Б. Олшеври - Семья вампиров

В 1897 году в свет вышел роман Брэма Стокера «Граф Дракула (Вампир)», принесший писателю всемирную заслуженную славу и сразу же переведенный на многие языки.

Замысел своего мистического романа Стокер вынашивал довольно долго — интерес к «таинственному» был обусловлен не только литературной модой. Модная тогда теософия привлекала английскую литературную молодежь ко всему оккультному, мистическому, непознаваемому. Вспомним, что одним из основателей спиритизма в Англии был А. Конан-Дойл. Вот и Стокер вместе с У. Б. Йитсом, А. Макеном и многими другими постоянно посещал заседания Ордена Золотой Зари, одного из основных центров оккультного возрождения рубежа XIX и XX веков.

В качестве квинтэссенции злодейства Стокера привлек образ средневекового румынского (валашского) господаря Влада по прозвищу Цепеш (слово, переводимое буквально как «На-кол-сажатель»), Наделив своего героя самыми чудовищными пороками, писатель не многим погрешил против правды. Исторический Цепеш был омерзительной личностью, кровавым тираном, садистом и людоедом. Правда, он успешно воевал против турецкого нашествия, однако сопровождал свои победы такими деяниями, что в итоге его же придворные сочли за лучшее заколоть своего господаря, а голову засоленной отправить туркам.

Взяв за основу труды венгерского ориенталиста Вамбери, Стокер затем, подобно своему герою, собирал сведения об историческом Дракуле в Британском музее.

Рассказывают, что побудительной причиной для написания романа явился приснившийся писателю встающий из гроба мертвец, в котором писатель «опознал» легендарного Цепеша. Утвердившись во мнении, что валашский господарь был упырем, Стокер наделил его чертами, которые уже стали необходимыми атрибутами вампиров в романтической литературе: бессмертием, нелюбовью к чесноку, ненавистью ко всему христианскому, патологической страстью к крови невинных жертв (особенно невинных девушек) и т. п.

В начале XX века роман Б.Стокера «Граф Дракула» достиг России. До октябрьской революции «Дракулу» переводили на русский неоднократно. Думается, что не одно поколение институток и смолянок ночами зачитывалось стокеровским романом, заливаясь слезами и пробиваемое холодным потом под одеялами. Вероятно, не желая вступать в конфликт с заграничным автором, в одном из переводов 1902 года авторство «Дракулы» было приписано Мэри Корелли, известной русским читателям в качестве автора ряда мистико-приключенческих романов, а в 1912–1913 годах роман появился в серии приложений к еженедельнику «Синий журнал».

М. Г. Корнфельд, издатель этого еженедельника, решив наряду с прочими средствами привлечения читателей прибегнуть к выпуску библиотеки-приложения, включил в серию не только авантюрные романы (К. Фаррера, А. Конан-Дойла), но и, как гласила реклама, «литературу из области таинственных и неизвестных миров и необыкновенных событий». Своего рода жемчужиной серии, опять же согласно рекламе, надлежало стать «самой страшной книге мировой литературы» — «Граф Дракула (Вампир)» Стокера.

В качестве феномена псевдомистической разновидности паралитературы воспринимала «Дракулу» работавшая для «Синего журнала» переводчица Нина Сандрова (псевдоним Надежды Яковлевны Гольдберг).

Появились в русской прозе тех времен и подражания Стокеру, одним из которых стал роман «Вампиры», принадлежащий перу некоего «барона Олшеври». Он выпущен в 1912 г. московской типографией В. М. Саблина. Непривычный ни русскому, ни английскому уху псевдоним автора легко расшифровывается, если сократить титул «барона» до буквы Б. Таким образом, аналог немецкого Мюнхгаузена «барон Большеври» вошел в литературу российского серебряного века, блеснув на ее небосклоне, подобно метеору, одним-единственным романом, который мог бы стать (но увы, не стал) родоначальником мистического жанра в нашей прозе.

Можно предположить, что автором этого романа была либо сама Нина Сандрова либо не менее популярный автор мистических рассказов Сергей Соломин (Сергей Яковлевич Стечкин), который также опубликовал в 1912 году ряд произведений похожего жанра.

Однако вскоре пришли времена, когда человечество познало ужасы мировой войны и социальной революции и поняло, что самый обычный «революцьонный» матросик «с Лениным в башке и с наганом в руке» — явление во сто крат более кошмарное, чем любой вампир. Во всяком случае, невинного народу он способен уморить гораздо больше, чем любая эпидемия. Да и предпочтение в литературе стало отдаваться произведениям, отвечающим лишь рамкам «социалистического реализма». Все это обусловило то, что повторное издание этого романа было предпринято лишь спустя добрых 75 лет, в конце 80-х годов.

За истекший со дня публикации стокеровского «Дракулы» век, человечество не стояло на месте. К Стокеровскому герою подтянулись новые писатели готического жанра. Шеридан Ле Фенью, Роберт Блох, Рэй Бредбери, из новейших Клайв Баркер, Стивен Кинг и Роберт Маккаммон развили и углубили этот жанр, дали ему новый толчок, открыли новые сюжеты. На Западе тематике «хоррор» придается очень большое значение. Этому жанру поссвящены литературные и киножурналы, альманахи, проводятся конкурсы, выпускается масса литературы огромными тиражами. И вряд ли это можно списать на врожденную порочность пресловутого «американского образа жизни».

Кроме того, что произведения в жанре «хоррор» пугают, они же еще и закаляют человеческую психику, они же еще и воспитывают стойкость и непреклонность в борьбе с самым отвратительным злом, они же еще и проповедуют (очень часто) христианскую мораль. Не обходится, естественно, и без огрехов. Есть произведения, от которых буквально с души воротит, но и они выполнены талантливо, с юмором, с обязательным присутствием «моралитэ».

В отличие от героев Стокера и вампиров, известных нам по многочисленной западной кинопродукции, вампиры Олшеври — герои страдающие, втянутые в кровавый круговорот кошмарных событий во многом против своей воли, вынужденные прибегать к убийствам лишь для того, чтобы продлить собственное существование. Семейство Дракула-Карди предстает перед нами не столько кровавыми чудовищами, сколько жертвами ужасного стечения обстоятельств.

У романа есть явные достоинства, к которым можно отнести поэтичность повествования, драматизм нагнетаемых событий, интригующую развязку, явно требующую продолжения. Однако, готовя книгу к переизданию, стало ясно и то, что роман явно «морально» устарел, стали очевидными просчеты неизвестного автора. К недостаткам архаичной лексики, рваной ткани повествования прибавились и огрехи чисто логические. Не все сюжетные линии были связаны и имели завершение. В связи с этим было решено сделать литературную обработку романа и представить его читателю в более удобочитаемом виде.