Джим Батчер - Барабаны зомби

— Людям свойственно бояться, — пробормотал я. – В этом нет ничего необычного. И нам встречаются самые жуткие создания.

— Я чувствую себя такой трусихой.

— И зря, — заверил я ее. – Все это вовсе не значит, что вы сошли с ума.

Она выпрямилась и отступила на шаг. Лицо ее пошло красными пятнами. Есть женщины, которых слезы делают неотразимыми, но Шила не входила в их число. Она сняла очки и вытерла глаза.

— Что мне делать, если это повторится еще раз?

— Скажите Боку. Держитесь на людях, — посоветовал я. – Вызовите полицию. Или еще лучше, позвоните Билли с Джорджией. Если то, что вы ощущали, носит хищный характер, оно побоится шататься здесь, зная, что его заметили.

— Судя по вашим советам, вы уже встречались с чем-то подобным? – спросила она.

Я чуть улыбнулся.

— Ну, раз или два…

Она благодарно улыбнулась мне.

— Должно быть, это очень одиноко – заниматься тем, что вы делаете.

— Бывает, — признался я.

— Всегда оставаться сильным, там где другие не справятся… Это… Ну, просто героизм.

— Идиотизм это, — ответил я сухо. – Героизм плохо оплачивается. Я стараюсь хранить хладнокровие и думать о деньгах, но получается неважно.

Она негромко усмехнулась.

— Что неважно? Жить согласно вашим идеалам, да?

— Все не без изъянов.

Она снова склонила голову набок, и глаза ее блеснули.

— У вас есть кто-нибудь?

— Только вы.

— Нет. Кто-то из этих?

— А, — кивнул я. – Нет. Практически нет.

— Скажите, если я приглашу вас пообедать со мной, это не будет казаться слишком уж дерзко или неприлично?

Я зажмурился.

— Вы хотите сказать… типа, как на свидание?

Ее улыбка сделалась шире.

— Ну… как… как вы обычно встречаетесь с женщинами? Да?

— Что? – пробормотал я. – Ох, да. Да. Я не часто общаюсь с женщинами.

— По случайному совпадению я как раз женщина, — улыбнулась она и снова коснулась моей руки. – И раз уж мне может не представиться больше шанса пофлиртовать с вами здесь, на работе, я, пожалуй, спрошу вас прямо сейчас. Так вы согласны?

Перспектива свидания представлялась мне не самой удачной с учетом обстоятельств. Впрочем, сама по себе идея мне нравилась. То есть, я хочу сказать, прошло уже некоторое время с тех пор, как девушка интересовалась мною не только в профессиональном отношении.

Ну, во всяком случае, смертная девушка. Единственная, кто мог бы претендовать на это, развлекалась сейчас на Гавайях с другим, хихикая и думая о трусиках. Приятно ведь хотя бы поговорить, пообщаться с симпатичной девушкой. Все лучше, чем спать одному у себя дома, тем более, что там сделалось как-то тесновато.

— Ну… да, — пробормотал я. – То есть, сейчас я немного, типа, занят, но…

— Вот, — сказала она, достала из кармана черный маркер и взяла за правую руку. Маркером она написала на моей ладони крупные черные цифры. – Позвоните мне, хотя бы сегодня вечером, и мы договоримся, когда удобнее.

Я не сопротивлялся. Мне это даже нравилось.

— Хорошо.

Она щелкнула крышкой маркера и улыбнулась мне.

— Что ж, договорились.

Я взял свой посох.

— Послушайте, Шила. Я постараюсь не показываться здесь. Я уважаю Бока и его желания. Вы только передайте ему, что если у вас тут будут какие-нибудь неприятности, ему достаточно только позвонить мне.

Она с улыбкой кивнула.

— Вы приличный человек, Гарри Дрезден.

— Только не говорите этого кому попало, — улыбнулся я в ответ и направился к двери.

И тут же застыл как вкопанный.

Перед прилавком Бока стояли, повернувшись к нему лицом, Алисия и вурдалак Ли Хань.

Я вернулся к Шиле и потащил ее за угол полки.

— В чем дело? – спросила она.

— Тихо, — шепнул я. Потом закрыл глаза и Прислушался.

— …простой вопрос, — говорила Алисия. – Кто ее купил?

— Я не веду записей о покупателях, — ответил Бок. Он говорил вежливо, но в голосе его ощущалась твердость гранита. – Мне очень жаль, но я просто не располагаю такой информацией. Через это место проходит уйма народа.

— Правда? – спросила Алисия. – И много ли из них приобретает у вас редкие и дорогие антикварные издания?

— Вы удивитесь, если я скажу, сколько.

Алисия неприятно усмехнулась.

— Вы ведь правда не хотите добровольно поделиться с нами этой информацией, не так ли?

— Для того, чтобы поделиться ей добровольно, у меня ее просто нет, — сказал Бок. – Оба экземпляра книги были приобретены вчера. Оба покупателя были мужчины, один старше, другой моложе. Больше я ничего не помню.

Я услышал пару шагов и голос Ли Ханя.

— Возможно, вам нужно помочь вспомнить?

Послышались резкие щелчки взводимых курков.

— Сынок, — произнес Бок тем же вежливым голосом, — Я бы посоветовал тебе отойти от прилавка и выйти из магазина. И быстрее.

— Похоже, что наш славный букинист не совсем беспристрастен в этом вопросе, — произнесла Алисия.

— Ошибаетесь, мисс, — ответил Бок. – Это моя лавка. Я не даю информацию. Я не принимаю ничьей стороны. Если бы у меня имелся третий экземпляр книги, я продал бы его вам. У меня его нет. Прошу вас, покиньте помещение.

— Мне кажется, вы не поняли, — сказала Алисия. – Я не уйду отсюда, пока не получу ответа на мой вопрос.

— Мне кажется, вы не поняли, — возразил Бок. – У меня под прилавком заряженный обрез двенадцатого калибра, и он нацелен вам в живот.

— Надо же, — не без усмешки произнесла Алисия. – Обрез. Хань, что мы с этим поделаем?

Я стиснул зубы. Бок просил меня держаться подальше, но так выходило, что это он стоял сейчас, не выдавая моего имени, хотя не мог не понимать, что двое перед ним опасны как черт-те что.

Я оглянулся. Дверь из зала была приоткрыта.

— Служебный выход, — спросил я у Шилы шепотом. – Он заперт?

— Только снаружи. Изнутри открывается.

— Идите в заднее помещение, в контору, ложитесь на пол и оставайтесь там. Быстро.

Она посмотрела на меня широко открытыми глазами и скользнула в дверь.

Я крепко сжал в руке посох и закрыл глаза, лихорадочно размышляя. Потом ощупал карман ветровки. Книга лежала там, и мой револьвер тоже. Убить вурдалака трудно. Я не имел ни малейшего представления о том, кто на самом деле Алисия, но уж наверняка она была не простая аспирантка. Чтобы командовать таким монстром, как Ли Хань, нужно выступать по крайней мере в Высшей Лиге нехороших парней. В общем, идея напасть на эту парочку представлялась мне в высшей степени безрассудной.

Впрочем, все это ерунда. Если я не сделаю чего-нибудь немедленно, они сделают с Боком что-нибудь неприятное. Бок может нравиться или не нравиться, но одного у него не отнять: он честный книготорговец, не желающий ни вмешиваться в борьбу сверхъестественных сил, ни поступаться своими принципами. Если я ничего не предприму, он пострадает, защищая не кого-то, а меня.