Гордон Макгил - Омен. Армагеддон 2000

Вот уже шесть недель ученики по пятам ходили за женщиной. Они и ночью не спускали глаз с ее дома, следили за каждым шагом этой особы, пока та добиралась на работу, а когда ей взбредало в голову наведаться в гости, — терпеливо поджидали ее. С тех пор, как погиб учитель, число их значительно поубавилось. Одни свели счеты с жизнью, другие предались отчаянью и не покидали более своих жилищ. Но преодолевшие депрессию, до мозга костей прониклись чувством мести и от этого стали еще сильнее.

В тот раз, когда женщина посетила врача, двое учеников последовали за ней в приемную и уселись рядом. Они обратили внимание на неестественное напряжение, охватившее ее лицо. Очевидно, женщину терзала боль, и они торжествовали про себя, догадываясь о ее мучениях.

— Мисс Рейнолдс, — раздался из кабинета голос. С трудом поднявшись, Кейт медленной походкой калеки двинулась через комнату и толкнула дверь. И тут же от неожиданности застыла на пороге, заморгав в смятении ресницами. На нее смотрел совершенно незнакомый, молодой и пышущий здоровьем врач. Он улыбался.

— Доктор Джонстон больше не практикует, — начал было врач и тут же сам себя перебил: — Вы не присядете?

Кейт притворила за собой дверь и опустилась на стул подле стола.

— Острая, пронизывающая боль вот тут, — выговорила она, указывая на нижнюю часть живота. — Как будто там что-то раздулось. Кейт закашлялась и извинилась.

Осторожно придерживая женщину, врач подвел ее к кушетке и тщательно осмотрел. Затем, вписав в рецепт адрес и фамилию Кейт, вручил его женщине.

— Это мой коллега. Он специалист по такого рода делам. Думаю, вам стоит навестить его. — Молодой врач помедлил. — И побыстрее.

Кент молча уставилась на него, будто ища поддержки.

— Я совершенно уверен, что вам не о чем беспокоиться, — попытался приободрить ее врач.

Поднявшись с кушетки, Кейт сморщилась от боли. — А вы не могли бы прописать мне что-нибудь…

— Извините, — резко перебил ее врач. — Но на этой стадии я бы не рекомендовал болеутоляющее.

Он внимательно наблюдал за Кейт, когда она покидала приемную и, заметив двух мужчин, поспешивших за ней к выходу, закрыл дверь и снял телефонную трубку.

— Соедините меня с Чикаго, — потребовал он. На лице молодого человека играла торжествующая улыбка.

— Посреди смерти зарождается жизнь, — про себя заметил он.

Кейт лежала на операционном столе, две медсестры, держали ее за руки. Голени были крепко привязаны. Кожа на разбухшем животе вздулась. Тело сотрясалось в ритмичных конвульсиях. Кейт тяжело дышала, ее полные мольбы глаза остановились на одной из сестер.

— Это скоро кончится, — попыталась та успокоить Кейт.

Дикая боль вновь пронзила ее тело, и женщина зашлась в душераздирающем вопле, чуть было не задохнувшись. Хирург потянулся за скальпелем.

— Я сделал небольшой надрез, — проговорил он, — давить будет не так сильно.

Но только он склонялся над Кейт, та, опять закричала, и сестра прикрыла ей, лицо салфеткой.

Тело Кейт билось в конвульсиях.

— Идет, — крикнул хирург, — держите, ее.

Спина Кейт выгнулась, голова резко откинулась назад в очередном вопле, в истошном протесте против того, что с ней происходило.

И тут оно вышло нее.

Расслабленное тело Кейт дернулось, словно рыба, внезапно пригвожденная ножом. Хирург передал акушерке шевелящийся комочек, будто в молитве глянул себе под ноги и направился к двери. Он даже не сполоснул руки Медленно двинулся по коридору. Сестра последовала за ним, наблюдая, как хирург подошел к пожилой паре, расположившейся на скамейке. Сестра услышала знакомые и жесткие слова: «Мы сделали все, что было в наших силах». Старушка упала на грудь мужа и разрыдалась.

— Опухоль оказалась просто гигантской, — констатировал врач.

Медсестра закрыла за собой дверь, повернулась и приняла комочек из рук акушерки Взглянула на него. Это был мальчик. Медсестра непроизвольно перекрестилась, а затем, внезапно услышав постукивание собачьих когтей по кафельному полу, оглянулась. Огромный черный пес с тяжелыми челюстями подбежал к ней. Сестра опустила ребенка на пол, и собака принялась вылизывать мальчика Маленькие ручки потянулись к чудовищу; крошечные пальчики вцепились в собачью шерсть. Сестре вдруг почудилось, будто мальчик причмокивает. Она взглянула на мертвую женщину и устремилась к операционному столу, чтобы накрыть тело. Лицо медсестры сморщилось от отвращения, но когда она вновь перевела взгляд на ребенка, на губах ее заиграла улыбка — Это плоть от плоти дьявола, — с гордостью произнесла медсестра.

В квартирах, особняках, конторах и на заводях шептали ученики в эти минуты благодарные молитвы. Отчаявшиеся вновь обретали надежду, А в самом сердце Италии, в монастыре, священник по имени де Карло сидел на узкой койке. Все тело его было покрыто холодным липким потом. Очнувшись от ночного кошмара, де Карло знал теперь наверняка: он проиграл и самое худшее еще впереди.

Молодой человек вот уже битый час слонялся по одному из залов ожидания в аэропорту Хитроу. Он то глядел на взлетные полосы, то шатался возле бара, раздумывая не пропустить ли стаканчик-другой, но каждый раз отказывался-таки от этого соблазна Молодой человек то и дело бросал взгляд на часы. Время от времени он засовывал руки в карман и извлекал лист с напечатанным рядом цифр, пытаясь, видимо, их запомнить. Никогда он не встречал этого старика, но знал, что обязан иметь в своем распоряжении железные факты, ибо Поль Бухер просто на дух не выносил дураков. Из громкоговорителя донесся треск: «Самолет компании „Торн Корпорейшн“ рейсом из Чикаго только что совершил посадку!» У молодого человека перехватило дыхание.

«Пассажир Бухер прибудет в зал ожидания через минуту. Спасибо за внимание».

Молодой человек подтянул манжеты и поправил галстук Председатель компании «Торн Корпорейшн» и владелец львиной доли ее акций — Поль Бухер — являлся самым могущественным и влиятельным лицом в Западном регионе, а это означало, что и во всем мире. Идеи этого человека тридцать лет назад превратили промышленный гигант в крупнейший на земном шаре транснациональный комплекс. Простейшая мысль озарила тогда Бухера, который осознал, что именно пища должна стать наиважнейшим товаром на планете. И теперь «Торн Корпорейшн» представляла собой гигантский производитель удобрений и сои, экспортируемых в страны третьего мира.

Сколько раз молодой человек ошеломлял девушек или сотрудников одной только фразой, принадлежащей Бухеру и ставшей уже притчей на языках: «В основе нашего процветания лежит голод».