Трой Деннинг - Безумный бог

- И на этот раз никто его не прервет? - поинтересовался Кайрик. - Не пошлет в него молнию?

- Любой свидетель находится под моей защитой, - пообещал Тир. - Никто не причинит ему никакого вреда. Ясно, Талос?

Из сияющего пятна, каким мне казался Талос, раздалось неохотное потрескивание в знак согласия, после чего он начал дрейфовать по залу, круша все на своем пути. Сияние Келемвара подплыло поближе к Мистре. Сьюн скользнула за спину Темпоса, а светящаяся тень Шары начала уменьшаться сама по себе. Все они знали о книге, спрятанной у меня под одеждой, и, подобно Кайрику, все они верили, что это «Кайринишад».

- К чему нам слушать этого смертного? - Сияние Сьюн придвинулось к сиянию Темпоса так близко, то они слились в одно целое. - Пусть лучше Темпос снимет свое обвинение!

- Нет.

- Ради меня! - Сьюн так отчаянно стремилась предотвратить слушание «Кайринишада», что готова была предложить ему себя прямо тут на месте. - Я была бы весьма… благодарна.

- Темпос, ты разумно поступишь, приняв ее предложение, - подхватила Шара. - Если будешь настаивать на своем обвинении, то всем нам от этого будет только хуже.

Не успела Предвестника Ночи присоединиться к голосу Сьюн, как их поддержали Сильванус и Талос, а затем и Чантия с Летандером добавили свои голоса в растущий хор. И тогда я подумал, что теперь уже не важно, какая книга спрятана у меня под одеждой. Будь это даже «Наставления калифа в любви», все равно боги сняли бы свои обвинения.

Но только не Мистра, не Келемвар и не Темпос. Они дружно воскликнули «нет!», и по залу пронесся порыв настоящего ветра. Когда ветер утих. Повелитель Битв добавил:

- Я не сниму своих обвинений, не могу,- Темпос говорил правду, ведь он не мог нарушить слово, данное Маску.

- А я и не прошу, - сказал Единственный. Я весь покрылся мурашками, почувствовав, как он самодовольно заулыбался. - Более того, я требую права ответить на обвинение. Малик, начни читать.

- Прямо сейчас. Всемогущий? - Меня почти порадовало то обстоятельство, что под одеждой был спрятан вовсе не «Кайринишад»; после ужасного приступа тошноты, который я испытал, едва притронувшись к сундуку, вряд ли я остался бы жив, если бы пришлось зачитывать сам священный том. - Я?

- Ты, Малик. И прямо сейчас!

Когда я вынул из-под одежды фолиант, в зале поднялось оглушительное бормотание. Сияния Темпоса, Талоса и Келемвара разом поплыли на меня, а Тир двинулся им наперерез. В горле у меня образовался такой ком, что я не мог говорить: я понимал, что в предстоящей битве мне не уцелеть.

Тогда вперед выступила Мистра и поймала Келемвара за руку:

- Погоди! Пусть читает. - Не дожидаясь ответа, она повернулась ко мне.- Приступай, Малик. Начинай сначала. Никто не причинит тебе вреда.

Заверение Блудницы поразило ее соратников богов не меньше, чем меня самого. Келемвар замер на месте, как, впрочем, и Талое с Темпосом, и даже сияние Тира развернулось, чтобы взглянуть в лицо Мистре.

- Что? - вскричал Кайрик.

- Она сказала, пусть читает. - Голос Тира был задумчивым. Судья помолчал секунду, потом медленно развернулся к Кайрику. - Надеюсь, у тебя нет возражений?

- Разумеется нет, но если она подменила книгу, когда колдовала над моим свидетелем, залечивая его раны…

- К улике она не притрагивалась, - сказал Тир. - Я сам проверял. Итак, позволишь ли ты ему начать?

- Да. - Самодовольство в голосе Кайрика сменилось настороженностью, и. когда он обратился ко мне, я уловил в его словах подозрительность. - Приступай, Малик.

Я раскрыл книгу и увидел, что это дневник Ринды, где только в первом абзаце насчитывалось с десяток кощунственных заявлений. Понимая, какой непоправимой ошибкой будет зачитывать это святотатство в присутствии Единственного, я решил подменить строки Ринды историей восхождения нашего Темного Повелителя к божественным высотам, которую любой ребенок в Церкви Кайрика знает наизусть.

Но стоило мне открыть рот, как в ушах раздалось громкое шипение и вместо «Детства во Тьме» из моих непокорных губ вырвалось святотатство. Я мог читать только то, что видел перед собой:

- «Впервые я увидела Кайрика в дубильной мастерской, где воздух был наполнен смрадом окровавленных шкур и дубильных чанов. Зловоние в мастерской стояло нестерпимое, но в то же время было вполне уместным, оно как нельзя лучше соответствовало моим чувствам к Принцу Лжи».

Я попытался замолчать. Но стоило мне оторвать взгляд от страницы, как в голове снова раздалось ужасное шипение, и я невольно вперился в следующую строку. Я тогда еще не знал, что угодил в сети колдовства против лжи. Я вынужден был читать историю в книге - и как только начал, не мог остановиться! Представьте мой ужас, когда из моего рта продолжали сыпаться богохульства:

- «Это история Ринды, писаря Зентильской Твердыни, которую Повелитель Разложения заставил написать «Кайринишад», том злостной лжи, где не найдется ни единого слова правды…»

- Малик!

Голос Кайрика сдул меня со скамьи и швырнул кубарем на пол, а я все еще продолжал читать, не в силах остановиться:

- «…Мудрый Огм помог ей написать правдивую летопись жизни Лжеца».

Я увидел, как от темного сияния Кайрика отделился красный шар и полетел в мою сторону, тогда я еще раз перевернулся. Вокруг запылал обжигающий огонь. Тут бы всей истории конец, но пламя меня не поглотило. Ни единого пузыря на коже, ни единого подпаленного волоса в бороде, ни единой обуглившейся страницы в книге, что я держал в руках. Я по-прежнему продолжал читать.

- «…В конце концов, Кайрика прогнали из Города Мертвых, и он лишился своей мировой власти»…

- Тихо! - Рев Кайрика заглушил мой жалкий писк, а я все продолжал читать. Разве я мог остановиться? - Подчинись, Малик! Подчинись, или ты увидишь, как я сожгу твои кости дочиста в кипящей кислоте!

- Ты не сделаешь этого! - загремел Тир.- Это было бы вмешательством в показания свидетеля. До окончания процесса Малик-эль-Сами-ин-Нассер находится под моей защитой, а через меня и под защитой Эо. Ни тебе, ни кому-то еще не позволено навредить ему.

Кайрик притих, ну а я, в свою очередь, нарушил тишину еще одним богохульством.

- «Он прочел свою книгу и сошел с ума от собственной лжи».

- Хватит! - завопил Кайрик. На секунду его сияние настолько потускнело, что я разглядел, как он прижал к своему черепу костлявые руки, лишенные плоти. - Я отпускаю его!

С этими словами все двенадцать бесформенных сияний двенадцати богов погасли в моей голове и двенадцать картин Зала Полярной звезды растворились в никуда, я полетел обратно в море ледяной тени, оставив Вездесущего наедине со своими обвинителями.

В зале в мое отсутствие повисла тишина. Сначала боги испытали облегчение, что книга под моей одеждой оказалась не «Кайринишадом», а потом они призадумались, что все-таки меня заставляло продолжать чтение, несмотря на гнев моего бога. Мистра прочла вопрос в их глазах и поняла, что вскоре даже ее магия будет бессильна помешать им понять правду.