Джон Томпсон - Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 1

— Ну, Энди…

Видимо, Энди сам был ошеломлен собственным геройством; по тому, какой крупной дрожью затряслись его руки, шериф догадался через несколько секунд, что это геройство было для Брендона едва ли не большей неожиданностью, чем для всех остальных.

Подойдя к своему заместителю, шериф по-дружески положил ему руку на плечо и произнес:

— Спасибо, приятель… Энди опустил пистолет.

— Это был мой долг… — выдавил он из себя классическую фразу голливудского положительного героя-полицейского, — это был мой долг…

В то самое время, когда полиция занималась задержанием Жака Рено, в полицейском отделении раздался телефонный звонок. Трубку подняла Люси.

— Алло…

— Это от Лео, — говоривший произнес эту фразу столь зловеще, что девушка невольно вздрогнула.

— А кто говорит?..

В трубке послышался какой-то звук, напомнивший Моран бой курантов.

— Неважно…

Люси спросила голосом, в котором прозвучало нескрываемое беспокойство:

— Кто это? Я не могу разговаривать с человеком, не зная, кто он… — добавила она.

С той стороны послышалось:

— Это неважно…

— Чего же вы хотите?..

— Лео просил меня передать кое-что для шерифа Гарри Трумена…

Люси, наконец, взяла себя в руки.

— Слушаю…

— Шериф наверняка знает некоего Джозефа Хэрвэя, большого любителя мотоциклов марки «Харлей-Дэвидсон»? — с какой-то издевкой, как, во всяком случае, показалось Люси Моран, спросил неизвестный абонент.

— Да…

— Так вот: пусть он на всякий случай проверит, что хранит этот мотоциклист в бензобаке… Там можно найти очень любопытные вещи…

— Что вы имеете в виду?..

— Еще раз повторяю — пусть шериф поинтересуется бензобаком мотоцикла этого Хэрвэя…

— Кто это гово…

Короткие гудки в трубке дали понять, что разговор закончен.

Люси в тот вечер была слишком занята своими переживаниями, чтобы придать значение какому-то звонку; ей почему-то показалось, что это — не более, чем глупый розыгрыш.

«Тоже мне, — подумала она, — тоже мне, идиоты, нашли время для шуток… У меня такие серьезные проблемы, а они там развлекаются…»

На всякий случай Люси записала на отрывном календаре: «Звонили от Лео. Насчет бензобака „Харлей-Дэвидсона“ Джозефа Хэйвэра».

«Нет, вы только подумайте, — от мысли, что ее осмеливаются беспокоить в критические моменты жизни, Люси едва не зарыдала, — они нашли время для розыгрышей…»

Хэнк вот уже несколько дней работал в закусочной своей жены Нормы Дженнингс — в фартуке из искусственной кожи, в брезентовых рукавицах он ничем не отличался от остальных подсобных рабочих, вечно суетившихся на хозяйственном дворе — катал бочки с пивом, носил из фургона ящики, мыл посуду… Норма старалась не замечать его — во всяком случае, она не делала для Хэнка никаких скидок: к немалому удивлению Нормы, Хэнк воспринял подобное отношение к себе достаточно спокойно и без лишних эмоций.

Однажды, когда закусочная уже закрывалась, Хэнк, подтащив ящики с консервированной ветчиной к стойке бара , несколько замешкался — Норма, достаточно неплохо знавшая его, поняла, что тот желает с ней о чем-то поговорить.

— Хэнк?..

Тот обернул голову.

— Слушаю…

Норма улыбнулась, давая тем самым понять ему, что беседа будет носить не служебный, а, скорее, семейный характер.

— Ты хочешь что-то сообщить мне?..

Хэнк, аккуратно поставив ящики, подошел к Норме.

— Да нет… Ничего особенного.

— Так да или нет?..

— Да так, мелочь…

Норма вновь улыбнулась — в ее улыбке угадывалось: «Говори, Хэнк, не бойся… Мы же свои».

— И какая же мелочь?..

— Понимаешь — мне кажется, в подвале завелись какие-то грызуны…

Норма нетерпеливо махнула рукой.

— Послушай, ты мне все-таки муж… Не городи тут всякой ерунды. При чем тут какие-то грызуны?..

— Совершенно ни при чем, — согласно кивнул Хэнк.

— Так для чего же ты говоришь о них?..

Хэнк ухмыльнулся.

— Просто так… Я ведь прекрасно знал, что ты сейчас произнесешь именно эту фразу — «не городи всякой ерунды…»

Норма вновь улыбнулась.

— Так для чего же…

Хэнк тут же перебил ее:

— Для того, чтобы еще раз проверить, насколько хорошо я тебя знаю…

— Ну, и что же?..

— Ну, в общем, достаточно неплохо.

— Короче…

И тут Хэнк, совершенно неожиданно для Нормы спросил:

— Послушай, как ты думаешь, чего мне хотелось в тюрьме больше всего?..

Норма от удивления подняла брови.

— Ну, и чего же?..

Хэнк ухмыльнулся.

— Никогда не догадаешься… Больше всего в тюрьме хочется кого-нибудь трахнуть…

Норма от удивления едва не потеряла дар речи.

— Чего, чего?..

— Да, кого-нибудь трахнуть… Так вот, все это время я хотел только одного — дорваться до женщины, все

равно, до какой — грязной, потной, уродливой… И трахнуть ее.

— И ты…

Хэнк резко прервал ее:

— Не перебивай… Так вот, когда ты лежишь на тощем матраце в своей камере и рассматриваешь разные порно-журналы… Нет, ты даже не понимаешь…

— Порно-журналы?..

Хэнк коротко кивнул.

— Да.

— Не понимаю, для чего их рассматривать, если они так возбуждают, а выхода энергии все равно нету…

Хэнк, подойдя к Норме, неожиданно приобнял ее за талию.

— Я берег ее на будущее…

Та попыталась высвободиться, но железные руки Хэнка крепко держали ее.

— Хэнк…

— Послушай, ты…

— Хэнк, ты собираешься меня насиловать?..

— Нет.

— Но ты…

— Норма, я люблю тебя…

— Но почему…

— Я тебе все потом расскажу… Еще не время, — Хэнк сделал небольшую паузу. — Норма, я люблю тебя. И я тебя хочу. Прямо здесь и прямо сейчас.

«Неужели он меня действительно любит, — подумала Норма, — как-то странно слышать от Хэнка признания подобного рода…»

Хэнк, глядя Норме прямо в глаза, еще раз повторил:

— Да, Норма, я люблю тебя…

Норма вновь попыталась высвободиться, но, поняв, что это ей не удастся, решила: «Будь что будет».

— Норма, ты можешь мне не верить, но все это время, проведенное в тюрьме, я думал только о тебе… — говоря это, Хэнк принялся осторожно увлекать ее в сторону подсобки, — Норма, ты даже не представляешь…

— Но и я…

— Норма, — продолжал Хэнк, горячо дыша ей в ухо, — Норма…

Спустя несколько минут двери подсобки закрылись…

Сидя в кабинете, Купер в очередной раз выслушивал рассказ шерифа о событиях последних часов.

— Этот Жак Рено ранен не очень опасно? — поинтересовался он, когда шериф наконец-то закончил.

Тот махнул рукой.

— Что ты… Я говорил с доктором Уильямом Хайвером — тот утверждает, что этот крупье здоров, как боров. Никуда он не денется, выживет.

Купер откинулся на спинку стула.

— Так, этот Рено, думаю, никуда от нас не уйдет…

Трумен удивленно посмотрел на Дэйла.