Алексей Мартынов - Взывая из бездны

Именно к этому человеку собирался идти Лёша.

Он вошёл в дом, поднялся на лифте и позвонил в дверь. Дверь была новой, а звонок был старый и часто залипал. Вот и в этот раз Лёше пришлось изрядно помучиться, прежде чем он смог прекратить монотонный треск звонка.

Никто не открывал. Тогда он сел на холодный бетонный пол и стал ждать, застыв как статуя. Прошло немного времени в полной тишине, и лифт, до сих пор спокойно стоявший, резко дёрнулся вверх и плавно пошёл вниз. Через минуту он вернулся, а из дверей вывалился или вывалилось существо в спортивном костюме, в тёмных очках, закрывающих половину лица, повязке, закрывающей вторую половину лица, и с большой сумкой в руках.

- Ба! - воскликнуло существо, снимая очки и повязку, обнажая тем самым лицо Вована, - знакомые все лица!

- Зёма, ты что ли?! - отвечал Лёша. - Не признать. Ты чё, брови выщипал?

- Шутку понял. Смешно. А сам-то вон какую ряху себе отожрал.

- Заведи глистов, такая же будет. Короче, дело есть, - сказал Лёша, нахмурившись.

- А. Ну раз дело, так дело. Его надо делать, - бормотал Вован, отпирая дверь и проводя дорогого гостя внутрь. - Ты располагайся, присаживайся, ну а дальше сам знаешь. Во! Ща я чаю накачаю, - продолжал он уже с кухни, - Ты извини, но бананьев нема. Только сухари остались. Ты проходь сюды, не стесняйся.

- Некогда мне с тобой чаи гонять, - булькал Лёша сквозь крепкий чай с лимоном, - у меня тут проблема есть. Тут вчерась какая-то фигня была у школы, я девушку спас...- с этими словами он покраснел, - Потом домой пришёл, нормально поспал, а теперь что-то плющит, колбасит и сосисит. Ещё конь в пальто на улице привязался, бухнуть предлагал.

Всё время, пока Лёша излагал суть, Вован сидел и внимательно слушал. Вняв всему сказанному, он приподнялся и начал нахаживать кругами по кухне. Три раза он хмыкнул, два раза чихнул и один раз упал, ударившись об дверной косяк. После этого он сел и начал тереть лоб, как иногда его трут очень умные люди, когда мысль не идёт. Возможно таким образом они хотят, чтобы муза обратила на них внимание и побыстрее пришла к ним вне очереди.

- Ну шо я могу казать по этому поводу, - с натугой сказал он, простирая свои ясные очи в неопределённость. - Нехорошо как-то получается, если я правильно понял ход твоих мыслей. Ты ничем таким не балуешься, от чего по утрам колбасит?

Лёша метнул на него ошарашенный взгляд, но тут же успокоился.

- Да не пил я ничего.

- Ну а кто говорит, что пил? Можно и не пить...

- Хех, дурак ты! Но настроение ты мне немного приподнял. Хоть на этом спасибо. Пойду домой, посплю чуток.

На этой радостной ноте он встал, достал из холодильника огурец и вышел вон, громко хрустя. Вован проводил его взглядом и усмехнулся, ничего не поняв. Потом он заглянул в холодильник и к своему горю обнаружил, что огурцов у него больше не осталось.

Лёша уже выходил из лифта, но тут его на секунду остановил громкий крик. Крик был неразборчивый - мог кричать человек, а могла гавкать собака. А могло быть, что человек, идущий сдавать бутылки, по пьяни их уронил. Но Лёша расценил этот звук по-своему и, пробурчав что-то о людской жадности, вышел вон.

Погода за эти несколько десятков минут, проведённых за массивными стенами дома, несомненно улучшилась. Но, если и не улучшилась, то дуть перестало. Он сунул руки в карманы брюк и, к своему удивлению, обнаружил там билет в кино. Но, при ближайшем рассмотрении, билет оказался просроченным на целый год, что его нимало огорчило. Однако этот просроченный билет подал ему идею - надо сходить в кино.

Кинотеатр располагался неподалёку, всего в двух километрах по прямой, а по нормальным дорогам - все пять. Но для бешеной собаки пять вёрст - не крюк. Дорога предстояла нелёгкая - полтора километра пешего похода по пересечённой местности, а потом ещё метров пятьсот бега с препятствиями от злобной сторожевой собаки. Но что этот бег по сравнению с мировой революцией. К тому же чем дольше он находился на улице, тем лучше он себя чувствовал.

Не каждый мог пройти по подобной местности, но тот, кто проходил, мог всегда полюбоваться красотой местной свалки и живописностью перерытой земли, превращённой из обширного леса халатными руками человека в выжженную пустыню. Повсюду был песок и сухая земля. Казалось, что дожди тут никогда не проливаются. Но в некоторых местах прорастало что-то зелёное. Почти всё пространство этой маленькой пустыни было завалено старой мебелью, кухонной утварью, бутылками, строительными материалами и т.д. Поговаривали, что если хорошенько поискать, то можно даже найти кусочек урана. Врали, наверное.

Далее за пустыней следовали не то гаражи, не то миниатюрные склады. Это была оцепленная забором с колючей проволокой территория, на которой паслось несколько злобных сторожевых собак. Особенность их заключалась в том, что днём, когда сторожа ходят по территории, они усердно несли свою службу, а ночью, когда всё закрывалось, спали как убитые. И при этом складывалось ощущение, что об этой склонности собак знали все, кроме сторожей и непосредственно тех, кто эти гаражи-склады арендовал.

Но пока шла лишь местная загрязнённая пустыня. И вот за одной из песчаных насыпей вырос трёхметровый сеточный забор. Лёша окинул его взглядом и начал пристально изучать поверхность на предмет разрывов. Дело в том, что раз в неделю местная шпана разрезала забор, чтоб беспрепятственно лазить на территорию. И, хотя они и маскировали это дело, вскоре дырку находили и ликвидировали. А потом процесс повторялся. Искать пришлось долго, около получаса. За это время ему перехотелось идти в кино, к тому же у него не было при себе денег. Поэтому он повернул назад.

Однако даже поход в одну сторону сильно вымотал его физически, а уж возвращение по той же дороге было ещё сложнее. Шаг его был медленным, а привалы стали чаще. Было ещё несколько проблем, помимо неровности ландшафта, а именно: негде было присесть и всё вокруг представляло опасность. С первой проблемой можно было справиться, аккуратно собрав камни и выложив подобие скамейки, а со второй способов борьбы не было, кроме постоянной бдительности.

Если в городе шпана ходит по улицам и представляет опасность преимущественно ночами, то здесь на подозрительных и опасных субъектов можно было наткнуться в любое время. Хотя некоторые философы любили говорить, что не ты натыкаешься на опасности, а опасности натыкаются на тебя. Видимо, их тут не раз побивали. Помимо опасных субъектов, в любой момент можно было наступить на гвоздь или шприц. Лишь немногие знали тропинки, где гарантировано не было колюще-режущих предметов.

Ветер совсем утих, перешёл в полный штиль, а солнце начало очень сильно палить. Ребятня любила здесь играть в военные игры, хотя их родители не пускали их туда. По слухам, тут от заражения умерло три человека. Но это только по слухам.