Татьяна Корсакова - Проклятое наследство

Вот она и узнала правду. Стало ли ей легче от этой правды? Хотелось бы думать, что да, но зачем себя обманывать? Пусть Туманов и оказался не таким мерзавцем, как виделось, но положение дел это не меняло. Если бы он только поговорил с Мишей, по-мужски поговорил. Если бы только объяснил, что произошло на самом деле… Но он не станет, не из тех он людей. А Анна не станет просить. Ни за что!

– Отпустите, – сказала она уже совершенно спокойным тоном. – Вы делаете мне больно.

Да, он сделал ей больно тогда и делал больно сейчас.

– Простите, миледи. – Туманов разжал пальцы, отступил на шаг и склонился в шутовском поклоне. – Я больше не буду. Разрешите откланяться?

Она ничего не ответила, спрятала онемевшие вдруг ладони за спиной, вздернула подбородок.

– Кстати, о репутации… – Он не спешил уходить, нарочно медлил. – Так ли уж она важна – репутация?

– Вам виднее, – сказала Анна и направилась прочь от Туманова.

Прогулка, которая начиналась так приятно, была испорчена, но, возможно, за завтраком удастся поговорить с Мишей.

Увы, планам не было суждено исполниться. Миша ждал ее на крыльце, вид у него был сосредоточенный.

– У нас гости, – сказал он после короткого, непривычно холодного приветствия. – Пожалуйста, будь готова к завтраку.

Что значило это «будь готова», Анна не знала, а спрашивать, кого Миша ждет к завтраку, не стала, лишь молча кивнула, ушла к себе.

Клавдия постучалась в дверь ее комнаты через полчаса.

– Барыня, кушать подано. Ждут только вас одну, – сказала приглушенным шепотом. – Вы готовы?

Нет, она не была готова, как не была готова и к тому, что в гостиной снова увидит Туманова. Он сидел за столом рядом с незнакомым Анне молодым мужчиной. Завидев Анну, оба они встали, незнакомец в отличие от Туманова улыбнулся вполне приветливо.

– Анна, позволь представить тебе моего старинного друга и нашего гостеприимного хозяина Всеволода Петровича Кутасова, – сказал Миша.

Всеволод Кутасов, продолжая улыбаться, выбрался из-за стола, галантно поцеловал протянутую руку, глянул испытующе. Знает о ее позоре? По всему видать, что знает, но воспитание не позволяет даже намекнуть об этом знании. Как бы то ни было, но руку свою Анна убрала, наверное, излишне поспешно.

– А это, Сева, графиня Анна Федоровна Шумилина. – Вот так просто – графиня Шумилина, без лишних уточнений…

– Безмерно рад. Наслышан о ваших добродетелях, милая Анна Федоровна! – Вполне вероятно, что ничего дурного Всеволод Кутасов сказать не хотел, но получилось весьма двусмысленно, и Анна с ужасом почувствовала, что краснеет.

– Как вам утренний променад, Анна Федоровна? Удивительной красоты здесь природа! Не правда ли? – Туманов лучился благодушием. Захотелось запустить в него фарфоровым молочником. Если бы не Всеволод, Анна так бы и сделала. Но вместо этого она лишь холодно улыбнулась и села на свободное место между Мишей и Тумановым.

На ее счастье, в столовую вошла Клавдия с подносом в руках, и мужчины переключились с обсуждения ее добродетелей на еду. Завтрак прошел в атмосфере, которую посторонний человек назвал бы дружеской, но Анна знала правду. Ей было тяжело и мучительно стыдно. Мише неловко перед Всеволодом Кутасовым. Всеволод Кутасов изо всех сил старался поддержать светскую беседу, но получалось у него не слишком хорошо. И лишь Клим Туманов выглядел расслабленным и довольным происходящим. Мерзавец… Но самым худшим оказался не завтрак, самым худшим оказалось последовавшее за ним приглашение на ужин.

– Ну что ж, господа и милая дама, – Кутасов улыбнулся Анне, – приглашаю вас сегодня в замок на тихий семейный ужин.

– Тихий семейный ужин? – Туманов был увлечен тем, что сворачивал в трубочку льняную салфетку. – Приглашение, от которого у меня, бедного сироты, нет сил отказаться. Анна Федоровна, мы ведь придем?

– Нет! – Слово сорвалось с губ до того, как Анна успела обдумать свой отказ. – Прошу меня простить, Всеволод Петрович, но мне что-то нездоровится.

– Мы придем, – неожиданно твердо сказал Миша и взял Анну под руку, впервые за последние два дня. – Сева, спасибо за приглашение.

Сразу же после завтрака Миша вызвался проводить Кутасова, а Анна направилась к выходу из столовой.

– Это правда? – послышалось ей вслед.

– Что? – Анна замерла у двери.

– Вам все еще нездоровится, миледи?

– Не ваше дело.

– Ну отчего же? Мы ведь теперь с вами в некотором смысле соседи. Матушка Всеволода Петровича была так любезна, что пригласила меня пожить в усадьбе. А между соседями и отношения должны быть добрососедскими.

– Идите вы к черту, – сказала Анна тихо, но так, что Туманов ее услышал.

Ответом ей стал смех. Туманов веселился, Туманова забавляло чужое горе. Впрочем, нет никакого горя, есть лишь временное затруднение. И даже навязанный ей ужин, возможно, придется весьма кстати. Знакомство с Августом Бергом получится естественным и не вызовет ни у кого подозрений.

Всеволод Кутасов или его маменька оказались настолько любезны, что прислали в усадьбу экипаж, чтобы гости дорогие не ломали голову, как добраться до острова. Как успел заметить Клим, семейство Кутасовых очень быстро обжилось в Чернокаменске, обросло полезными знакомствами и связями. Наверное, в этом была особенность провинциального города, в котором все мало-мальски значимые люди стараются держаться вместе. Его в этот тесный круг приняли – все-таки деньги решают многое, – а вот положение Подольского и Анны Шумилиной оставалось до конца неясным. Всю дорогу до острова они молчали. Впрочем, Климу и не нужны были разговоры, на этот ужин он возлагал особенные надежды. Из-за приступа мигрени он и так потерял целый день, поэтому сегодня вечером надеялся наверстать упущенное.

А Всеволод Кутасов сильно покривил душой, когда говорил о тихом семейном ужине. Помимо собственно семьи на острове оказался еще и весь цвет Чернокаменска под предводительством городского головы с супругой и дочерьми. В ожидании ужина гости разбрелись по дому, на лицах их читалось жадное любопытство пополам с чем-то весьма похожим на страх. Наверное, вспомнились давние байки про волка-людоеда и прочие местные ужасы. Клим не боялся ни волка, ни ужасов, интересовал его один конкретный человек, но вот беда – кто этот человек, он пока не знал.

Мастер Берг занял привычное место в кресле, поближе к буфету с выпивкой. Вид у него был рассеянный и сонный, но Клим не обольщался на этот счет, дядюшка, по всему видать, был тот еще жук. Догадки подтвердились в ту же секунду, взгляд, до этого хмельной и отсутствующий, вдруг сделался напряженным, и все дядюшкино тело враз подобралось, толстые пальцы сжали подлокотник кресла и побелели в костяшках. Но смотрел Берг не на Клима, смотрел он на кого-то другого. Клим обернулся. Позади него, чуть в стороне от основной толпы гостей стояла Анна Шумилина. В платье скромном, но, безусловно, дорогом, сшитом по последней моде, с уложенными в высокую прическу волосами выглядела она почти красавицей. Красавицей, покинутой своим кавалером. Подольский снова куда-то исчез, словно бы стеснялся самого факта их знакомства. Сама же графиня, несмотря на прямую спину и независимо вздернутый подбородок, казалась несчастной. Девчонка она и есть девчонка, даром что графиня. Но именно эта девчонка чем-то привлекла внимание старого пропойцы, заставила его даже привстать из кресла. Климу показалось, что вот прямо сейчас дядюшка решает, подойти ли ему к гостье или сбежать с ужина. Любопытно, весьма любопытно…