще справиться. А это значит: будь готов сбежать, когда они начнут рвать тебя в клочья! Паша, ты идешь?

— Иду, иду, — засуетился Кранц и от чего-то протянул пулю Киму. — Возьми, вдруг пригодится. Не знаю, для чего, но вдруг… она, вроде как, счастливая.

Ким криво усмехнулся, но пулю взял и кивнул Павлу, показывая, что тому пора идти — Святослав уже отошел от берега.

— Куда мы? — догнав Гордена, спросил Павел.

— Да хоть куда, но подальше отсюда, — проворчал тот.

— У ворот джип, — крикнул Ким им вдогонку, — только легковушку не берите, у нее задняя полуось треснула, любой ухаб и вы снова без колес.

— Откуда он знает? — Павел неуверенно подергал Гордена за рукав.

— Мы многое знаем, а что с того? — отмахнулся тот.

— Эй, почему вы это делаете? — не унимался Кранц. — Почему теперь спасаете? Зачем вытащили из багажника, я бы там и утонул! Ведь я пырнул вас ножом…

— Есть счеты, львенок, которые нельзя забывать, — вздохнул Горден, прибавляя шагу. — Я делаю все это потому, что ты — мой крестник. А теперь, Паша, помолчи, пожалуйста! Просто делай, что я говорю…

— Я вас не знаю, — запротестовал Кранц. — Вы видимо что-то перепутали!

Он остановился. Берег кончился, они вышли на проселочную дорогу. Впереди маячил забор, ворота и будка охраны. За ней черными глыбами горбилось несколько машин.

— Ведь мать с отцом развелись, у меня никакого отца не было, ни обычного, ни крестного!

— Помолчи, — дернув плечом, зло прошипел Горден.

И тут что-то протяжно свистнуло совсем рядом, Павел почувствовал толчок в плечо, но даже не упал, лишь пошатнулся, повернулся, вглядываясь в темноту, но ничего не видел.

Горден оказался рядом, ударил по щекам, пытаясь привести в чувства, потащил, заставляя снова бежать, а потом помог сесть в машину.

— Держись, парень, все будет хорошо, — говорил он, гоня джип по ухабам, а Павел от чего-то рассеяно смотрел в окно, и все думал, что если рассвет наступит когда-нибудь, если только он увидит, как расцветут серым дыханием утра облака на горизонте, вот тогда уж точно все будет хорошо. И он будет вспоминать, как тонул в полном черноты багажнике машины и посмеиваться. Ведь ему будет, что вспомнить. А когда он проснется в своей постели — а он обязательно проснется в обнимку с мягкой подушкой — то запишет этот сон весь в подробностях. Ведь это точно сон. В жизни так не бывает, чтобы из плеча торчала железка, а ему было все равно. Совсем не больно.

— Не волнуйся, — успокоившись, улыбнулся Павел. — Это все сон. Со мной все хорошо. И этого тоже нет.

— Не хочу тебя разочаровывать, — озабочено сказал Горден, выезжая на асфальт, — но у тебя из плеча торчит арбалетная стрела. При этом, львенок, у тебя нет Зеркала и это смертельно опасно. Удивительно, что тебя насквозь не прошило, ведь в упор почти стреляли…

Павел осторожно потрогал арбалетный болт, нащупал жесткое оперение и что-то горячее, липкое под тем местом, где стрела вошла в его тело.

— Да что же это за ночь такая?! — раздражено спросил он и попытался выдернуть болт, но внезапно обрушившаяся боль заставила его вжаться в кресло и застонать.

— Что ты творишь?! — заорал на него Горден. — Сиди смирно!