Джим Батчер - Обряд на крови

Видите ли, те, кто обладает некоторой властью над первобытными силами творения, находятся в неважных отношениях с физикой. Хуже всего дело обстоит с электроникой: она ведет себя совершенно непредсказуемо… хотя нет, чаще всего она просто вырубается напрочь. Техника постарее более устойчива – в этом одна из причин того, что я разъезжаю на «фольксвагене-жуке», собранном еще в годы Вьетнамской войны. Однако новые виды изделий – видеокамеры, телевизоры, сотовые телефоны, компьютеры – погибают мучительной смертью, стоит им побыть немного в моем присутствии.

В том, чем мы занимались, имелся некий размеренный ритм, успокаивающий нервы. Собирать детали в определенном порядке, вставлять разъемы в предназначенные для них гнезда, стягивать пучки проводов клейкой лентой, чтобы они не спутались… Наверное, я справлялся не так уж и плохо, так что последнюю камеру собрал уже самостоятельно, хоть и под присмотром присевшей отдохнуть Джоан.

– И как все это должно работать? – поинтересовался я. – В смысле, что дальше?

– Свет, – вздохнула она. – Чертово освещение… самое занудное занятие. Свет должен быть отлажен так, чтобы никто не казался гладким до блеска или, напротив, морщинистым. А как покончим с этим, предоставим технику отлаживать звук, а сами займемся актерами.

– В переносном смысле, надеюсь?

Она фыркнула.

– Да. Некоторые из них вполне ничего – этот твердолобый Гуфи, например. Но если не подгонять их время от времени, ни за что не приведут себя в надлежащий вид к началу съемки. Грим, костюмы – все такое.

– Ага. А некоторые еще и опаздывают, – предположил я.

– Скрамп – наверняка, – буркнула, почти прорычала Джоан.

– Кто-кто? – заинтересовался я.

– Триша Скрамп. Актриса.

– Вы ее недолюбливаете?

– Терпеть не могу эту самовлюбленную, эгоистичную сучку! – с наслаждением произнесла Джоан. – Строит из себя принцессу, и все до одного в съемочной. группе прекрасно понимают, что им нет нужды торопиться или трезветь к сроку, потому что Ее Похотливое Высочество все равно не соблаговолит притащить свою царственную задницу вовремя. Так и чешутся руки выдрать ее как следует…

– Мне кажется, вам не стоит так уж сдерживать свои эмоции, – заметил я.

Она от души рассмеялась.

– Извините. Последнее дело вовлекать новобранцев в старые политические дрязги. Наверное, я просто огорчаюсь из-за того, что мне пришлось снова с ней работать. Как-то я этого не ожидала.

Ага… Неприязнь к порностарлетке. То самое, что мы в своем бизнесе называем термином «мотив». Джоан не производила впечатления человека, способного хладнокровно наводить смертельную стрегу, но я на горьком опыте убедился в том, что умелый лжец способен казаться воплощенной невинностью вплоть до момента, когда вонзит тебе нож в спину. Поэтому как добросовестный следователь я копнул глубже в поисках информации.

– Почему так?

Она тряхнула головой.

– Уйдя из «Силверлайт стьюдиз», чтобы основать собственную фирму, Артуро нажил кучу врагов.

– А что вы думаете на этот счет? В смысле, об этом его шаге?

Она вздохнула:

– Артуро – идиот. Он неплохой человек и хотел как лучше. Все, кто работает с ним сейчас, рискуют оказаться в черных списках у «Силверлайта».

– Даже Трикси? Я хочу сказать, если она и правда звезда, разве студия не хотела бы переманить ее обратно?

Джоан наклонилась проверить подключение и догнала в разъем штеккер, который я только что вставил.

– Да вы не обдолбанный часом? Она звезда с ограниченным сроком годности. Они найдут ей замену, не моргнув.

– Вас послушать, так она довольно решительная девушка.

Джоан покачала головой:

– Не путайте глупость со смелостью. Хотя, пожалуй, она достаточно глупа, чтобы полагать себя слишком ценной и незаменимой.

– Не будь я проницательным, сказал бы, что вы ее недолюбливаете.

– Люблю я ее или нет, это ничего не меняет, – возразила Джоан. – Если я должна работать с ней, значит, буду работать.

Я постоял немного, глядя на то, как она, твердо сжав губы, начинает закрывать крышки пустых контейнеров и относить их к задней стене студии. Черт, я мог биться об заклад, что Триша Скрамп, она же Трикси Виксен, не отличается таким же чувством долга по отношению к работе.

Я помог Джоан собрать контейнеры. Движения ее были порывисты; из-под маски профессиональной решимости проглядывало раздражение. Продолжая работать, я как мог исподтишка приглядывался к ней. Ей здесь явно не нравилось. Могла ли она целиться в Артуро при помощи крупнокалиберного энтропийного проклятия?

Да нет, не завязывалось. В голосе ее, когда она говорила об Артуро, не сквозило ни тени враждебности. И потом, если уж она и впрямь была настолько сильным заклинателем, чтобы наводить такие штуки, то не смогла бы работать в окружении стольких электронных устройств. К тому же, если она питала к Артуро убийственно-враждебные чувства, значит, она актриса, каких я еще не видывал.

Я не исключал этого совершенно. Однако интуиция посылала мне сложные сигналы. С одной стороны, она говорила, что Джоан – человек достойный. С другой стороны, она говорила еще и то, что женщина эта гораздо глубже, чем представляется глазу. Что-то упрямо твердило мне: все кудасерьезнее, чем кажется, – ситуация даже опаснее, чем я считал сначала.

Не нравилось мне это. Ох как не нравилось.

Джоан закрыла последний контейнер, прервав мои размышления.

– Что ж, хорошо, – сказала она. – Включаем питание, что ли?

– Э… – произнес я. – Возможно, мне не стоит находиться здесь, когда вы это сделаете.

Она подняла бровь, выжидающе глядя на меня.

– Это… – пробормотал я. – Видите ли, у меня в голове пластина. И она чувствительна ко всяким там электрическим полям. Ну, там, от высоковольтного оборудования… в этом роде. Я лучше вернусь, когда все уже будет работать, – так я смогу сразу выйти, если возникнут проблемы.

Джоан смерила меня взглядом, полным скепсиса.

– Это правда так?

– Угу.

Она нахмурилась:

– Как вы вообще попали на эту работу?

Черт, враль из меня никакой. Я лихорадочно подыскивал ответ, который начинался бы не с «Э-э…».

Однако мне так и не дали этого сделать.

Волна безмолвной, невидимой энергии – холодной, отвратительной – накатила на меня, захлестнув с головой. Желудок сжался в приступе тошноты, руки и плечи покрылись гусиной кожей. Черная, опасная магия клубилась в воздухе, втекая в студию через дверь. Такая магия уничтожает, ломает, гноит, растлевает…

Как раз такая нужна для наведения смертельного энтропийного проклятия.

– Что случилось? – Джоан схватила меня за руку и тряхнула. – Гарри! Вы весь дрожите. Вы здоровы?

– Кто… – с трудом выдавил я из себя, – кто еще в здании?