Лорел Гамильтон - Нарцисс в цепях

— Чтобы подготовить такое наступление, нужно время, — сказал Бобби Ли.

— Мне не видны часы, — ответил Зик, — но время у нас кончается. Анита должна оказаться перед Химерой, пока не прошли два часа, иначе для Мики и леопардихи дело обернется плохо.

— Ты так говоришь «Мика и леопардиха», как будто ты знаешь Мику, — заметила я. У меня возникла ужасная мысль, и только по тупости я не дошла до нее раньше. — Джейкоб должен был привести к Химере волков, а Мика — леопардов.

Это я проговорила совершенно пустым голосом. И тело стало пустым, будто я проваливалась внутрь себя, тонула в оглушительном белом шуме, — том, который позволял мне убивать не думая.

— Мы думали, что их альфа мертв и дело будет простым. — Он посмотрел на меня. — Про тебя мы не знали, точнее, не понимали, что ты собой представляешь.

— Как только Мика тебя увидел, он понял, что дело не выйдет. — Это сказала Джина. — Он пытался заставить Химеру оставить тебя и твоих в покое, но когда ты выступила против Джейкоба, ты стала слишком большой угрозой. Химера приказал тебя убить.

Мика не знал о приказе до тех пор, пока не выехала группа тебя ликвидировать. Он тебя спас.

Я только глянула на нее. Мозг продолжал обрабатывать мысль, что Мика лгал мне все время, что я его знала.

— Мика сказал Химере, что ты — универсал, как и он, и что Химера может никогда не найти другую такую же. Вот почему ты управляешь и леопардами, и волками.

Я заморгала:

— Я думала, что это только одна из теорий.

— Как ты не понимаешь, Анита? Вряд ли Мика сам в это верил, но для него это был единственный способ сохранить жизнь тебе и себе и не подставить под пытку всех нас.

Она встала — и гримаса боли исказила ее лицо. Зик ее поддержал, и тогда она выпрямилась и сбросила шаль.

По бледным плечам тянулись ожоги. Грудь была гола, красива и невредима, но, когда Джина повернулась спиной, Джил ахнул. Спина была исчерчена ожогами — нет, клеймами. Кто-то ее клеймил, и клеймил тавром. Ожоги были свежие, некоторые кроваво-красные, некоторые с обугленной кожей, будто клеймо прикладывали с разной силой. Кое-где ожоги размазались на краях, будто она двигалась, отбивалась.

Джина повернулась снова ко мне, и слезы блестели у нее на глазах.

— Каждый раз, отсылая куда-нибудь Мику, Химера оставлял при себе меня или Вайолет. Если Мика не выполнял поручения, он пытал нас. — Она пошла к нам, держа себя за локти, будто придерживая сама себя, чтобы не упасть, но ей было больно на каждом шаге, и это видно было по дрожанию глаз. — Что бы ты сделала, чтобы такого не случилось с Натэниелом?

Я встретила ее взгляд, но это потребовало усилий.

— Многое. Но я бы никого не предала.

Слезы медленно покатились по ее лицу, будто она старалась не заплакать.

— Он пытал Мику, потому что Мика отказался заманивать тебя в засаду. Химера его убьет, потому что, как он говорит, Мика уже не его кот, а твои, что козни женщины подточили его верность.

Она всхлипнула, и ей стало так больно, что она подалась вперед в судороге. Я успела поймать ее за плечи.

— Боже мой, — шепнула она, — как больно!

У меня перехватило горло. Я поддержала ее за локти, пока она снова смогла стоять.

— Я — послание тебе от Химеры, Анита. Он сделает это с твоей леопардицей, если ты не поедешь с нами.

— Ты туда не вернешься, — сказала я.

— У него остались Черри и Мика. Если не вернусь я, то же будет с нею. Вряд ли она это переживет.

Я поняла ее. Тело Черри может пережить такое, но не разум.

Она стала падать на пол, медленно, и я ее поддерживала как можно бережней.

— Мика знал, что это случится с ним, когда отказался тебя заманивать, но все же он отказался. — Она уже стояла на коленях, руки ее крепко вцепились мне в запястья, почти до боли. — Я бы соврала и согласилась бы на все, чтобы со мной такого не было.

Она снова всхлипнула, и я придержала ее за руки, не давая упасть навзничь. Я держала ее, пока она тряслась в приступах боли, а когда она успокоилась, то сказала полным слез голосом:

— Я бы предала всех, чтобы он перестал меня мучить. Но он ничего от меня не хотел. Что бы я ни сказала или ни сделала, ничего бы его не остановило. Химера обещал Мике, что за отказ будет страдать только он, но когда Мика оказался в цепях и не мог вырываться, тогда привели меня, а его заставили смотреть. — Она глядела на меня расширенными глазами, полными ужасных видений. — Химера хотел заставить Черри или меня принять облик зверя. Сказал, что никогда не видел зверя-самку.

— Так он называет тех из нас, кто застревает между формами, — пояснил Зик.

Пальцы Джины стиснули мне руку — чуть-чуть.

— Мика занял наше место. Он достаточно силен, достаточно альфа, чтобы сохранить человеческий облик. Он рискнул им ради нас. Мерль был нашим Нимир-Раджем, но он бы не рискнул ради нас своим человеческим обликом. Мика занял его место, наше место. Он наш Нимир-Радж, потому что он любит нас, всех нас. Мика предложил предать тебя, чтобы они перестали мучить нас, но Химера сказал, что чует от него запах лжи, что он просто сбежит и предупредит тебя. Так что он послал Зика и меня, потому что Зику он доверяет.

Я посмотрела на Зика, пытаясь прижать к себе соскальзывающую на пол Джину и не сделать ей больно, но ей все равно было больно. Она чуть постанывала, когда я помогла ей лечь на пол. Выражение глаз Зика, даже не подкрепленное мимикой, было вполне понятным.

— Химеру надо остановить, — тихо сказал Зик. — Необходимо остановить.

— Да, — сказала я, все еще держа Джину за руку. — Да, это необходимо сделать.

— Остановить? — спросил Бобби Ли. — Да убить его надо на фиг.

— И это тоже, — кивнула я.

Мы успели в клуб, имея еще небольшой запас времени. Крысы прибыли к моему дому внушительным отрядом, и я оставила Рафаэля командовать спасательной операцией, потому что именно таковая намечалась. Мне предстояло позволить Зику проводить меня в бандитское логово безоружной. Он будет нести мое оружие и — теоретически — отдаст его мне, когда мне будет нужно. Теоретически. Но теория и практика не всегда совпадают. Зик однажды пытался меня убить, а сейчас я должна была вверить ему свою жизнь. Идея казалась неудачной, но все равно я собиралась это сделать. Было бы времени побольше, мы бы нашли, наверное, другой план, но именно времени у нас и не было. Если мы надеялись спасти Черри и Мику.

Похоже, что последние четыре года я все время опаздывала. Опаздывала спасти, опаздывала защитить от чудовищ. Я стала уборочной командой — той, которая приезжает, когда вокруг разбросаны трупы, и прибирает грязь. Я убивала чудовищ, но уже после того, как они творили свои ужасы. Даже сейчас Химера уже многих перебил и замучил, но я могла сознаться перед собой, если не вслух, что где-то в глубине души на других мне было наплевать. То есть мне было жаль и Джину, и любовника Бахуса, и Аякса, которому отрезали конечности, но для меня это была абстракция. А Черри и Мика — реальны. Что Мика так быстро стал для меня реальным, меня пугало, но если не слишком в это вдумываться, то можно было действовать, мыслить ясно, дышать нормально. Слишком много думать — тогда мысли начинают метаться, а дыхание становится слишком частым.