Брайан Ламли - Тварь внутри тебя

— А теперь скажи мне, раз ты думаешь, что их создано много, сколько сверлильщиков и подобных созданий ты видел?

Шайтис отдернулся. Можно представить, что их было очень много, этих тварей. Но сам он видел в ограбленных ледяных замках лишь медленную работу неисчислимых столетий, а не то, что могло бы произойти за несколько периодов северного сияния. А здесь, в мастерских у подножия вулкана, дымились и булькали несколько резервуаров, где опытные образцы Шайтана приобретали свою форму. Здесь было всего несколько готовых зверюг. Среди них не было зверей-сифонов, какие обеспечивали водоснабжение в замках Темной стороны, потому что в кальдере вулкана было небольшое озерцо с водой; в газовых бестиях также не было нужды: несколько пещер, в частности, жилые помещения Шайтана, обогревались теплом вулкана.

— Теперь, когда я как следует все обдумал, могу сказать, что в действительности я видел их всего несколько — не считая эту, которая находится в резервуаре.

— Их нет! У меня нет в наличии подвижных, прожорливых зверюг. У меня есть только твари с костяным рылом, они защищают меня. А теперь пойдем. — И Шайтан повел своего потомка вниз, в темноту нижних пещер, где каждая ниша, расщелина и отверстие в теле потухшего вулкана служили камерой хранения для вмороженных в лед плодов его экспериментов.

И там он спросил:

— Как бы ты поддерживал их жизнь? — И тут же сам себе ответил. — Да никак! Чем их прокормить в этих, почти стерильных Ледниках? Об этом не может быть и речи! Ты бы не смог. Поэтому, не имея возможности удовлетворить их потребности, я заморозил их. Вот они, здесь, внизу. Они лежат, пока недвижные, сырье для завтрашней армии. Когда мне потребуется новая тварь, я просто покумекаю и создам ее! Искусство превращения, Шайтис. Нет, ничего не пропадает зря, сын мой, буквально ничего.

Глядя на законсервированные результаты экспериментов своего предка, Шайтис кивнул.

— Я вижу ты создал одного — двух боевых зверей, — прокомментировал он. — Устрашающих, но... архаичных. Скажу тебе: бойцы Темной стороны уже далеко не те, что в твое время. По правде говоря, эти твои твари не продержатся долго против тварей моей конструкции!

Если Шайтана и обидели эти слова, то он не показал и виду.

— Тогда подробно обучи меня новинкам в искусстве метаморфоз, — ответил он. — Конечно, если хочешь, я предоставлю тебе полную свободу. Пользуйся моими мастерскими, моим материалом и резервуарами.

И это пришлось Шайтису по вкусу...

В следующий раз Шайтис спросил:

— Расскажешь мне о твоих тварях с костяными рылами? Они ведь живые, а ты отнимаешь от них то, что они берут у своих жертв; объясни же мне, как ты поддерживаешь их существование? Чем кормишь? Ведь ты же сам сказал, что Ледники почти стерильны.

И Шайтан показал ему резервуары, полные замороженной крови и фарша из метаморфической плоти. — Я здесь уже очень и очень давно, сын мой. Когда я впервые появился здесь, то очень быстро понял, что значит голодать! С тех пор я заготавливаю пищу не только для себя, но и для моих созданий, заготавливаю сейчас и заготавливал всегда, предвидя наше возрождение.

В неописуемом восторге Шайтис смотрел на множество емкостей с черной плазмой.

— Кровь? Так много крови? Но ведь это же не от замороженных лордов? Всех Вамфири Темной стороны было бы мало, чтобы заполнить эти большие бочки!

— Кровь животных, — сказал ему Шайтан. — А также кровь китов. О, есть даже человеческая кровь. Но ты прав, ее совсем немного. Кровь животных и больших рыб годится для моих существ; когда наступит час битвы, она напоит их, а потом... потом будет достаточно крови для всех, не так ли? Но человеческая кровь здесь для меня, и для тебя тоже, поскольку ты здесь со мной — для нашего с тобой питания.

Восторг Шайтиса все рос.

— Ты взял кровь больших рыб в холодном океане? — Я назвал их рыбами, но на самом деле это млекопитающие. — Шайтан по своему обыкновению пожал плечами. — Они теплокровные, эти гиганты, и выкармливают свое потомство молоком. Вскоре после того, как я появился здесь, я увидел целый детский сад молодняка, они пускали фонтаны у берегов океана, поэтому мой первый зверь с костяным рылом был сконструирован для охоты на них. Это была хорошая конструкция, и я не менял ее на протяжении нескольких столетий. Несомненно, ты видел рудиментарные жабры и плавники и прочие аномалии у охраняющих вулкан созданий, и у моего сверлильщика — тоже.

Шайтис все это отметил про себя. Примечать все вокруг было давней его привычкой...

Однажды, задумавшись о поражающем воображении возрасте своего новоявленного учителя, Шайтис высказал предположение:

— Ведь ты был здесь — в этом мире, на Темной и Светлой сторонах главным образом — в этих мерзлых пустынях, — почти с самого Начала!

Даже произнося эти слова, он понимал, насколько наивными они должны казаться и насколько он потрясен этим, что и подтвердило мерзкое хихиканье его предка.

— Начало? О нет, я ясно осознаю, что мир в миллион раз старше меня. Или ты имеешь в виду начало Вамфири? В таком случае я вынужден согласиться, потому что я — самый первый.

— В самом деле? — И снова Шайтис не сумел скрыть своего восторга. Трудно было оставаться непроницаемым перед лицом такого откровения. Конечно, в легендах говорилось о том, что первым вампиром был Шайтан Падший, но, как известно каждому дураку, легенды — это просто байки: ложь или, в лучшем случае, преувеличение. — Ты первый? Отец всех нас?

— Да, я первый Вамфир, — наконец ответил Шайтан после долгого молчания. — Но не... отец всех остальных, так ты, кажется, сказал? Нет, не отец. О, я принял участие в этом, будь уверен, потому что я был молод и пылок. Тогда я был просто человеком. Меня низвергли сюда, в этот мир, и здесь мой вампир вошел в меня... он выполз из... из болот... — Тут Шайтан остановился, его слова повисли в многозначительном молчании.

— Из вампирских болот? — Спросил с нажимом Шайтис: — К западу от Темной стороны лежат большие болота, и к востоку тоже, согласно легенде. Я слышал о них, но никогда не видел. Не об этих ли болотах ты говоришь?

Шайтан все еще находился в грезах и как бы отсутствовал. Но тем не менее кивнул.

— Да, именно те болота. Я пал на землю на западе.

Шайтис еще раньше слышал от него это выражение “пал на землю”.

— Я ничего не понимаю. — Сказал он, нахмурившись и помотав головой: — Как может человек упасть на землю? Ты хочешь сказать с небес? Или из лона твоей матери? Но не зовут ли тебя Нерожденный? Откуда ты упал и как?

— Ты — вонючка, — отрезал Шайтан, — и твои вопросы — сплошное невежество! Хорошо, я отвечу как смогу. Сперва запомни вот что: моя память началась с болот, но тогда она была слабая и неполная. До болот я... я не знаю. Но когда я явился в этот мир, нагой, меня переполняли большая боль и большая гордость. Я уверен, что меня сослали в это место, вышвырнули, подобно тому, как Вамфири сослали меня потом в Ледники. Вамфири сослали меня потому, что я мог бы обрести Власть. Тогда, наверное, я тоже пытался взять Власть в том месте, откуда меня изгнали и низвергли на эту землю. Это для меня остается тайной. Но этот мир я знаю: в сравнении с тем, другим миром, этот мир — просто ад!