Донна Бойд - Алхимик

Четыре Мастера, одетые в белые балахоны с капюшонами, стояли в центре зала вокруг Мирису. Он был обнажен, как и полагалось для столь важной церемонии; со связанными ногами и руками и завязанными глазами. Один из Мастеров громким повелительным голосом произносил незнакомые слова. Он поднял руку, как для благословения, а потом медленно ее опустил.

Теперь заговорил Дарий – его сильный голос перекрывал ритмичный грохот, наполняющий зал:

– Мирису, сын Ки и Обисиса, проходишь ли ты это Испытание по своей воле и с радостью?

Последовал ясный, уверенный ответ аколита:

– Да.

– Так вступи в свое будущее.

Я чувствовал по бокам от себя Нефар и Акана. Мы, все трое, затаив дыхание, с сильно бьющимися от восторга сердцами, с благоговейным трепетом смотрели на происходящее. И вдруг меня и моих друзей охватил всепоглощающий ужас, накативший на нас в тот момент, когда пол в центре зала открылся и мы увидели внизу ужасное пламя, оглушительно ревущее и наполняющее зал удушливым жаром. Мирису шагнул к нему.

Невероятная слабость сковала мои члены. Не способный закричать, или двинуться, или сделать что-то еще, я смотрел, как ступни Мирису нависают над краем. Какую-то долю секунды он пытался восстановить равновесие, а потом рухнул в огонь. Мы ясно видели все с нашего наблюдательного пункта. Волосы его вспыхнули, кожа начала съеживаться и рассыпаться; лицо исказилось. Он кричал в агонии, и его вопли поглощал шум яростно ревущего пламени – но в моей памяти они будут звучать вечно.

Мы кое-как добрались до тоннеля – не помню, как именно. Меня терзал такой безумный, неуправляемый ужас, что, потеряв равновесие, я шлепнулся вниз лицом, как младенец. Помню, что ощущал во рту смешанный вкус песка и соленых слез. Помню, как Акан выронил факел и мы в течение бесконечных, леденящих душу мгновений на ощупь искали его. А потом мы вновь оказались на безопасной душной лестнице, и в моих ушах раздавались звуки рыданий – собственных и срывавшихся с уст моих друзей.

– Они… они принесли его в жертву! – То был голос Нефар, звучавший как предсмертный хрип какого-то полузадушенного животного – невыразительный и искаженный.– Это… какой-то кровавый ритуал!

Акан же снова и снова повторял на одной ноте, словно заклинание:

– Нет-нет-нет-нет… – Без паузы и интонаций, просто.– Нет-нет-нет-нет…

Я рухнул на колени, и меня начало рвать прямо на одежду, руки, босые ноги Нефар, а она этого не замечала и не пыталась отодвинуться. Меня рвало снова и снова, и, даже когда желудок полностью опустошился и я едва переводил дух, мне не удалось остановиться. Я никак не мог избавиться от застрявшего в глотке вкуса горящей плоти.

В ту ночь, после зрелища, развернувшегося в кошмарном пылающем пыльном зале, мир для нас перестал существовать. Они убили Мирису. Все, во что мы верили в священной обители Ра, развеялось словно иллюзия. Мастера оказались убийцами, духовенство – лжецами, а великая обитель Ра служила лишь целям сокрытия человеческих жертв.

Нефар схватилась за мое плечо – вцепилась пальцами, как когтями.

– Нам надо… мы должны выбраться отсюда! – выдохнула она.

Даже в желтоватом свете факела, зажатого в дрожащих руках Акана, я мог различить, что ее пепельно-серое лицо измазано маслянистой копотью, белой пылью и прочерчено дорожками от слез. Сам собой напрашивался вопрос, не было ли в той копоти пепла, бывшего некогда плотью Мирису, и меня опять замутило. Я стал давиться, и Нефар сильно меня встряхнула.

– Нам надо выбраться отсюда, прежде чем они… пока они не…

– Да, – хрипло сказал Акан. В его дрожащем, срывающемся голосе, резко переходящем от высоких тонов к низким, слышалась неподдельная паника, тот же паралич от потери, что испытывал и я. – Ложь. Все ложь. Нам надо бежать. Здесь нельзя оставаться…

Остаться здесь. Нет. Мы не могли остаться здесь, в этой обители ужаса, надо предупредить остальных, надо уходить, надо спасаться. Необходимо бежать.

И мы побежали вверх по длинной душной лестнице, падая, спотыкаясь, толкая и отпихивая друг друга. Задыхаясь, хрипя от удушья, мы мчались, оступались, ползли, пока наконец все одновременно не протолкнулись через поворотную стену в спасительный коридор Мастеров.

Только коридора там не было.

Поворотная стена привела нас в адскую яму, и там нас ждали Мастера. Отчаянное бегство по душной лестнице окончилось практически там, где началось, только теперь мы оказались не на безопасном балконе, а непосредственно в зале с огненной ямой в центре.

Здесь пламя ревело еще громче, и, хотя сам огонь бушевал под землей, воздух дрожал от жара, как тонкая занавеска на ветру. При каждом вдохе жгло легкие. В помещении стояла нестерпимая жара, и спустя несколько секунд я покрылся потом.

Мастера же чувствовали себя вполне комфортно и казались спокойными и сдержанными. Они словно ожидали нас. Разумеется, так оно и было.

Дарий вышел вперед.

– Итак, – сказал он с печальным или, может, просто усталым видом. – Пора.

Я обернулся первым, лихорадочно нащупывая тот камень, который заставил бы плиту снова повернуться. Нефар стала мне помогать, шаря пальцами по неровностям стены, прижимаясь к ней всем телом, но безуспешно. Только Акан стоял недвижный и безмолвный – возможно, покорившись судьбе или просто понимая, что выхода нет. И не было никогда.

Мы, молодые и глупые, забыли, что имеем дело с самыми могущественными магами из когда-либо существовавших. В обители Ра никто ничего не скрывал, и самую большую иллюзию мы придумали себе сами, полагая, что находимся в безопасности.

При приближении Дария Нефар все сильнее вжималась в стену. Я слышал ее прерывистое дыхание и ощущал ее страх столь же остро, как и свой. И все же голова ее была высоко поднята, и взгляд остался твердым, когда она спросила:

– Еще одна из ваших великих иллюзий, Мастер? Углы рта Дария тронула едва заметная улыбка, хотя печаль во взгляде стала глубже. Он протянул к ней руку.

– Пойдем, пташка. Давай посмотрим.

Проворным кошачьим движением он схватил ее за запястье и подтолкнул к яме. Все произошло в долю секунды, даже быстрее, и все же каждая деталь запомнилась так четко и ясно, словно каждый фрагмент этой сцены длился часами. Весь мир заполнился воплями Нефар, прерывистые звуки которых вспарывали воздух, словно разбитое стекло. Вселенная, казалось, рушится под аккомпанемент моего крика. Я рванулся к Нефар, а за мной – Акан. Словно звезда взорвалась, когда мы увидели, как от жара полыхающей ямы колышутся волосы и одежда девушки, кожа ее краснеет, а глаза наполняются диким ужасом. Прошло мгновение, но казалось, оно растянулось на миллион лет.

Мы бросились вперед вместе, Акан и я, и освободили ее.