Дэн Симмонс - Утеха падали

— Идеально подходит, — заявила Натали.

— Чушь, — откликнулся Микс. — угол наклона к особняку достигает тридцати градусов.

— Для посадки годится, — упрямо повторила девушка. — Тебе будет вполне достаточно этой полосы. Ведь на британских авианосцах они ничуть не больше, не так ли?

— Похоже, она поймала тебя, старик, — усмехнулся Джексон.

— С наклоном в тридцать градусов? — съязвил Микс. — Кроме того, даже если нам удастся приземлиться и не врезаться в это горящее здание, темные участки на лужайке... а она в основном погружена во тьму... там могут быть сучья, ямы, декоративные камни... Это безумие.

— Я голосую «за», — сказала Натали. — Мы должны попытаться найти там Сола.

— Да, — поддержал ее Джексон.

— Какое, к черту, голосование? — не веря своим ушам, возмутился Микс. — С каких это пор самолетом управляют путем демократии? — Он натянул на лоб свою бейсбольную кепочку и бросил взгляд на эсминец, удалявшийся на восток. — Ну, признайтесь, — взмолился он, — это что, начало революции?

Натали подмигнула Джексону и решила рискнуть.

— Да, — кивнула она.

— Ага! — воскликнул Микс. — Я так и знал. Ну что ж, мальчики и девочки, ставлю вас в известность, что вы совершаете полет с единственным заслуженным социалистом Дорчестерского округа. — Он достал сигару из кармана рубашки и пожевал ее. — А, какого черта! — сказал он наконец. — Все равно нам не хватит топлива на обратную дорогу.

С приглушенным двигателем самолет начал плавно падать на скалу, белевшую внизу в свете звезд. Натали никогда еще не испытывала такого возбуждения. Затянув пристежной ремень так туго, что едва можно было дышать, Натали склонилась вперед и вцепилась в консоль, когда вершины скал устремились на них с захватывающей дух неожиданностью. Через сто футов она поняла, что «Сессна» просто неминуемо должна разбиться о скалы.

— Встречный ветер нам здорово поможет, — проворчал Микс, вытравил дроссель и осторожно выжал ручку управления. Они миновали вершину скалы на высоте десяти футов и погрузились во мрак, царивший между высокими деревьями. — Мистер Джексон, сообщите мне, когда этот корабль повернет назад.

Джексон со своего сиденья издал нечленораздельный звук.

До первого освещенного участка оставалось ярдов тридцать, когда Микс выпустил шасси. Он посадил «Сессну» в самом начале освещенной полосы. Посадка оказалась жестче, чем могла представить себе Натали. Она ощутила вкус крови во рту и поняла, что прикусила язык. Через секунду они уже неслись в темноте, чередующейся с полосами света. Натали подумала о стволах рухнувших деревьев и декоративных камнях.

— Пока неплохо, — заметил Микс. Самолетик проскакал по очередному освещенному участку и вновь нырнул во тьму. Натали казалось, что они карабкаются по вертикальной стене, выложенной булыжником. Тут в правом шасси что-то зазвенело и застучало, и «Сессну» занесло вбок, так что она чуть не перевернулась на скорости пятьдесят миль в час. Микс дергал за дроссель, тормоза и педали управления, как обезумевший органист. Наконец самолет выровнялся и выкатился на последний освещенный участок. Южная стена горящего дома летела им навстречу с угрожающей скоростью.

Они пересекли участок рыхлой земли, подпрыгнув, повернули так, что правое крыло прошло над краем воронки, и увидели, что от патио их отделяет не более пятнадцати футов. Порывом поднятого «Сессной» ветра сорвало навесной зонтик над столом, и он кувырком полетел в сторону.

Микс умудрился остановить самолет в наклонном положении. Натали казалось, что даже горнолыжные трассы, на которых ей приходилось бывать, были менее крутыми. Пилот вытащил изо рта сигару и недоуменно уставился на нее, словно только сейчас обнаружил, что она не зажжена.

— Все свободны и могут отдохнуть, — объявил он. — Кто не вернется через пять минут или при первом появлении противника, пойдет домой пешком. — Из кобуры, лежавшей между сиденьями, Микс вытащил инкрустированный револьвер 38-го калибра и поднял дуло вверх, имитируя салют. — Да здравствует революция!

— Пойдем. — Натали никак не могла расстегнуть свой ремень и открыть дверцу. В результате она просто выпала из самолета, увлекая за собой сумку и чуть не вывернув лодыжку. Она вытащила «кольт», остальное оставила лежать на земле и отошла, чтобы дать спрыгнуть Джексону. У него была с собой лишь черная медицинская сумка и фонарик, но он повязал на голову красный платок.

— Куда? — прокричал он, перекрывая рев все еще вращавшегося пропеллера. — Думаю, наше прибытие заметили. Так что лучше поторопиться.

Натали кивнула в направлении главного зала. Свет в этой части особняка не горел, но рыжие отблески пламени очерчивали неясные тени в дымном пространстве за развороченными панорамными дверями. Джексон пробрался по разбитым плитам патио, ногой толкнул главную дверь и включил свой армейский фонарик. Сквозь густой дым луч высветил огромный зал, выложенный черно-белыми плитками, усеянными бесчисленными осколками стекол и кирпичей. Натали с поднятым вверх «кольтом» двинулась вперед. Чтобы было легче дышать, она прижала к лицу носовой платок. Слева, в конце зала, виднелись два стола, заставленные едой, напитками и перевернутыми горами электронного оборудования. На полу между столами и дверью было что-то разбросано. Сначала Натали показалось, что это тюки с грязным бельем, но затем до нее дошло, что это трупы. Джексон, освещая себе дорогу фонариком, осторожно подошел к ближнему из тел. Это оказалась та прекрасная азиатка, которая была в машине с Тони Хэродом, когда три дня назад Сол встречался с ним в Саванне.

— Не свети ей в глаза, — донесся из темноты знакомый голос. Натали присела и развернула дуло револьвера на звук голоса, а Джексон перевел в том же направлении луч фонарика. У перевернутого кресла на полу, скрестив ноги, сидел Хэрод, рядом с ним лежали еще какие-то тела. На коленях он держал наполовину опорожненную бутылку вина.

Натали приблизилась к Джексону, передала ему «кольт» и взяла фонарик.

— Он использует женщин, — сказала она, указывая на Хэрода. — Если он шевельнется или я начну вести себя странно, убей его.

Хэрод мрачно покачал головой и сделал большой глоток из бутылки.

— С этим покончено, — произнес он. — Навсегда. Натали посмотрела вверх. Сквозь разрушенную крышу виднелись звезды. Судя по звукам, где-то работала автоматическая противопожарная система, но на втором и третьем этажах продолжало бушевать пламя. Вдали слышался треск автоматных очередей.

— Смотри! — крикнул Джексон. Луч фонарика осветил три тела рядом с массивным креслом.

— Сол! — закричала Натали и бросилась вперед. — О Господи, Джексон! Он мертв? — Она оттащила Сола в сторону, с трудом отцепив его руки от рубашки лежавшего под ним мужчины. Натали сразу поняла, что это был оберет — Сол показывал ей газетные вырезки с фотографиями Уильяма Бордена из своего архива — но теперь его искаженное почерневшее лицо и вылезшие из орбит глаза, его покрытые старческими пятнами руки, скрюченные, как когти, казались нечеловеческими и абсолютно неузнаваемыми.