Лорел Гамильтон - Нарцисс в цепях

Я вытаращила глаза, потому что ни на что больше не была способна. Даже если бы он не наводил сексуальный голод у меня в голове, мысль о сексе все равно возникла бы.

Волосы его спадали свободными локонами почти до талии, — черное сияние среди серебра и белизны.

— Ну и ну, — сказал Бобби Ли. — Да он просто картинка!

Жан-Клод даже не глянул в его сторону. Он смотрел на меня, а я шла к нему по мягкому-мягкому ковру, не думая, зная только, что я должна к нему прикоснуться.

Он закрыл глаза и выставил руку:

— Нет-нет, ma petite, не надо подходить.

Я на миг остановилась, а потом снова пошла вперед. Я уже ощущала аромат его одеколона — сладкий, пряный. Я хотела провести руками по волосам, завернуться в его запах.

Он шагнул назад, слегка запутавшись в драпри. На его лице было что-то вроде паники.

— Ma petite, я надеялся скрыть от тебя ardeur, но был не в силах.

Вот тут-то я остановилась. Кажется, мне трудно было думать. И это остановило меня там, где я была, почти на расстоянии вытянутой руки, но все же чуть дальше.

— В чем дело, Жан-Клод?

— Я напитался сегодня вечером, но ardeur не напитал.

— Так вот что я ощущаю? — спросила я. — Это ardeur?

— Oui, и я стараюсь его скрыть щитом изо всех сил, но все же ты его принимаешь. Такого раньше не было.

— Это не потому, что теперь у меня есть свой ardeur?

— Ничего другого не изменилось, поэтому я боюсь, что да.

— И ты не сможешь быть хоть сколько-нибудь в форме, чтобы помочь мне с Дамианом?

Он вздохнул и потупился.

— Мне необходимо утолить каждый свой голод, ma petite. Столько трудностей этот ardeur мне уже веками не доставлял. Когда я разделил его с тобой, это и меня затронуло. Я не знал, пока не почувствовал, что ты входишь в здание.

— То есть ты его лучше контролируешь вдали от меня?

Он кивнул.

— А что это за чертовщина такая — ардо как-его-бишь? — спросил Бобби Ли.

Я глянула на него через плечо:

— Когда мы сочтем нужным давать пояснения, вас известят.

Бобби Ли приподнял брови, потом выставил ладони перед грудью.

— Мэм, вы у нас босс... пока что.

Я сделала вид, что последних слов не слышала, и обратилась снова к Жан-Клоду:

— Что будем делать?

Натэниел внес предложение:

— Накормить его.

Я глянула на него, и этого ему хватило, поскольку Натэниел выставил пустые ладони и отошел к камину. Все остальные расселись по креслам, кроме Джила, который скорчился на полу возле кресла, прижав к себе подушку.

Я повернулась к Жан-Клоду, но сразу же отвернулась снова — заговорил Мика.

— Я видел Аниту в... — он заменил какое-то слово, — в приступе ardeur, и это не было похоже. Сейчас она слишком спокойна.

Жан-Клод посмотрел на него мимо меня, увидел его, я полагаю, в первый раз, по крайней мере лично. Он смерил его глазами вверх и вниз — оценивающим взглядом, будто собирался покупать или нарочито вести себя оскорбительно.

Мика либо не понял оскорбления, либо был к ним устойчив, потому что он направился к нам. Он двигался в окружении колодца собственной силы, и даже в средоточии всего, принадлежащего Жан-Клоду, он был абсолютно раскован, полностью в себе уверен. Двигался он как танцор — собранно, изящно, сильно. При виде его у меня свело спазмом мышцы в нижних частях тела. Жан-Клод испустил тихий звук. Я стала поворачиваться к нему, но было поздно — его щит распался, и ardeur с ревом налетел на меня. По коже пробежал жар, дыхание пресеклось, перед глазами замелькали цветные ленты. Голод Жан-Клода давил меня, проходил насквозь, вопил у меня в голове, танцевал по нервам, тек по жилам. В этот миг, если бы он попросил меня о чем угодно, я бы сказала да.

Зрение прояснилось, и я увидела Жан-Клода на полу, полузапутавшегося в ткани драпри, которые он сорвал с карнизов, так что он сидел в серебристо-белом гнезде. Лицо его стало почти пустым от голода, глаза уже превратились в слепой синий огонь.

Я тоже стояла на коленях, хотя не помню, как упала. Мика стоял рядом, держа меня под руку — наверное, хотел мне помочь встать, но как только он меня коснулся, ardeur прыгнул вперед, и Мика свалился рядом со мной, как от удара молотом — ноги просто перестали его держать.

— Господи! — выдохнул он.

Телохранители бросились к нему, и мне пришлось выкрикнуть:

— Нет! — Что-то было в моем голосе такое, отчего они все трое остановились, будто налетев на стену. — Никому нас не трогать! Никому!

Я говорила визгливо, торопливо. Был вполне реальный шанс, что ardeur пойдет по всей комнате, от одного к другому. А нам и без этого хватало проблем.

Мика уже отпустил мою руку. Его руки безжизненно лежали на коленях, но связь была установлена, и касание или его отсутствие уже ни на что не влияли.

Жан-Клод отполз от кровати, медленно, и каждое движение его было грациозным и опасным. Никогда он не выглядел настолько хищным, как в этот момент.

— Жан-Клод, — шепнула я, — не надо.

Но я не могла шевельнуться и смотрела, как смотрит загипнотизированная птичка на подползающую змею, разрываясь между ужасом — и красотой Жан-Клода.

Вдруг в прорезе драпри оказался Ашер. Жан-Клод застыл, но это не была неподвижность старого вампира, в которую они умеют впадать. В нем гудела энергия, как в огромной кошке, готовой броситься.

— Жан-Клод, ты должен уметь контролировать ardeur лучше, чем ты это сейчас делаешь.

Он обнимал себя за плечи, будто хотел ощущать себя на ощупь. Заметив новые лица, он привычным движением встряхнул головой, уронив золотой водопад волос на шрамы, оставив открытой только безупречную часть лица.

— Не могу, — низко и хрипло ответил Жан-Клод.

До сих пор я была в испуге, сейчас он перешел в ужас. Я поглядела на Ашера и увидела его сквозь слой всех случаев, когда мы его касались, сквозь его красоту, и эту красоту я видела и сейчас.

— Помоги нам! — шепнула я.

Ашер покачал головой:

— Если меня тоже затянет, никому не станет лучше.

— Ашер, прошу тебя.

— Когда он напитается, все станет нормально. Просто дай ему напитаться.

Я замотала головой:

— Не здесь. Не так.

Мика спросил:

— Если это поможет, почему бы не дать ему кормиться?

Я обернулась, и даже от этого легкого движения у меня приоткрылся рот, пресеклось дыхание. Будто мой ardeur помнил Мику как несравненное блюдо, которое хочется попробовать еще раз.

Только со второй попытки я смогла сказать:

— Ты не понимаешь.

— Анита не позволяет Жан-Клоду питаться от себя. — Это сказал Зейн. Они с Черри сидели на дальнем конце дивана, глядя дикими глазами и не подходя близко.

— Я думал, она его слуга-человек, — удивился Мика.

— Так и есть, — шепнул Жан-Клод.

Что-то в этих трех коротких словах заставило меня взглянуть на него, всмотреться в эти поблескивающие синие глаза. Он больше не мог сковывать меня взглядом, поскольку я стала его слугой-человеком, но сегодня эти глаза затягивали. Мне хотелось взять его лицо в ладони, ощутить вкус этих полуоткрытых губ.