Лорел Гамильтон - Нарцисс в цепях

Найдя губы Джейсона, я поцеловала его, поцеловала его губами, языком, зубами, прикусывая губы, засасывая его в себя. Вдруг его тело оказалось вплотную к моему, руки прижали меня к груди, а Натэниел скользнул мне за спину. Я была зажата между ними, и мне было наплевать.

Ногой я скользнула по бедру Джейсона, коснувшись Жан-Клода по другую его сторону. Джейсон внезапно вдвинулся между моими ногами, и нас разделял только шелк его шортов. Вообще-то этого должно было хватить, чтобы я прекратила, но нет. Он был мне нужен. Натэниел приподнял мне волосы, нежно прикусил шею сзади, и я застонала. Они оба рухнули на меня, руки, рты, тела, будто они были огнем для меня, дерева, но это дерево втягивало их в себя, почти выпивало. Джейсон ткнулся в меня, и шорты у него были достаточно просторны, а шелк настолько тонким, что он вошел. Едва-едва, но я рванулась в сторону, отодвинулась.

— Прости, — прошептал он, тоже отодвинувшись.

Я тем же придыхающим шепотом ответила:

— Я не на таблетках.

Все замерли. Жан-Клод выглянул из-за плеча Джейсона:

— Что ты говоришь, ma petite?

— Я перестала их принимать полгода назад и начала только две недели как. Нужно еще две недели, чтобы была гарантия.

— Но ты же сближалась с Нимир-Раджем.

— Он стерилизован.

— Она — что? — спросил Ашер.

Жан-Клод посмотрел на тот край кровати:

— В ней впервые проснулся голод при этом новом Нимир-Радже. Ты с ним не знаком.

— А ты знаком, — утвердительно сказал Ашер.

— Oui.

Джейсон глядел на меня, и мне пришлось закрыть ему глаза ладонью. Смущение помогло, но ardeur отступил только на миг, как волна прибоя, и я чувствовала, как несется на меня следующий вал. Жан-Клод был прав: каждый раз, когда я говорю «нет», отказываться все труднее.

Жан-Клод спрыгнул с кровати; я услышала, как выдвинулся ящик. Он вернулся с пакетиками и молча раздал их Джейсону и Натэниелу.

Вот это помогло. Я вылезла из их объятий и прижалась к изголовью:

— Нет-нет-нет, ты говорил, без сношения.

— Я говорил, что оно не нужно для питания.

— Нет, нет, нет и нет!

Я подоткнула халат под ноги, прикрыв все, что могла. Это было довольно много.

— Мы не хотим, чтобы они совокуплялись с тобой, ma petite. Но я мог и питаться желанием, и сам питать Белль Морг. В этом процессе наступает момент, когда теряешь контроль над собой и не можешь ясно мыслить. Я не хочу сожалений насчет того, что мы увлеклись.

— Я не буду иметь секс ни с Натэниелом, ни с Джейсоном. И если еще раз об этом скажешь, сам попадешь в этот список.

— Я бы предпочел твой гнев и отлучение от твоего ложа, нежели твою случайную беременность от одного из них.

— Я смогу удержаться и с ними не трахаться, — сказала я зло, но прозвучала не злость, а зернышко сомнения. От него я разозлилась еще сильнее. Все неприятные эмоции я стараюсь прятать под злостью, когда удается.

— До сегодняшнего утра ты могла бы даже еще сильнее поклясться, что не будешь трахаться с первым встречным.

Я покраснела так жарко, что щеки заболели.

— Я не собиралась... — Даже я слышала, как это жалко прозвучало. — Я не смогла...

— Ты не смогла совладать с собой, ma petite, я знаю. Но если ты снова потеряешь над собой контроль, не лучше ли принять меры безопасности?

Я затрясла головой:

— Если я не смогу удержать себя в руках, то мы этого делать не будем.

— А если ты не напитаешься от похоти сейчас, в этой комнате, как ты сегодня пойдешь в лупанарий? Как ты встретишься со своим леопардовым любовником, когда он придет туда с собой, и не потеряешь свое драгоценное самообладание? Как ты будешь стоять рядом с нашим Ричардом и не предложишь себя ему? Ma petite, ты спала с незнакомым мужчиной.

— Он ее Нимир-Радж, — возразил Натэниел. — Они предназначены быть парой.

— Приятно так думать, — сказал Жан-Клод, — но я бывал в положении, в котором теперь ma petite. Я ощущал этот голод веками, и я тебе говорю: ты не сможешь сегодня быть среди оборотней, если не насытишься. Я снова спрашиваю: ты не можешь отложить эту встречу на пару суток?

— Может быть, на одну ночь, — сказала я.

Он покачал головой:

— Нет, ma petite, одной ночи недостаточно. Тебя тянет к Ричарду, а теперь еще и к Нимир-Раджу. Ты не сможешь ясно мыслить в их присутствии, если не напитаешься как следует. На кону стоит жизнь твоего леопарда. Разве ты можешь позволить себе отвлечься? Можешь вынести мысль о потере самообладания на публике, среди возможных врагов?

— Будь ты проклят!

— Может быть, и буду, но разве я сказал неправду хоть в чем-то?

— Нет. — Я встряхнула головой. — Противно признавать, но нет.

— Тогда позволь нам принять меры предосторожности, ma petite. To, что Нимир-Радж не представлял опасности, — чистое везение. Наша жизнь и без того достаточно осложнена.

Я знала, без чего это «без того». Без случайной беременности. Мысль о ней охладила мне кровь лучше всего прочего. Я закрыла лицо руками:

— Не могу я!

— Тогда позвони Ричарду и скажи, что сегодня ты не придешь. В таком виде тебе нельзя идти, ma petite. Голод станет тем злее, чем дольше ты ему отказываешь в удовлетворении.

Я приподняла лицо и посмотрела на него:

— И насколько злым он станет?

Он опустил глаза:

— Достаточно.

Я подползла к нему, заставила на меня взглянуть:

— До чего он дойдет?

Он постарался уклониться от моего взгляда. Щит его снова был на месте, и я не знаю, что он чувствовал.

— Тебя будет тянуть ко всем мужчинам. Ты будешь... я не могу сказать, ни что ты будешь делать, ma petite, ни с кем ты это будешь делать.

Я вытаращила глаза:

— Да я никогда не стану...

Он положил палец мне на губы:

— Ma petite, если ты не наткнулась на воспоминания о первых днях, как это поселилось во мне, тебе очень повезло. Я был редким распутником до того, как стал вампиром. Но то, что я делал, когда впервые на меня обрушилось желание... Оно обрушилось не сразу, потому что сначала я жаждал крови, а потом эта жажда утихла и возникло желание. — Он взял мои руки в свои, прижал к своей холодной груди. — Я делал такие вещи, ma petite, что даже закоренелый либертинец смутился бы. Взгляд, жест — и я уже себя не помнил.

— Белль Морт не пыталась тебя защитить?

— Я встретил Белль Морт, когда уже пять лет был мертв.

Я уставилась на него:

— Я думала, Белль Морт была твоей... как это называется? В общем, которая превратила тебя в вампира.

— Моей создательницей была Лизет. Она была из линии Белль Морт, но не была Мастером, как бы широко ни трактовать это понятие. Во Франции есть обычай, что во всех поцелуях вампиров есть хотя бы по одному вампиру из линии каждого члена Совета. Лизет была единственной своего рода в гнезде, происходившем по большей части от куда менее приятных вампиров. Жюльен был Мастером ее города, и он-то и был моим первым настоящим Мастером. Он приводил мне партнеров, но не тех, которых бы выбрал я. Он приводил... — Жан-Клод тряхнул головой. — Он развлекался за мой счет, потому что знал: кого бы он ни предложил, выбора у меня нет. Я думал, что меня ничто не может смутить, однако он показал мне, что есть вещи, которых я делать не хочу. Но все равно я их делал.