Питер Страуб - Мистер Икс

«Нет, – подумалось мне, – он не похож на короля, он похож на…»

Волна плотно сжатого света и тепла хлынула от незнакомца, и мысли мои угасли, прежде чем я успел понять: кем бы этот человек ни был, он каким-то загадочным способом родствен мне. Нет, не Данстэн, но такой же, как Данстэны. Чувство защищенности и безопасности сопровождало эту волну тепла, и мне захотелось обнять незнакомца и просить у него помощи.

– Как зовут вас? – услышал я свой голос.

– Уолтер, – ответил гигант. – Обрати внимание, Уолтер, а не Уолли. Единственное, чего я не выношу, – это когда меня называют Уолли.

– У вас есть фамилия, Уолтер?

– Бернстайн. Будь я маленького роста, я б, наверное, натерпелся насмешек, однако никто никогда надо мной не смеялся.

– А ваш отец был?..

– Мой отец был раза в два мельче меня. Не думаю, что я должен казаться очень уж удивительным.

– А вот я удивляюсь, – сказал я. – Я сбит с толку. Каждый раз, когда мне кажется, что я начинаю что-то понимать, мне опять приходится начинать сначала.

Я замолчал. Мне не хотелось жаловаться перед Уолтером Бернстайном.

– Ты пока еще делаешь первые детские шаги, – сказал он. – Но прежде всего ты – чертов Данстэн. Данстэны никогда не умели ухватить суть общей картины, они носятся вокруг да около, навлекая беды и рождая переполох. И так было во все времена, повторяется и теперь, понимаешь? Ты можешь изменить это, если будешь осторожен и прилежен.

– В чем?

– Тебе предстоит впереди многое, чего ты не знаешь. Всегда помни об этом, как бы ты ни был сбит с толку. С чего, кстати, тебе быть сбитым с толку? Ты что, думал, жизнь так проста?

– А что вам до этого? Чего ради вы тут возникли?

– А может, мне надоело наблюдать за тем, что Данстэны творят? Думаете, вы одни на свете, что ли? Ты слушал когда-нибудь Вагнера? Читал норвежскую мифологию, исландскую? Кельтскую? Средиземноморье – это, черт возьми, еще не весь мир. Гляжу на Гридвелла, и меня тошнит. Хотел поговорить об исчезновении – получай. К черту, надоело.

– Но я могу…

– Позаботиться о деле, вот что ты можешь. – Уолтер Бернстайн развернулся и зашагал прочь. Затем, как во время нашей первой встречи, он остановился и оглянулся. – – У тебя будет шанс, если будешь думать головой.

Он окинул меня внимательным взглядом, отвернулся и пошел по залитой солнцем Евангельской. Его не видел никто – кроме меня.

Рэчел Милтон ответила через мгновение после того, как ее горничная попросила меня подождать:

– Нэд, слава богу, ты перезвонил. Сьюки рассказала мне о твоей маме. Как ты?

– Малость не по себе… – ответил я.

– Простить себе не могу, что не бросила все и не сбегала хоть разок в больницу. Я цветы тебе посылала – ты получил?

– Спасибо вам за чуткость.

Вытянувшись на кровати, я наблюдал, как нарезают круги между потолком и окном две тяжеловесные мухи. Периодически одна или другая пикировали в стакан, оставленный мной под столом, и с низким жужжанием вылетали из него три-четыре секунды спустя.

– Я слышала, вы с Лори Хэтч подружились?

– Да, немного…

– Мы ведь с ней были добрыми подругами и поругались из-за какой-то ерунды. Ты, когда будешь говорить с Лори, пожалуйста, передай ей, что я очень хочу помириться, хорошо?

– Передам, – ответил я.

Рэчел Милтон спросила меня о похоронах, и я рассказал подробности.

– Я должна попрощаться со Стар, я очень хочу тебя видеть. Я ведь помню, когда ты родился! – Рэчел сделала полную значения паузу. – И отца твоего знала. Мы все так жутко ее ревновали к нему. – Еще одна многозначительная пауза. – Сьюки сказала мне, что ты интересуешься Эдвардом Райнхартом.

– Рад буду любой информации о нем, – сказал я.

– После похорон мы с тобой сходим куда-нибудь пообедать.

Муха врезалась в окно со звуком удара теннисного мячика о бетон и упала на пол. Интересно, подумал я, а что сейчас жужжит в голове Рэчел Милтон, – но решил отложить размышление на эту тему на потом, после похорон. Затем не удержался и позвонил Лори Хэтч.

– Ты где? – Голос ее показался мне музыкой. – Я себе места не находила… Я так волновалась за тебя, не знала, как тебя найти, и позвонила твоей тете. Она передала?

– Не сразу, – сказал я. – Я в «Медной голове».

– «Медной голове»? Где это?

Я назвал адрес и номер и добавил:

– Мои приключения не закончились, тут такое закрутилось… Даже не знаю, с чего начать.

– Начни с пожара.

Я рассказал ей о пожаре и о Тоби Крафте.

– А потом эти уроды, которые приняли меня за кого-то другого, чуть не раскатали меня своим грузовиком, но мне удалось вырваться. Манхэттен по сравнению с Эджертоном – райский уголок.

– Ну так приезжай в мой райский уголок.

– Мне надо съездить к юристу подписать кое-какие бумаги. А потом – на всех парах к тебе.

Лори секунду помедлила.

– У вас со Стюартом был долгий разговор, да?

– Что бы он ни говорил, не имеет никакого значения для меня, Лори.

– А Эшли тебе звонила? У нее потрясающие новости.

– Я, похоже, ускользнул из круга ее интересов. Хоть хорошие новости-то?

– Не знаю, как ей это удалось, но она откопала именно то, что искала. Ты к этому имеешь отношение?

– Да каким образом?

– Просто Эшли, конечно, не скажет мне, как она раздобыла эти документы, и я хотела… Ладно, забудь. Хорошо то, что Стюарт продолжает считать, будто он вне подозрений. Меня тошнит от того, как он доволен собой, особенно после того, как он уверил себя, что ты больше никогда не заговоришь со мной.

Я сказал, что понял мотивы Стюарта.

– Но я рассказывала тебе те глупые сказки, которые сочинила пятнадцать лет назад, потому что истинная история слишком мерзкая. Я была в ужасе от себя самой. – Мне показалось, я слышу, как звенят в стакане кубики льда. – Вот уж он порезвился, когда дошел до Тедди Уэйнрайта.

– Не обратил внимания. Да! Чуть не забыл. Меня тут разыскивала Рэчел Милтон, а когда я ей позвонил, она попросила меня передать тебе, что хочет помириться. В общем, она жаждет с тобой поговорить.

– Ну, поскольку мы сегодня рассказываем друг другу потрясающие новости… – Напряжение в голосе Лори улеглось до привычного легкого изумления. – У Гринни есть тридцатипятилетняя подружка из Гонконга, настоящий финансовый гений. Они познакомились, когда она приезжала к нему в офис оформлять учреждение благотворительного фонда, и с тех пор они уже несколько месяцев тайно встречаются. Она невероятно хороша собой, эта Минь-Ва Салливэн. Она вышла замуж за парня из Эджертона по имени Билл Салливэн, когда училась с ним в Гарвардской экономической школе. А сюда они приехали, потому что он получил работу в Ферст Иллинойс. Минь-Ва занялась самостоятельным бизнесом и добилась небывалых успехов, а потом они расстались. Гринни хочет жениться на ней.