Андрей Буровский - Сибирская жуть-6. Дьявольское кольцо

Но этот план накрылся сам собой — и СССР так мировым и не стал, и братьев почти всех переловили — какие-то призванные в НКВД сиволапые русские мужики, тоже социалисты, но национальные… Многие братья пытались найти новый способ реализовать эту идею, но получалось у них плохо. Комментарии на комментарии сочинений Кальсонера уже никому не были интересны, а кардинально новые идеи были на уровне — захватить южноафриканские бриллиантовые прииски и с их помощью начать диктовать правительствам и странам свою волю. Да, ложа была в глубоком идеологическом тупике… И очень похоже, что вывести ее из этого тупика могло сообщение брата Высокого Неба. Сообщение о кольце, которое дает власть над миром…

Сообщение захватило братьев, почуявших и впрямь выход из тупика…

Одних интересовала теория — наверное, это кольцо и есть способ, которым космические иерархии и Высший Астрал дают им власть над миром.

Теоретиков выслушали, но главным явно была практика — как же все-таки найти кольцо?! Можно ли создать систему… сеть датчиков, которые сработают сразу же, как только в зоне действия датчиков появится кольцо? Можно, но нужно… так, примерно вот… А дешевле никак?! А дешевле будет ненадежно… Этот, в Афинах, он не говорил, кому еще говорил? Нет, он врал, что никому не говорил, но я же видел, как он говорил про то, что говорил… кому-то он наверняка еще говорил… Но в СССР! Ведь кольцо надо искать в СССР!! А в СССР такой сети не раскинешь. В СССР надо самим ехать. А кто, интересно, поедет?! А вот вы и поедете! Нет, это вы поедете! Па-апрошу вас!!!

После трех-четырех часов крика и споров (чего давно уже не было в ложе, редко заседавшей больше часа) было принято решение…

Во-первых, все же создавать сеть чувствительных датчиков, посредством которых появляется возможность уловить нужную вещь… Во-вторых, привлечь к созданию сети людей избранной Богом расы и хоть как-то, но проверенных. Кандидатуры подберет брат Космической Правды.

В-третьих, вовлечь в братство двух-трех очень обеспеченных людей… например, Сола Рабина, который и родился в Душистой Касриловке, и может своими капиталами обеспечить поиски чего угодно… Хоть ковчега Ноя на склонах горы Арарат. Пусть Великий Магистр сам выйдет на Рабина и попросит его приехать на заседание братства. Если все будет хорошо, сразу же его и посвятим.

В-четвертых, поручить брату Высокого Неба съездить в Россию с портативным датчиком и немного там поискать — хотя бы по Петербургу…

Впервые за множество лет братья расходились счастливые, довольные, раскрасневшиеся. Впервые у них появилась ЦЕЛЬ. Появился СМЫСЛ.

И впервые за десятилетия снова забрезжил впотьмах смердящий кровью, оскаленный улыбкой Веселого Роджера, такой желанный для них призрак Мирового Господства.

Лев Моисеевич Шепетовский точно знал, что его отец был прекрасный, очень хороший и правильный человек. Что папа, может быть, и не все правильно понимает, но, во всяком случае, именно он научил Леву жить правильно и честно.

Он также знал наверняка, что его троюродный дядя Израиль Соломонович — молодец и герой, поразивший немало врагов карающим мечом революции. Что сам он «нашим врагом» быть решительно никак не мог, и что партия еще разберется в страшной ошибке. Тут, конечно, были свои проблемы… Потому что, вообще-то, Лева знал и то, что доблестные органы никогда не ошибаются… Что они-то и есть этот самый карающий меч революции, и что этот меч никак не может сверкать над головой невинных людей.

Но точно так же было очевидно, что дядя Израиль никак не мог быть преступником, который шпионил в пользу Японии, Аргентины и Эфиопии, да еще в пользу Русского общевоинского союза. Уж что-что, а принадлежность дядюшки к Общевоинскому союзу не лезла ни в какие ворота. Если даже дядя Изя и мог совершать какие-то преступления, то уж, во всяком случае, не такие.

Так же точно юноша точно знал, что слово «чекист» — священное слово для всякого, кто понимает. Не священным это слово может быть только для «наших врагов». А так же точно была известна подлость, низость и совершенная омерзительность этих самых «врагов». Только самый плохой человек, да и то не каждый, мог быть на стороне тех, кто не считает слова «чекист» священным, а самих героев — полными разнообразных достоинств.

Лева Шепетовский точно знал, что в СССР осуществляется вековечная мечта человечества и претворяется в жизнь то, о чем мечтали века и тысячелетия, во все времена все народы во всех странах.

Что Ленин был гений, а Сталин — тоже гений, который продолжил дело Ленина. Что сподвижники Ленина и Сталина, стоящие на трибунах Мавзолея во время парада, тоже классики и гении, продолжающие дело еще Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Что совершенно весь мир, все страны, государства и народы рано или поздно придут к тому же самому, что есть в СССР. Всему этому научил Леву самый правильный человек на свете, его отец, Моисей Натанович Шепетовский. И брат отца, Израиль Соломонович, тоже Шепетовский.

Лева точно знал, что это клеветники и наветчики погубили его дядю и множество таких же замечательных, прекрасных людей. Очень может быть, что это как раз агенты Антанты и англо-американского капитала, прокравшиеся в СССР через границу, специально сделали так, чтобы руками «органов» уничтожить этих прекрасных людей, чтобы они не могли воплотить в жизнь вековечную мечту человечества.

Лев Моисеевич был в числе тех, кто, начиная с 22 июня 1941 года, осаждал военкоматы, стремясь защищать великие завоевания страны социализма. Студенты его института с 3 курса имели бронь, и Лева вполне мог не воевать — на самом законнейшем основании. Расхождения с папой возникли именно потому, что папа-то считал, что бронью необходимо воспользоваться. А Лева кричал на папу, доказывая, что в такую тяжкую годину советский человек должен… обязан… что его долг… что партия… что лично товарищ Сталин…

Переубедил ли он отца — дело темное, потому что папа тоже орал на него, рвал волосы и вообще очень волновался. Лева понимал — папа боится за него, за Леву; папиными воплями про то, что справятся и без него, движет любовь к нему, к Леве… И как бы он ни вопил в ответ, в душе поднималось теплое чувство к отцу. А уже в начале июля Лева выцеливал из винтовки картонного фашистского солдата — лежа на земле… с колена… стоя… Бего-ом марш! Ма-арш!

Учение не было долгим, потому что классовый враг, собирающийся посадить на престол царя и привести с собой целую толпу помещиков и капиталистов, стремительно продолжал временно оккупировать отдельные части советского отечества.

Наверное, и здесь не обошлось без предательства. Во всяком случае, генералов, проигравших сражения, судили. Генералы лепетали оправдания, достойные только ихних, только буржуазных вояк. Про колоссальное превосходство противника в боевой технике и авиации, про прекрасную выучку наличного состава, про огромное количество материальных ценностей, которыми располагает даже самая маленькая и незначительная часть противника.