Питер Страуб - Мистер Икс

Роберт?

Мне вдруг остро захотелось уйти… И идти, идти – далеко-далеко, туда, где английский язык понимают одни лишь официанты и уличные торговцы. Я вышел из кабинета и позвонил в полицию.

В ту же секунду, как повесил трубку, я вспомнил об адвокате со смешным именем и вытянул из бумажника его визитку.

К. Клейтон Крич спросил:

– Убит? Как?

– Кто-то перерезал ему горло.

– Сейф не взломан?

– Нет.

– Полицию вызвали?

– Да.

– Так. Прямо сейчас необходимо сделать две вещи. Возьмите из нижнего ящика гроссбух и спрячьте его в кладовке. Когда сделаете это, позвоните.

Его сухой голос был лишен всяких эмоций. Очевидно, подумал я, не первый раз ему приходится слышать об убийстве своего клиента. Выдвигая ящик стола, я старался не глядеть на тело Тоби. Спрятав гроссбух меж двух коробок в кладовке, я вернулся к телефону.

– С этой минуты, мистер Данстэн, мы с вами заключаем договор. За плату в один доллар вы нанимаете меня в качестве своего юридического представителя. Я буду у вас через десять минут.

– Мне не нужен юрист.

– Будет нужен. В соответствии с завещанием мистера Крафта я хочу встретиться с вами и другими ныне здравствующими членами семьи его бывшей жены в два часа дня. Тогда вы поймете, почему я предпочитаю не обсуждать это дело в присутствии полиции. Держите язык за зубами, пока я к вам не приеду.

Я повесил трубку и стал ждать лейтенанта Роули.

Полицейский автомобиль в сопровождении синего седана с воем промчался по Лэньярд-стрит и остановился перед входом в ломбард. Двое в полицейской форме, выйдя из патрульной машины, наблюдали за тем, как из седана выбирался Роули. Он кинулся к двери, увидел меня внутри и стукнул кулаком в стекло. Роули продолжал молотить до тех пор, пока я не открыл.

– Какого черта вы здесь делаете, Данстэн?

– Я здесь работаю. Сегодня второй день.

– Тело обнаружили вы?

– Вы же сами знаете, что я. Когда я звонил в участок, назвал свое имя.

Рони ткнул пальцем в сторону одного из полицейских:

– Нельсон, запишите показания мистера Данстэна и отвезите его в участок. Где труп?

– Там, в кабинете.

Роули влетел в кабинет. Тоби как будто смотрел на меня, а у меня вдруг возникло сумасшедшее желание подойти и поправить ему волосы. Еще две полицейские машины подъехали к ломбарду. Капитан Мьюллен и незнакомый мне детектив вышли из второй.

Мьюллен смерил меня ледяным взглядом, потом вошел в кабинет. Детектив последовал за ним. Я услышал, как Мьюллен сказал:

– Знаешь, что-то мне не очень в это дерьмо верится.

Завывая сиренами, прибыли еще две патрульные машины и «скорая помощь». Внезапно все помещение ломбарда заполнилось полицейскими. Офицер Нельсон раскрыл свой блокнот.

Мьюллен вышел из кабинета вместе с тяжело ступавшим Роули. Увидев другого детектива, Роули от удивления раскрыл рот.

– Я думал, это мое дело, – сказал детектив. – Что здесь делает Остер?

Выражение лица Мьюллена было предельно хитрым:

– Роули, разве не вы занимаетесь делом Литтл?

– Вы же знаете – я.

– Тогда отправляйтесь в участок, лейтенант. А этим делом займется детектив Остер.

Все набившиеся в помещение полицейские смотрели на Роули.

– Отлично, – сказал он. Щеки его порозовели. – Но Данстэн уже…

– Что «уже», лейтенант?

Головы всех присутствовавших повернулись к худощавому бледному мужчине в сером костюме, словно по волшебству соткавшемуся из воздуха рядом со мной. У него были жидкие бесцветные волосы, узкое, в глубоких морщинах лицо, очки в тонкой металлической оправе и рот как щель почтового ящика. Я узнал его ровный, бесстрастный голос:

– Прошу вас, продолжайте, лейтенант.

– Только этого не хватало, – пробурчал Роули. – К. Клейтон Крич.

Крич игнорировал оскорбление Роули. Он игнорировал и многое другое. Его трудно было застать врасплох – он пребывал в состоянии безразлично-нейтральной готовности ко всему, с чем предстояло столкнуться. Невозможно было удивить его тем, чему он уже неоднократно являлся свидетелем, а потому единственной его реакцией было ироничное понимание. Крич был так же далек от традиционных человеческих реакций, как пришелец с другой планеты. И сейчас его присутствие принесло мне большее облегчение, чем я ожидал от себя.

– Это ваш адвокат? – спросил Мьюллен.

– Да.

Роули с отвращением фыркнул и стал пробиваться к выходу через толпу полицейских в форме. Офицер Нельсон неуверенно посмотрел на Остера и вздохнул:

– Я вообще-то собирался допросить его.

– Допрашивайте, – сказал Остер.

Словно интересуясь счетом бейсбольного матча низшей лиги, проходившего в заштатном городишке, Крич спросил:

– Не собираются ли моего клиента доставить в управление полиции?

– Вашего клиента пригласят помочь в ведении нашего расследования. – Мьюллен устало повернулся ко мне. – Не хотите ли вы оформить заявление в управлении полиции?

Не двинув ни единым мускулом, Крич выразил согласие.

– Разумеется, – выразил согласие я.

– Я буду присутствовать при допросе, – сообщил Крич. – Если того пожелает мой клиент.

– Мне хотелось бы, чтобы мистер Крич присутствовал, – кивнул я.

Вошел усталого вида человек с красным лицом и объявил, что Тоби мертв. Санитары «скорой» понесли тело, казавшееся гигантским батоном, укрытым белой простыней.

– Надеюсь, – сказал Мьюллен, – адвокат не будет возражать, если я сообщу вам, кто в ответе за пожар, произошедший прошлой ночью?

Недвижимая фигура Крича неуловимо продемонстрировала умеренное любопытство.

– Начальная школа Карла Сэндберга объявила награду в десять тысяч долларов за достоверную информацию о поджигателе.

– Благородный жест, – проговорил Крич.

Мьюллен улыбнулся:

– Вчера, во второй половине дня, ваш старый приятель Френчи Ля Шапель и злодей по кличке «Ты мне, я тебе» Блант решили расслабиться с бутылочкой виски и порцией крэка.

– Тымни Ятиби? – переспросил я.

– «Ты мне, я тебе», – поправил Мьюллен. – Шесть лет назад этот гений заявился на почту за посылочкой – целым чемоданом травки из округа Гумбольдт, Калифорния. В графе «адрес отправителя» он поставил свое имя. К его счастью, он был одним из клиентов мистера Крича и – «отскочил».

– Прискорбная халатность со стороны производивших арест, – прокомментировал Крич.

– Когда им похорошело, Френчи начал хвастаться суммой, которую он получил за поджог дома на Честер-стрит. «Ты мне, я тебе» решил, что его обязанности честного гражданина более весомы, чем преданность другу. Мы взяли Френчи, предъявили ему обвинение и посадили в камеру. А сегодня около четырех утра с мистером Ля Шапель приключилась странная вещь.