Брайан Стэблфорд - Империя страха

Дракула сделал шаг назад, и Ноэл почувствовал, будто груз упал с его плеч. Обвинения валашского воеводы ранили его больше, чем он ожидал, подвергнув испытанию веру в справедливость своего дела. Он почувствовал себя бесконечно уставшим и не верил, что, закованный в депи, перенесет дорогу в Рим или выживет в лапах инквизиции. Он был слишком слабым, чтобы выдержать давление или боль, и почти смеялся над угрозами.

— Если бы ты жил в Лондоне, — прошептал Влад Цепеш, сверкая глазами, будто в жару, — Ричард не позволил бы убить тебя. Он был князем, которому нравилось быть любимым, и симпатичный юноша мог его увлечь. Может быть, его способ превратить тебя в вампира мог удаться, в отличие от твоего эликсира. Но в любом случае ты был бы сегодня аристократом английского двора, в пудре и шелках, любителем маскарадов и придворных танцев. Мир мог бы быть у твоих ног вместе с тонкими и милыми вампиршами, компенсирующими твою смертность.

— Моя жизнь была лучше этой, — сказал Ноэл просто.

— Ты так перестанешь думать, когда зажгут твой костер.

Ноэл засмеялся, без нотки вызова или презрения, но только потому, что увидел в этом шутку: абсурдный пример каприза, то ли Божьего, то ли дьявольского. И это было в мире, частью мира.

Он был рад, что Дракула смотрел влево, на Майкла Бихейма, и не понял его смеха.

— О да, — сказал Ноэл, внезапно озлившись. — Посмотри на своего спутника, которому ты рассказал эту историю, свидетельствующую о твоей испорченности, несмотря на все легенды и ложь вокруг нее. Но я говорю тебе, Влад Цепеш, что Шигиди идет, и он настигнет тебя сразу же после меня!

— Он бредит, — сказал Майкл Бихейм, притворяясь равнодушным.

Ноэл повернулся к Блонделю, в котором заметил некоторую мягкость, и сказал: “И ГВИР ИН ЭРБИН И БИД”.

Он был доволен, увидя, что Блондель — и только он — знает эти слова, их значение. Валашцы смотрели на галльского менестреля, ждали перевода. Тот подождал, чтобы поддразнить их, и соизволил заговорить.

— Вера, — сказал Блондель с иронией, — против мира.

Расшифрованный текст письма, полученного лордомпротектором Британского Содружества, сэром Кенелмом Дигби летом 1663 года:

Мой лорд, Ты спрашивал о кончине Ноэла Кордери. Я ухитрился быть ее свидетелем, о чем и расскажу, хотя подробности могут причинить тебе боль.

Шестого июня я пошел один инкогнито на большую площадь Ватикана. Там собралась значительная толпа людей в странном настроении — одни дурачились от восторга, другие были нарочито спокойными. В суматохе я не услышал многого, но сказанное было в духе сплетен, о которых ранее сообщал. Немногие из обычных людей считали Кордери виновным в недавних эпидемиях в Италии и Испании, хотя говорили, что он имеет отношение к смерти Влада Дракулы и нормандского наследника. Авторитет Кордери как волшебника сильно возрос, хотя римские церковники по каждому случаю заверяют свою паству, будто сила его проклятия ликвидирована.

Когда повозка с обоими появилась на площади, послышались крики и насмешки, несколько минут шум был таким сильным, что нельзя было ничего разобрать. Монах, Квинтус все время смотрел вокруг, голова Кордери была склонена. Пробравшись ближе, я увидел, что его губы опухли и были обметаны, как при гангрене, руки переломаны, ногти вырваны, а суставы вывернуты, клещами.

На монахе не было видно следов пыток, может быть, из-за того, что он вампир, но ему отрезали язык, чтобы он не обратился к толпе.

Я видел, как Кордери поднял голову, когда повозка остановилась, чтобы посмотреть на высокий кол, платформу и столб, к которому его привяжут. Клянусь, сэр, он посмеивался, но думаю, что скорее был возбужден, чем храбрился. В нем не было ничего от той отчаянной живости, которую можно увидеть у присужденных к повешению в Тайберне.

Кордери, неспособного идти, подняли на платформу, хотя монаха заставили самого подняться по лестнице.

Их приковали к столбам так, что они могли двигать руками и ногами, борясь с пламенем. Римляне любят танцы жертв.

Толпа притихла, когда кардинал Святого престола прочел признание с подписью Кордери о том, что он был подданным дьявола, насадившего порок в мире, о чем Кордери искренне сожалеет. Он закончил словами благодарности тем, кто помог ему раскаяться, и желанием больше не медлить со смертью, чтобы не навредить ему еще больше. Это заявление не очень впечатляло, так как инквизиция считала свою работу хорошо сделанной только в том случае, если осужденный еретик сам осудил себя. А Кордери не смогли заставить сделать это.

Потом разожгли костры. Я не думал, что Кордери еще мог двигаться, но языки пламени заставили его корчиться, и он издал в агонии жуткий стон. Вампир оставался спокойным, недосягаемым для боли, и стоял, подняв глаза к небу.

Костры из-за сухих дров сгорели быстро. Догорающее пламя позволило увидеть на столбах обуглившиеся и искореженные тела: скелеты, склеенные обгоревшим мясом. Шум стал невыносимым и не стих даже тогда, когда кардинал попытался опять обратиться к толпе. Некоторые завопили, что колдун поразил их криком, но солдаты в толпе заставили толпу замолчать.

Слышал, будто где-то в толчее был еще один англичанин, но мне его не назвали, и я не могу поэтому его найти. Этот человек якобы рассказал другому, что, когда кардинал показал на почерневшие трупы и крикнул:

“Это — справедливо казненные враги человечества”, какой-то из черепов со скрипом повернулся на сморщившейся шее и отчетливо произнес: “Ты лжешь!”. Думаю, это неправдоподобно, но историю часто повторяют, и я не могу с уверенностью утверждать, что это неправда.

Твой нижайший слуга П.

Было 13 июня 1983 года от Рождества Христова. Теплая погода пришла в Новую Шотландию, и окно холла доктора Чедвика было открыто вещему бризу с моря с запахами рыбы и корабельных остовов.

Майкл Саузерн сидел в холле на низкой, покрытой пластиком кушетке, неловко вытянув увечную ногу. Он сжал палку правой рукой, суставы побелели от напряжения. Его светлые глаза беспокойно осматривали фотографии, сделанные под электронным микроскопом, которые украшали стену слева.