Дэн Симмонс - Эндшпиль

– Ты думаешь, она спит? – спросила Натали.

– Возможно, и нет, но даже злодеи подвержены воздействию токсинов усталости. Если не она, так ее пешки. К тому же мы имеем дело с поистине параноидальной личностью и вторгаемся в ее пространство, на ее территорию, а существуют все доказательства того, что эти мозговые вампиры являются такими же собственниками, как и их примитивные предшественники, с которыми их роднит упрощенная функция гипоталамуса. Да, в таком случае ночное вторжение может оказаться наиболее эффективным. Гестапо ввело ночные “визиты” в свою обычную тактику.

Натали посмотрела целую стопку листов, на которых делала записи.

– Значит, мы имеем дело с паранойей? Предположим, она следует классической симптоматике параноидального шизофреника.

– Не совсем так, – ответил Сол. – Не надо забывать, что здесь мы имеем дело с нулевым уровнем Колберга. В целом ряде сфер Мелани Фуллер не вышла из инфантильной стадии развития. Ее парапсихологическая способность является для нее проклятьем – она не дает ей возможности выйти за пределы желания и ожидания его мгновенного удовлетворения. Для них неприемлемо все, что препятствует их воле, отсюда неизбежная паранойя и страсть к насилию. Возможно, Тони Хэрод из всех них является наиболее продвинутой личностью – вероятно, его психические способности стали развиваться позднее и при менее благоприятных условиях. Поэтому он пользуется своими ограниченными способностями лишь с целью удовлетворения эротических фантазий ранней юности. Если мы сравним это с инфантильным эго Мелани Фуллер и проанализируем развитую стадию ее паранойи, мы получим целый винегрет из девической ревности и скрытых гомосексуальных влечений, сопутствовавших ее долгому соперничеству с Ниной.

– Отлично! – воскликнула Натали. – С эволюционной точки зрения, они супермены, с точки зрения психологического развития – умственно отсталые. Если же подходить к ним с нравственными мерками, они просто нелюди.

– Нет, – улыбнулся Сол, – их просто не существует. Они долго сидели в тишине. Осциллограф на экране компьютера вычерчивал резкие пики и провалы мечущихся мыслей Натали. Сол наконец встряхнулся.

– Я решил проблему запуска постгипнотического механизма.

Натали выпрямилась.

– Как тебе удалось, Сол?

– Моя ошибка заключалась в том, что я пытался вызвать реакцию в ответ на запуск Тета-ритма или искусственно продуцируемых пиков альфа-ритма. Первое мне не удавалось, второе представлялось недостаточно достоверным, а механизмом запуска должна быть фаза быстрого сна.

– А разве в состоянии бодрствования ты сможешь ее воспроизвести? – поинтересовалась Натали.

– Возможно, – ответил Сол, – хотя я и не уверен. Вместо этого я могу включить промежуточный стимул, что-то вроде тихого колокольчика, и использовать естественную фазу быстрого сна для запуска постгипнотического механизма.

– Сны, – догадалась Натали. – А у тебя хватит времени ?

– Почти месяц. Если мы можем заставить Мелани обработать необходимых нам людей, то уж как-нибудь я заставлю собственный мозг заняться обработкой своего сознания.

– Но ты только представь себе эти сны, которые тебе придется смотреть, – промолвила Натали. – Умирающие люди.., безнадежность лагерей смерти...

Сол слабо улыбнулся.

– Мне и так это снится.

***

Вскоре после полуночи Сол отвез Натали в Старый Город и остановил машину, не доезжая полквартала до дома Фуллер. Оборудования в фургоне не было. На Натали тоже – ни микрофонов, ни датчиков.

Проезжая часть и тротуар были пусты. Натали вытащила с заднего сиденья находящегося в коме Джастина, нежно откинула назад локон, упавший на его лоб, и сказала Солу через открытое окошко:

– Если я не вернусь, дальше действуй по плану. Сол головой указал на заднее сидение, где в отдельных пакетах лежали оставшиеся двадцать фунтов пластиковой взрывчатки Си-4.

– Если ты не вернешься, я проникну внутрь, чтобы вытащить тебя. А если она причинит тебе зло, я убью их всех и дальше буду действовать по плану.

– О'кей, – помедлив, ответила Натали, затем повернулась и, держа Джастина на руках, направилась к дому, в котором, как всегда, лишь одно окно на втором этаже светилось зеленоватым сиянием.

Натали положила мальчика на старинный диван. В доме стоял затхлый запах пыли и плесени. Вокруг мальчика собралась вся “семья” Мелани Фуллер, напоминавшая сборище амбулаторных трупов: умственно отсталый великан, которого старуха называла Калли; мужчина пониже и потемнее, который, хотя и был отцом Джастина, но даже не взглянул на мальчика; две женщины в грязных сестринских униформах. Лицо одной из них было покрыто густым слоем небрежно наложенной косметики, так что она напоминала слепую клоунессу. И еще одна женщина в разорванной полосатой блузке и не правильно застегнутой набивной юбке. Гостиная была освещена единственной шипящей свечой, которую внес Марвин. В правой руке бывший главарь банды держал нож.

Но Натали Престон это не заботило. Кровь ее была полна адреналина, сердце колотилось с бешеной скоростью, она ощущала себя другим человеком, индивидуальность которого она впитывала в течение последних недель и месяцев, и рвалась в бой. Все-таки это было лучше, чем постоянное ожидание, страх и бегство.

– Мелани, – проговорила она, старательно подражая тягучей интонации южной красотки, – вот твоя игрушка. И не вздумай еще когда-нибудь сделать это.

Огромная туша под названием Калли подалась вперед и уставилась на Джастина.

– Он мертв?

– “Он мертв?” – передразнила Натали. – Нет, мой дорогой, он жив. А мог бы быть мертв, как и ты. О чем ты вообще думаешь?

Калли пробормотал что-то, будто сомневался, действительно ли цветная девица – посланница Нины.

Натали рассмеялась.

– Тебя смущает то, что я использую эту чернокожую? Или ты ревнуешь? Насколько я помню, Баррет Крамер тебя тоже не очень-то привлекала. А кто из моих помощников тебе вообще нравился, моя дорогая?

– Докажи, что это ты! – раскрыла рот сестра с клоунской косметикой.

Натали резко развернулась на каблуках.

– Пошла ты к черту, Мелани! – закричала она. Сестра отступила на шаг. – Выбери, через кого ты будешь говорить, и хватит прыгать. Я устала от всего этого. Похоже, ты окончательно забыла, что такое гостеприимство. Если ты попытаешься еще раз овладеть моей посланницей, я убью кого бы ты там ни послала, а потом явлюсь за тобой. Мои силы неизмеримо возросли с тех пор, как ты убила меня, моя дорогая. Ты никогда не могла сравниться со мной в своей Способности, а теперь можешь и не пытаться соперничать. Ты поняла? – последнее Натали выкрикнула прямо в лицо сестре, на щеке которой виднелся аккуратный след от помады. Сестра снова попятилась.