Жозеф Ховард - Омен. Дэмьен.

– Да, господин сержант.

– Я буду присутствовать на сегодняшней игре, – откинулся на спинку стула Нефф. Слова прозвучали скорее как вызов. Дэмьен кивнул. Едва ощутимое, какое-то глубинное волнение опять начало подниматься в нем. Нефф странным образом действовал на мальчика.

Воцарилось неловкое молчание. Сержант как будто собирался с мыслями. Наконец он прикрыл глаза и проникновенно начал:

– Я здесь для того, чтобы обучать тебя. Но не только. Мне необходимо и… защищать тебя. – Нефф подбирал каждое слово. – Если у тебя возникнет какая-нибудь проблема – приходи ко мне. Не бойся…

«Не бойся?» – мелькнуло вдруг в голове Дэмьена. Он начал внимательно прислушиваться.

– И днем, и ночью, нужен какой совет… приходи ко мне. – Нефф открыл глаза. – Понимаешь?

Дэмьен ничего не понимал, но согласно кивнул.

– Да, господин сержант.

– Скоро мы познакомимся с тобой поближе, – продолжал Нефф. Затем взглянул на папку и ткнул пальцем в соответствующий пункт. – Я вижу, ты сирота.

Мальчик опять кивнул.

Нефф подбадривающе улыбнулся.

– Я тоже, – сообщил он. – Видишь, между нами кое-что общее.

Дэмьен удивленно взглянул на сержанта. Он совершенно запутался и не мог объяснить, что происходит. Внезапно улыбка исчезла с лица Неффа, он встал, отвернулся и взглянул в окно. Голос его снова приобрел сухие, казенные интонации. Он вытер платком лоб и произнес:

– Пришлите Фостера.

Дэмьен бесшумно выскользнул за дверь.

Услышав, что дверь за мальчиком затворилась, Нефф уронил голову на грудь и глубоко вздохнул. Часть сложнейшего дела была сделана.

Дэмьен вышел в коридор как раз в тот момент, когда Тедди нанес сокрушительный удар по Марку. Марк, скорчившись, лежал на полу и прикрывал разбитое лицо руками. Ни секунды не раздумывая, Дэмьен крикнул:

– Тедди!

Странно прозвучал его голос, совсем не похож он был на его прежний мальчишеский, к которому здесь все привыкли. В этом окрике воплотилась пугающая глубина и сила, в нем прозвучала вся резкость команды, которой невозможно не повиноваться.

Верзила обернулся. На губах у него застыла торжествующая ухмылка. Но, заглянув в ледяные, пронзительные глаза Дэмьена, он в тот же момент перестал гримасничать.

Сгрудившиеся вокруг них курсанты замерли в ожидании.

И вдруг послышался какой-то странный звук, похожий на клацанье, как будто хлопали друг о друга тонкие металлические пластинки. Тедди завертел головой в поисках источника звука. Но, казалось, никто, кроме верзилы, и не слышал его. Ребята с удивлением уставились на Тедди. Клацанье становилось все громче, пока не стало ясно, что исходило оно от огромных, сильных крыльев, бьющихся в воздухе прямо над головой верзилы! Тот закрутился на месте и истошно завопил:

– Прекрати это!

Он размахивал руками, пытаясь ухватить нечто невидимое, что, похоже, стремительно атаковало его голову. Собравшиеся застыли с открытыми ртами. Дэмьен, казалось, находился в трансе. Марк вскочил на ноги и уставился на Тедди.

И тут внезапно как будто мощный воздушный поток подхватил верзилу, его приподняло над полом – все выше и выше – и яростно швырнуло о стену!

В этот момент дверь кабинета открылась, и на пороге показался Нефф. Неожиданное появление командира вывело Дэмьена из транса, он тряхнул головой и заморгал. Тедди скорчился у стены. Клацанье затихло. Курсанты, не шелохнувшись, стояли, как пригвожденные к полу.

– Что это ты делаешь на полу? – поинтересовался Нефф у Тедди.

Тедди не мог говорить. Всхлипывая и потирая челюсть, он сделал попытку привстать.

– Кто тебя ударил? – настаивал сержант.

Тедди наконец поднялся.

– Никто, сэр.

– О'кей, – согласился Нефф. – Фостер следующий.

Сержант повернулся и направился в кабинет. Курсант по имени Фостер последовал за ним, тихо притворив за собой дверь.

Установившаяся тишина невыносимо давила. Наконец Дэмьен, протолкнувшись сквозь ряды учащихся, устремился к выходу. Марк бросился за ним. На полпути Марк схватил брата за руку.

– Что ты с ним сделал? – взволнованно спросил он.

– Я не знаю, – ответил Дэмьен, не понимая, что произошло на самом деле. Может, он начинает сходить с ума, как и его отец?

– Меня пригласили играть в оркестре, – сообщил Марк.

Дэмьен улыбнулся, искренне радуясь, что предмет разговора наконец переменился.

– Отлично. – Дэмьен повеселел, мгновенно превратившись в прежнего раскованного и веселого мальчишку. Он захлопал ресницами и легонько ткнул Марка локтем. – Побежали на поле, я тебя сейчас обставлю!

И они помчались, хохоча и улюлюкая, расплескивая вокруг себя веселье и мальчишескую энергию.

Как и все обыкновенные дети.

Особняк Торнов готовился к зиме. Слуги вытрясали пыль из широких белоснежных покрывал и набрасывали их на мебель, отчего дом скоро превратился в некое подобие музея или усыпальницы.

Анна вышла из столовой и по широкой мраморной лестнице взбежала на второй этаж. Эта ежегодная домашняя рутина всегда угнетала ее, хотелось закончить все побыстрее.

Проходя мимо спальни, она заметила служанок, собирающих в комнатах грязное белье, и подошла к одной из девушек:

– Мисс Мэрион уже встала, Дженни?

Служанка отрицательно покачала головой:

– Мне кажется, она еще не проснулась, миссис Торн. Я стучала, стучала, но она не отвечает.

– Спасибо, – бросила Анна и заспешила в сторону спальни тетушки Мэрион. Подойдя к дверям, Анна настойчиво постучала.

Ни звука в ответ.

Она приложила ухо к дверям, но ничего не услышала.

– Тетя Мэрион, вы хотите опоздать на самолет?

И опять ни звука не донеслось из спальни.

Анна дернула ручку двери и вошла в спальню. Постель была пустой. Несмятые простыни и одеяло свидетельствовали о бессонной ночи тетушки. Анна бросилась в ванную и, не добежав до нее, обнаружила, наконец, тетушку Мэрион. Старушка, вытянувшись, лежала на коврике возле кровати.

Тело ее застыло в такой неестественной позе, что было ясно: Мэрион мертва. Старенькая Библия лежала здесь же, в нескольких дюймах от вытянутой руки.

Анна зажала рот рукой, чтобы не закричать, и зажмурила глаза, пытаясь отогнать от себя страшную реальность. И постыдный скандал накануне вечером, и глупые обвинения показались ей в один миг такими бессмысленными и жестокими.

Когда Анна вновь открыла глаза, взгляд ее упал на распахнутое окно. Утренний ветер колебал бледные кружевные занавески.

К югу от Чикаго территория приобретала вид плоской равнины, как в Канзасе. Здесь в основном находились сельскохозяйственные угодья. Новый завод, так приглянувшийся Бухеру, располагался именно в этой местности. Стеклянный стены завода простирались, казалось, в бесконечность – не здание, а прямо какая-то научная фантастика, – и все это на фоне пейзажа XIX века.