Брайан Ламли - Возвращение Титуса Кроу

— Вам очень повезло, потому что вы так напоминаете Титуса Тетрикуса! — таинственно прошептал на прощание старик.

Злая лихорадка так затуманила мой ум, что вероятно, я не вполне понимал, как странно прозвучал мой ответ:

— Но ведь я и есть Титус!

Услышав это, старый врач нахмурился, затем попятился, поминая всех богов и рисуя в воздухе указательным пальцем эзотерические символы. Вскоре после этого, до того, как я снова уснул, сам Фелиций Тетрикус…

…были периоды, когда я словно выплывал на несколько минут из океана лихорадки, и затем медленно погружался обратно. Во время одного из таких пробуждений я слышал, как старый Тетрикус и кто-то еще — думаю, что это был скрюченный врач — тихонько говорили обо мне. Тетрикус заметил мое сходство с его умершим сыном Титусом, который погиб, участвуя в гонке колесниц, и был похоронен три года назад. Лишившийся сына отец возносил молитвы к богам земли, воздуха, огня и воды — в особенности к последнему, Сулу, который считался покровителем Тетрикуса, моля, чтобы сын вернулся к нему. И вот? Может быть это ответ на его молитвы? Может этот иноземец — Титус, вернувшийся из страны теней к любящему отцу? Да и иноземец ли он? Разве он не указал, что его имя Титус? Конечно, он старше, чем умерший Титус Тетрикус, но ведь сына Фелиция похоронили три года назад. Возможно, жизнь в мире теней состарила молодого человека… У меня же было тело атлета, а значит я не простой британец. Наверняка благородный…

…чем больше Фелиций всматривался в мое измученное лихорадкой лицо и тело, тем крепче становилась его уверенность в том, что я — перевоплощение его сына, который…

…соответственно. Я обнаружил Фелиция у своей постели. Лихорадка моя казалось отступила и голова прояснилась. Тут я вспомнил о суеверной надежде старика на воскрешение сына. Я решил, что если окажется, что признать это будет в мою пользу, я смогу обратить фантазии Фелиция себе на пользу. Я имею в виду…

…вещь, о которой я спрашивал, были «часы» — их я назвал «святыней» богов воздуха. Я сделал это на случай, если тот, кто едва не расколотил мой череп, повалив меня на землю, видел, как я приземлялся. Мне казалось…

…их доставили на виллу, хотя он и сомневался, стоило ли тащить сюда эту исключительно тяжелую и, в общем-то, совершенно бесполезную вещь. Однако, он все же был рад. Если это действительно святыня, то он сможет приносить ей свои молитвы, благодаря за возвращение сына. к нему. Но кем я был на самом деле и откуда я свалился?

Конечно, я не мог сказать ему правду. Я сомневался, что Тетрикус, очень приземленный человек — даже для своего круга — смог бы принять такую фантастическую историю, как путешествие во времени и космическом пространстве. Потому я изображал потерю памяти — дескать, помню, только свое имя — Титус.

…слышать ничего о том, чтобы мне встать с постели. Мне пришлось провести следующую неделю в вынужденном безделье. На самом деле я был уже полностью здоров, и еще до конца недели Фелиций застал меня расхаживающим по комнате и поинтересовался, в чем дело. Я ответил ему, что мне нужно помолиться и попросил отвести к «часам». Он обрадовался, обошел со мной виллу и ее угодья, а потом предоставил мне полную свободу, эапретив заглядывать лишь в несколько закрытых на замок комнат… слуг. Потом мне представили Тхорпоса, огромного нубийца, который…

…абсолютно не получилось! Фелиций искренне поверил, что я действительно его сын, и мне пришлось продолжать эту игру. Мне казалось, что единственный способ…

…они не видели, откуда появились «часы», но заметили, как я выходил из них! Фелиций не был глупцом: он не хотел, чтобы его вновь обретенный сын снова отправился в обитель теней! Всеми силами он препятствовал моим намерениям «помолиться» возле святыни. Поэтому я…

…не желая использовать силу против слуг патриция, я решил обмануть бдительного Тхорпоса. Я мог также… не удалась, и тогда я попытался подкупить нубийца. Он держал себя предельно вежливо — ведь я был его хозяином, не лучше но и не хуже другого — но он получил приказ от самого Фелиция Тетрикуса, и это означало…

Огромный негр, вероятно, сообщил Фелицию, что я по-прежнему пытаюсь добраться до часов, и поэтому мой следующий день начался с длинной беседы в покоях старика. Старый патриций предложил мне — уж если я так хочу помолиться — посетить храмы в Эборакуме, не говоря уже о храме Фелиция, расположенном на территории виллы.

В течение двух недель я послушно следовал капризам старика, понапрасну тратя время и стараясь разогнать его страхи. Это оказалось непросто, потому что… и в конце я сделал роковую ошибку, позволив Тхорпосу выследить меня возле… комнат слуг, когда я среди ночи пытался открыть хоть какую-нибудь дверь. Вероятно, я действовал недостаточно скрытно. Ну и как после этого смог бы я доказать, что не пытался удрать от Фелиция Тетрикуса?

Через несколько дней я услышал разговор двух слуг. Не зная, что я их подслушиваю, они говорили о том, что «часы» вывезены из дома и погребены где-то на болотах. Пытаться расспрашивать кого бы то ни было не имело смысла, поскольку — как я узнал — Фелиций пригрозил, что каждый, кто осмелится хотя бы упомянуть при мне о «часах», поплатится головой! Вот что получилось. С этого времени, кажется…

…просто бессмысленно тратить свое время и надеяться, что когда-нибудь я смогу разузнать у старого патриция о месте, где находятся «часы». Так день за днем тянулось мое существование в доме Фелиция.

И так продолжалось большую часть года. Я ждал и старался не думать о судьбе «часов», хотя эти мысли, глодали меня изнутри… и только… уловка, своего рода трюк — хотя это меня не тревожило — но я…

…много месяцев. Я дошел до того, что стал обдумывать даже убийство Фелиция Тетрикуса, но когда представился случай, не смог заставить себя сделать это. Между тем старик был абсолютно убежден, что я его сын, Титус Тетрикус, возвращенный ему богами.

И все-таки год прошел не напрасно. Я подружился с одним римским философом, Лоллу Урбикусом (не путайте с К. Лоллу Урбикусом, который стал правителем Британии, назначенный Антонием Пирусом, в сто тридцать девятом году нашей эры), замечательно эрудированным и весьма приятным человеком того типа, который мне всегда нравился. В то же самое время, я обнаружил многие ранее скрытые возможности своего организма, встроенные в меня Т3РЕ. Оставаясь обычным человеком, я обладал силой и выносливостью троих смертных.

Несмотря на тревогу Фелиция, я участвовал в гонках колесниц, в борьбе, в любых играх, и вскоре превзошел всех. Я научился сражаться коротким мечом, тяжелым британским клинком и даже шотландским и пиктским топором с длинной ручкой. Настало время, когда мне показалось, что уже нет ни одного вида оружия, которым я не владел бы, но все из…