Ричард Лаймон - Подвал

– О Боже, неужели надо именно сейчас напоминать мне об этом? – взмолилась Донна. Джад погладил ее по щеке.

– Ну ладно, ты пока одевайся, а я пойду взгляну на Сэнди и Ларри.

– Хорошо.

Донна прикрылась простыней, и он отпер дверь. Пока они предавались любви, на улице совсем стемнело. В двенадцатом домике горел свет. Джад остановился возле «маверика» Донны и осмотрел стоянку. Из четырнадцатого коттеджа вышла женщина с двумя детьми. Они забрались в стоящий рядом микроавтобус. Джад подождал, пока семейство уедет, потом пересек стоянку и направился к своему номеру. Тихо постучав в дверь, он сказал:

– Это я, Джад.

– Секундочку! – раздался изнутри голос Ларри.

Дверь открылась. Джад оглядел комнату. Сэнди, скрестив ноги, сидела перед телевизором и потягивала через соломинку «кока-колу». Она обернулась и с интересом посмотрела на Джада.

– Все в порядке? – спросил он.

– В общем, да, – улыбнулся Ларри. – Пока ты до смерти не напугал нас своим стуком минуту назад, все было просто замечательно.

– Хорошо. Я еще зайду.

Он направился назад к номеру Донны. Та сидела на полу между кроватями уже полностью одетая. Дневник лежал у нее на коленях. Джад сел с ней рядом и положил «кольт» справа от себя.

– У них все о'кей, – сказал он.

– Прекрасно. Тогда вернемся к Лили. Если ты помнишь, ее плот только что перевернулся.

– Точно. И она утонула в волнах страсти.

– Да. И это навело тебя на мысль устроить собственное цунами...

– А разве так и случилось? – рассмеялся Джад.

– По-моему, именно так.

Джад быстро поцеловал ее, и Донна улыбнулась.

– Ну, хватит, – сказала она. – Давай дочитаем.

– Ладно.

Донна стала просматривать дневник дальше.

– В общем, после того как это произошло у них с Гленом в ту первую ночь, они «стали погружаться в пучину страсти» на регулярной основе. Фактически это происходило уже ежедневно... Впрочем, я не думаю, что тебе теперь интересно будет слушать об этом. – Она улыбнулась.

– Пожалуй, ты права. – Джад немного смутился.

– Ладно. Посмотрим, чем все это кончится. Она пролистала еще несколько страниц.

– Вот: «Семнадцатое мая. Сегодня я отправила Этель приглашение на нашу свадьбу. Надеюсь, что ради такого случая она, наконец, выберется сюда из своего Портленда...» – Остальное Донна дочитала про себя и перевернула страницу. Она долго молчала. Джад смотрел, как ее глаза быстро перебегают от слова к слову. Губы были плотно сжаты.

– Что там? – спросил он.

Ее глаза встретились с глазами Джада.

– Кажется, началось что-то странное, – тихо сказала она. – Вот послушай: "Восемнадцатое мая. Сегодня утром я увидела весьма неприятную картину в своем подвале, когда спустилась туда, чтобы достать банку консервированных яблок, которые заготовила еще прошлой осенью. При свете карбидной лампы я увидела, что две банки разбиты и валяются на полу. Еще одна была аккуратно открыта и оказалась пустой. Естественно, я сначала подумала, что это сделали мои мальчики. Однако на этикетке пустой банки значилось, что в ней была свекла, которую мои ребята терпеть не могут. Это открытие напугало и встревожило меня до глубины души, потому как теперь я поняла, что в мой дом проник посторонний, об истинных намерениях которого можно только гадать. Но, преодолев возникшее желание сразу же убежать наверх, я осталась в подвале и тщательно обследовала все его закоулки.

В дальнем углу возле восточной стены, скрытой от взора кучей плетеных корзин, я обнаружила в земляном полу отверстие, достаточно большое, чтобы через него мог пролезть человек или крупное животное. Увидев его, я взяла банку яблок и быстро покинула подвал.

Девятнадцатое мая. Я долго раздумывала, стоит ли сообщать Глену об этом визите в мой подвал постороннего. И наконец решила не делать этого, поскольку, зная его крутой нрав, была убеждена, что желание защитить меня толкнет Глена на убийство незваного пришельца. Я же не одобряла столь крутых мер. В конце концов, этот посетитель никому до сих пор не причинил никакого вреда.

Я решила покончить с этим сама, просто засыпав отверстие землей, взяла в сарае лопату и снова отправилась в подвал. Там на полу лежали еще две пустые банки из-под консервов. На этот раз неизвестный полакомился моими персиками. Но, глядя на эти опустошенные банки, я внезапно почувствовала к нему какое-то сострадание.

Я поняла, что этот тайный посетитель вовсе не хотел мне вреда. Его единственным желанием было утолить свой голод. Возможно, этот несчастный – один из тех, кого безжалостно отвергло общество. А я ведь и сама испытала всю горечь подобного положения. Мне знакомы и одиночество, и страх одиночества... Словом, мое сердце было на стороне этой несчастной отчаявшейся души, которая прорыла лаз в мой подвал, чтобы утолить свой голод моими консервами. И я поклялась встретиться с этим неведомым гостем и помочь ему, если смогу. Тридцатое мая..." – Послушай, Джад, здесь перерыв в записях на целых одиннадцать дней!

– Я понял.

– Итак, «Тридцатое мая... Я колеблюсь. Я вся дрожу при одной мысли о том, что должна изложить все свои действия на бумаге. Но кому еще я могу довериться? Преподобному Уолтерсу?.. Он лишь подтвердит то, что я и так знаю сама: что мои действия нечисты в глазах Бога и что ими я обрекла свою душу на вечные муки в аду. И конечно, я не смогу рассказать об этом доктору Россу, поскольку даже трудно предположить, какую ужасную месть он уготовит тогда и мне, и Е Шао Ли...» – Так вот откуда взялось это дурацкое прозвище! – рассмеялась Донна.

Джад кивнул и тоже улыбнулся.

– Ну, читай дальше!

– «Девятнадцатого мая я решилась наконец встретиться с таинственным посетителем моего подвала. Мне очень хотелось помочь ему... Когда дети были уже в постели, как всегда, пришел Глен и использовал меня своим обычным способом». – Куда же подевались те «волны страсти»? – усмехнулась Донна и продолжила чтение: – "Когда он закончил со мной, мы еще поболтали немного, и он ушел. Я почти сразу же направилась в кладовую и тихо открыла дверь в подвал. Там, не зажигая света, я долго ждала и прислушивалась. Но из подвала не доносилось ни звука. Тогда я спустилась вниз, осторожно нащупывая в темноте дорогу.

Почувствовав под босыми ногами холодный земляной пол, я села на нижнюю ступеньку лестницы и продолжала ждать.

Наконец мое терпение было вознаграждено – со стороны отверстия в полу донеслось чье-то тяжелое дыхание. Затем раздались странные глухие звуки, будто через дыру в земле пытались протиснуть какой-то твердый предмет. А потом я увидела голову, появившуюся над сваленными в углу корзинами.

Темнота скрывала черты лица. Я могла различить лишь внешние контуры самой головы. Но даже ее я видела недостаточно четко. По бледному цвету кожи я поняла, что этот человек никогда не видел благодатного света солнца.