Крис Картер - Чудотворец

Обвиняемый смотрел на происходящее с тихим отчаянием. Эти люди ровно ничего не понимали, они говорили о каком-то другом Сэмюэле — в лучшем случае о том, каким он был раньше. Ему хотелось кричать: «Разве вы не видите? Я не тот, я грешник, я мирянин, не смейте меня выпускать! Иначе я так и не смогу очиститься…»

— …учитывая исключительно примерную репутацию подсудимого, — речь адвоката подходила к концу, — и в высшей степени косвенный характер улик по этому делу, я прошу отпустить моего клиента до суда под честное слово, без залога…

— Судья, это неправильно! — подсудимый вскочил со скамьи, готовый разразиться обличительной речью в свой адрес.

— Сэмюэл! — предостерегающе выкрикнул отец Хартли. Это не помогло.

— Если вы отпустите меня, на вашу голову падет гнев Божий!.. — выкрикнул пророк.

— Достаточно! — судья грохнул молотком о столешницу. — Здесь не балаган. Вы находитесь перед лицом закона. Вам понятно?

Юноша яростно сверкнул заплывшим глазом. Он изо всех сил пытался выглядеть преступником, хамить и грубить, он даже оделся сегодня в вызывающе ярко-красную рубашку… Бесполезно. С грубостью ничего не вышло, она оказалась противна его человеческой природе. А синяки на физиономии и бинты на руках вызывали у этих слепцов не осуждение, а сочувствие.

— Да, сэр, — сдержанно ответил Сэмюэл и опустился на место.

Извинившись перед судьей, светловолосая женщина-адвокат уселась рядом с клиентом.

— Ваша честь, — взял слово прокурор, — несмотря на признание подсудимого в том, что он виновен, мы не видим необходимости держать его в тюрьме до суда. Однако мы требуем залог не меньше ста тысяч долларов.

— Хорошо, не возражаю, — подвел итог судья. — Суд не считает необходимой мерой пресечения содержание под стражей. Суд устанавливает сумму залога в сто тысяч долларов. Залог должен быть внесен непосредственно…

Судья вдруг резко дернулся, замахал руками и вскочил:

— Боже мой! Что это такое?! Он был не одинок в своем изумлении и испуге. Все присутствующие — и Скалли с Малдером в том числе — вдруг оказались в туче налетевших бог знает откуда бесчисленных насекомых. Саранча! Воздух наполнился треском и шуршанием сотен крылышек, все поверхности были испещрены жесткими блестящими тельцами. Женщины верещали. Насекомые ползали по столам и под ногами, путались в волосах, забирались под одежду. Огромная саранча с размаху влепилась в щеку святого отца Хартли и повисла, вцепившись в кожу колючими лапами.

Сэмюэл безумными глазами оглядел разыгравшуюся вакханалию и полез на стол. Теперь он возвышался над всеми — как пастух над мечущимся в панике стадом.

— Ну! Что еще требуется, чтобы вы уверовали? Сам Господь дал показания против меня! Пока вам в задницу не вцепятся, вы что, самых простых вещей понять не в состоянии? Слова внезапно иссякли. Он воздел кулаки к небу, напрягся в беззвучной исступленной молитве.

Несколько человек сообразили наконец спастись бегством, за ними бросились все остальные.

На выходе Келвин Хартли наткнулся на шерифа. Сжал кулаки, хотел сказать что-то резкое, но подоспевший Вэнс, преданной тенью следовавший за священником, тронул его за плечо — и оба покинули зал, так и не сказав ни слова.

На широком лице шерифа не отразилось ничего, кроме, разве что, недоумения.

Номер Малдера в мотеле «Незабудка»

Кенвуд, штат Теннесси

7 марта 1994

Около полудня

Скалли с любопытством разглядывала здоровенную саранчу, зажав ее бока пинцетом. Несмотря на бурную жизнь — в качестве сотрудника отдела «Секретные материалы» — и множество необычных приключений, с насекомыми, да еще такими огромными, она сталкивалась нечасто.

Симпатии это существо у Даны не вызывало, зато помогало убить время.

Альтернативой было слушать Малдера (потому что сидеть у себя в номере в одиночку не хотелось совсем). Тот бродил по комнате и с выражением читал вслух:

— …И было утро, и принес восточный ветер саранчу. И покрыла саранча весь лик .земной, так что земля потемнела. И пожрала она все травы и злаки…

— Хватит! — перебила Дана. — Налет саранчи — это, конечно, впечатляет, но до казни египетской все-таки не дотягивает.

Малдер растянулся на кровати поверх покрывала, не выпуская книги из рук.

— Кроме того, мы находимся в штате с развитым сельским хозяйством, где массовая миграция насекомых, которую люди малограмотные, — она выразительно стрельнула глазами в напарника, — воспринимают как нашествие, — Дана сделала маленькую паузу, — вовсе не редкость.

— В зале суда, Скалли? — Фокс покосился на коллегу поверх черного переплета Библии.

— А что, по-твоему, будет дальше? Трехдневная тьма и заклание младенцев? Позавчера ты меня чуть на смех не поднял, когда я приехала с этим делом. Ты — ответь честно — ты уверен, что перестал считать Сэмюэла шарлатаном не только из-за того, что он сказал в баре? Я имею в виду, о твоей сестре?

Малдер отложил книгу, гибким движением сел и протянул Дане открытую папку:

— Эти истории болезни присланы из Окружной больницы Кенвуда. Зафиксированные профессиональными врачами случаи исцеления Сэмюэлом больных, признанных безнадежными.

— Рак предстательной железы… регенерация нервной ткани после травм… — бегло просматривала Скалли…

— В «Секретных материалах» — уйма свидетельств о чудотворцах и целителях, каких угодно, но только не таких, как он. Я думаю, этот мальчик — настоящий.

— Интересно, не спорю, но у меня дома есть огромная подборка медицинской литературы, описывающей необъяснимые случаи спонтанного выздоровления.

Призрак снова зашагал из угла в угол:

— Западная медицина рассматривает человеческое тело как биохимическую систему, правильно? Но ведь тело представляет собой и электромагнитную систему тоже?

И лечить его можно и как электромагнитную систему тоже.

— Чем? Руками? Это же мальчик, а не портативный излучатель. Ты пытаешься меня убедить, что Сэмюэл способен влиять на энергетическое поле. Между прочим, если это действительно так, тем же способом он может и убивать.

— Почему бы и нет? — ничуть не смутился Призрак.

— Хорошо, — Дана покладисто кивнула, принимая гипотезу. — Допустим, он может убить прикосновением. Зачем ему это надо?

— Он сам сказал: он замутил реку собственной веры. Это означает, что он…

Малдер не успел договорить. В дверь постучали.

За дверью оказалась знакомая жуткая физиономия, в которую Скалли так ни разу и не сумела всмотреться пристально, поскольку невольно переводила взгляд на что угодно, кроме изрытого шрамами полуовала под черными очками, перечеркнутого белесыми губами, наливающимися кровью во время разговора. Конечно, Леонард Вэнс не был виноват, что стал калекой, но с его стороны было бы гуманнее податься не в помощники проповедника, а в отшельники. И подальше.