Крис Картер - Пустыня цвета крови. Файл №226

Но не суждено Молдеру-старшему вернуться к Молдеру-младшему. Потому что, когда дверца шкафчика с лекарствами открылась, то на миг отразила странную фигуру за полуприкрытым пластиковым занавесом.

Что в ней, в фигуре, странного? А хотя бы то, что, решив принять душ, логично бы для начала раздеться, а не стоять в ванной в полном облачении командос. И физиономия у фигуры — не приведи господь. И дверь, кстати, профессор, запирал после того, как сына впустил. Откуда бы здесь, в ванной взяться постороннему? Детский вопрос! Командос — он такой, гони его хоть в дверь — войдет в окно.

Жалость какая, что агент Молдер подчинился отцовскому «Сиди. Не вставай!» А то бы, сопроводив профессора в ванную, во-первых, сразу обнаружил постороннего за занавесом в ванной, — не будь он агентом Молдером. Во-вторых же, сразу бы опознал физиономию командос: «Крайчек, мать твою!» — не будь он агентом Молдером. И, в третьих, круто бы поступил с бывшим напарником, ушедшим из ФБР в «полярные волки», — не будь он агентом Молдером.

Атак…

Выстрел!

— Пап?! Папа!!! Поздно.

Беспорядочная россыпь пилюль на кафеле. Распластанное тело. Предсмертная струйка крови изо уголка рта. Распахнутое окошко из ванной комнаты в непроглядную ночь.

— Па-а-ап…

Ну, скажи, скажи хоть слово, хоть что-нибудь!

— Прости меня, сын… Всё.

Агент ФБР предпочел бы услышать в качестве последнего слова жертвы иное. Кто стрелял? Куда сбежал? Сколько их было?

Здесь и сейчас — не агент ФБР. Здесь и сейчас — Фокс Молдер, сын, потерявший отца. Ужимки и прыжки, присущие агентам ФБР при исполнении, мужественные ужимки и акробатические прыжки в окошко за киллером, — не здесь, не сейчас. Пожалуйста, нет.

Он просто сын. Он в прострации. Он осторожно перенесет тело на диван, он укроет тело пледом, он подоткнет подушку. Папа просто заснул. Папа мирно спит. А сын сидит у изголовья и охраняет его сон. Он готов так просидеть долго, очень долго, вечность. Лишь бы по истечении вечности папа открыл глаза и окликнул: «Мальчик мой?»

Но у профессора Вильяма Молдера теперь впереди вечность, а у агента Молдера пока, тьфу-тьфу, нет. И надо что-то делать. Хоть что-то осмысленное. Позвонить…

— Скалли? Ты дома…

— Молдер! Ты где?

— Мой отец мертв, Скалли.

— Где ты?

— Его пристрелили. Он мертв.

— Молдер! Скажи мне, где ты. Пожалуйста.

— На «Виноградниках Марты». . — Кто его убил, Молдер?

— Не знаю.

— Молдер, вы с ним не повздорили?

— Нет, Скалли, я не стрелял в него. Он мне пытался что-то сообщить. Не успел.

— Молдер, послушай меня…

— Скалли, поверь мне, пожалуйста.

— Молдер, я тебе верю. Послушай меня, ты должен оттуда немедленно уйти. Уезжай сейчас же!

— Я не могу уйти с места преступления. Будет похоже, что-я ударился в бега, что я виновен.

— Тебя так и так будут подозревать. Ты не видел стрелявшего, опознать не сможешь. Твое поведение в последнее время было неадекватным.

— Его убили не из моего пистолета.

— Черт побери, Молдер! Ты агент ФБР. Ты имеешь право носить любое другое оружие, кроме табельного.

— Ладно. Встречаемся у меня в квартире.

— Нет. Тебе и домой нельзя. Сегодня вечером кто-то стрелял через окно и чуть не убил меня.

— Может быть, в тебя и целили?

— А в меня-то за что!

— А в меня?

— Об этом и поговорим. И о многом другом. Жду тебя.

— Где?

— У себя.

Вашингтон, округ Колумбия 15 апреля, утро

Уже и не утро! День! И за полдень!

Сколько же часов он проспал? Если, конечно, тяжелое изматывающее забытье назвать сном…

Удивительное дело! Вчера, когда Молдер, на полусогнутых добрался-таки до Скалли, он точно помнит, что был в штанах…

Он еще что-то бормотал по инерции:

— Все в порядке! Все в порядке, напарник! А она увещевала:

— Нет. Не все. Ничего не в порядке. Ты в зеркало на себя смотрел? Ты совсем больной. Давай ложись. Я хочу, чтобы ты лег. Куртку.

Снимай-снимай. Рубашку тоже. Господи, вся в крови! И… все остальное тоже. Снимай, сказала! , А он:

— Скалли, их нужно найти! А она:

— Найдем-найдем. Обязательно найдем. Но пока тебе необходимо обязательно прилечь.

А он:

— Надо выяснить, кто убил моего отца. А она:

— Выясним-выясним. Но пока тебе нужно отдохнуть, прийти в себя. Не двигайся. Погоди, дай платок положу на лоб. У тебе жар… Вот так. Вот, хороший мальчик.

И он упал в сон. Без всяких таблеток.

Но он точно помнит — поверх одеяла, в джинсах и рубашке.

И вот — утро. А он — в разобранной постели, в трусах.

А где партне… то есть напарник?

— Скалли?..

Одежда его вся тут. И наплечная кобура. Только… Личного оружия нет. Унесла. Куда? Где ты, напарник?!

Где бы ни была, но по «мобильнику» ты мне ответишь! За все ответишь!

— Скалли?

— Молдер! Ты проснулся? Там у меня в кофейнике «Моккона»…

— При чем тут «Моккона»! Скалли, ты забрала мой пистолет? Не лги мне!

— Я… отвезла его в нашу лабораторию баллистики.

— Ты сейчас там? Не лги мне!

— Значит, там. Ну и что сказали баллисты?

— Что проведут сравнительный анализ, как только пулю извлекут из… трупа. Сказали, если пули одного калибра, то сравнительный анализ не займет много времени.

— Значит, ты подозреваешь меня. Не лги мне!

— Значит, я пытаюсь тебя оправдать.

— Почему ты не посоветовалась со мной?

— Ты был невменяем. У тебя был жар, горячка. Я боялась…

— .. .что я и тебя в горячке тоже пристрелю?

— Тоже?

— Ну ты же так думаешь.

— Молдер! Я уже звонила… нашему руководству и пыталась прощупать сложившуюся ситуацию.

— Руководству?! Нашему! Сдается мне, у нас с тобой разное руководство. Во всяком случае, мы руководствуемся разными мотивами! Я доступно выражаюсь, напарник?!

— Ага, молчишь! Сказать нечего? Да ты же стучала на меня с самого начала! Думаешь, я не знаю о твоих донесениях твоему долбанному руководству?! Не лги мне!

— Молдер! Всё не совсем так! Всё совсем не так! Ты же не знаешь, что и как я докладывала…

— Ага! Никто тебя за язык не тянул! Докладывала, значит!

— Молдер! Ты сейчас не способен здраво рассуждать. Я на твоей стороне. Доверься мне, Молдер!

— Ну коне-ечно! У тебя моя дискета с икс-файлами, у тебя мой пистолет. Ты еще и доверия от меня требуешь. Не многовато ли будет? А ключ от моей квартиры тебе не надо?! Ах да, он у тебя есть! Хозяйничай, напарник! Не забудь только свет в клозете гасить и сливать за собой, срань господня!

— Молдер!!!

— Срань господня!!!

Можно ли истолковать запальчивое «Хозяйничай, напарник!» как разрешение?

Нельзя истолковать. Разве что с точностью до наоборот.

Но если нельзя, но очень хочется, то можно.

И — нужно!

Баллисты действительно оперативно проведут сравнительный анализ пуль — из обоймы Молдеровского табельного оружия и из тела убиенного профессора. А не угодно ли, баллисты, — третью пулю? До кучи, что называется.