Джон Томпсон - Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2

Она понимала, что нужно прочесть молитву. Но слова проносились в ее воспаленном мозгу, не складываясь в связный текст. — Наверное, я сошла с ума, наверное, я умираю. А может быть, я уже умерла, — шептала она, оглядываясь по сторонам.

С толстых стволов ели свешивались мохнатые пряди мха. Ноги холодила промерзлая земля. И девушке почудилось, что она уже находится на том свете, в аду, заблудившись в страшном лесу. И уже никогда она не сможет выбраться из него, и никто не возьмет ее за руку и не выведет на узкую тропинку, ведущую к дому. — Мама, мамочка! — наконец, закричала девушка, вспомнив слова, которые кричит всякий человек в минуту душевной растерянности. — Мамочка, забери меня отсюда! Спаси!

Гулкое эхо разнеслось по лесу. — Мама! Мама!

Девушка, услышав эхо, подумала, что ей кто-то ответил. Она поднялась на ноги и, пошатываясь, двинулась в ту сторону, откуда, как ей показалось, слышны голоса людей.

Она едва переставляла ноги, спотыкалась на каждом шагу, останавливалась, прижималась щекой к растрескавшейся коре деревьев, тяжело переводила дыхание. У нее уже не было слез, зубы от холода бешено стучали, руки и ноги дрожали. В груди, казалось, сердце так бешено бьется, что вот-вот вырвется. — Мамочка, мамочка, — шептала Ронни Пуласки, вспоминая свою набожную заботливую мать. — Мама, мама, — крикнула Ронни, — прости меня.

Но ее голос уже не отзывался эхом, он тонул в мягком мраке леса. Она напряженно вслушивалась в тишину.

И тут Ронни вновь впала в забытье.

Перед ней проносились огненные спирали, вспыхивали и гасли разноцветные точки. Ее губы только шептали:— Лора, Лора.

Сиделка, не зная, что ей делать, без устали гладила по голове:— Успокойся, успокойся. Ну что такое? — Лора, — шептала Ронни.

И вдруг ее сознание озарил яркий всплеск света, болезненный и резкий.

Ронни вздрогнула. Одна за другой следовали вспышки и высвечивали замершие в неподвижности фигуры, отбрасываемые резкие тени предметов.

Ронни видела прильнувшего к фотоаппарату мужчину. Она видела свое обнаженное тело, залитое пронзительным светом фотовспышки.

«Мир плоти», «Мир плоти» — проносилось у нее в голове.

Она никак не могла понять, откуда к ней пришло это слово. А. вспышки следовали одна за другой, ослепляя ее, не давая опомниться.

«Мир плоти». «Мир плоти».

Ронни видела свое обнаженное тело. И тут перед ее глазами стала глянцевая страница журнала, на которой была она, Ронни Пуласки. Ронни чуть прикрывала лицо рукой. «Мир плоти». Вспышки слепили девушку, казалось, обжигали ее незащищенное тело.

Вот уже который день дом Палмеров был погружен в тишину. Тут не слышно было ни громких разговоров, ни веселого смеха. Все разговаривали только шепотом.

В этот день Мэдлин проснулась первой. Ей и так не спалось всю ночь, лишь на короткое время девушке удавалось забыться сном, но тогда ее навещали страшные кошмары.

Мэдлин быстро подбежала к окну и раздвинула шторы. Ей казалось, что дневной свет вместе с темнотой вытеснит из комнаты все то тягостное и ужасное, что привиделось ей ночью. И действительно, когда Мэдлин взглянула на освещенные тусклым, еле пробивающимся сквозь пелену облаков, светом голые ветви деревьев, ей стало немного лучше. Девушка потянулась, набросила халатик и отправилась в душ. Вместе с сонливостью под горячими струями воды из нее уходил и ночной испуг. Покончив с утренним туалетом, Мэдлин спустилась вниз.

В доме не было слышно ни звука. — Неужели они все спят? — проговорила сама себе.

Мэдлин зашла в гостиную.

Миссис Палмер, крепко сжав виски руками, сидела в углу на диване. Казалось, что она и не ложилась спать. — С вами все в порядке, тетушка Сарра? — спросила Мэдлин.

Миссис Пллмер лишь слегка наклонила голову, даже не взглянув на девушку. — Я принесу вам кофе, —предложила племянница. — Спасибо, — только и проговорила миссис Палмер.

Мэдлин быстро приготовили кофе, и внесла поднос с двумя чашечками в гостиную.

Миссис Палмер с благодарностью приняла горячую чашку и сжала ее между ладонями.

Казалось, что женщина греет руки. Легкий пар поднимался над кофе, и миссис Палмер нервно вдыхала его. Изящная ложечка с витым золоченным цевьем стучала о край чашки. И Мэдлин подумала, что сейчас тетя расплещет кофе себе на платье, так сильно дрожала чашка в ее тонких нервных руках. На глаза миссис Палмер то и дело наворачивались слезы, но она как бы прогоняла их, время от времени встряхивая головой. Светлые волосы были всклокочены. Женщина испуганно вжималась в угол дивана.

Мэдлин устроилась напротив нее на низком мягком пуфике и взяла в руки горячую керамическую чашку с жидким кофе. Ее руки не дрожали, она была спокойна. Но ночное волнение, принесенное тяжелыми снами, не покидало девушку. — Что ты молчишь, Мэдлин? — прогнав навязчивые видения, произнесла миссис Палмер и откинулась на спинку дивана. — Ты скучаешь по маме?

Мэдлин не сразу нашлась, что ответить. Она кивнула головой, подтверждая догадку миссис Палмер:— Да, тетя. Я вспоминаю маму.

Мэдлин, не отрываясь, смотрела на длинный ворс ковра, устилавшего гостиную. Она так внимательно смотрела на него, что казалось, вот-вот пригнется и дотронется до него рукой. — Мэдлин, так ты скучаешь по маме? — вновь повторила свой вопрос миссис Палмер.

Девушка вздрогнула. — Тетя Сарра, тетя Сарра, — испуганным голосом произнесла она.

Миссис Палмер подалась к Мэдлин. Она поставила чашку на стол. — Я слушаю тебя, Мэдлин. — Тетя Сарра, мне ночью приснился очень странный сон.

Миссис Палмер обратила внимание на то, что чашка в руке племянницы задрожала. — Что же? Говори, я тебя слушаю.

Казалось, миссис Палмер вновь стала нормальной — у нее появился интерес к тому, что может рассказать племянница. И на ее лице появилось выражение заботы о девушке. — Рассказывай, Мэдлин. — Да, я расскажу… — Не бойся, говори. Бывает, когда что-то страшное расскажешь, поделишься с близким человеком, тогда сразу становится легче, — заботливым голосом произнесли миссис Палмер.

Ей хотелось потянуться к Мэдлин, взять ее руки, поцеловать, погладить, обнять девушку. Но что-то ее сдержало. Скорее всего, это то, что у Мэдлин были длинные черные волосы, которыми она так отличалась от своей кузины Лоры, от ее дочери. — Ковер! Ковер! — испуганно прошептала Мэдлин, так же иступленно глядя себе под ноги. — Что ковер? О чем ты? — миссис Палмер проследила за ее взглядом и тоже посмотрела на ковер, устилавший пол гостиной. — Тетя, мне приснился страшный сон.

Мэдлин поджала под себя ноги, как бы боясь, что кто-то или что-то может ее схватить.

Миссис Палмер с удивлением смотрела на племянницу. Никогда она не видела ее такой напуганной.