Джон Ширли - Демоны

Айра поспешил к своему маленькому мотороллеру на водородных батареях, сел, завел его и круто развернулся с места. Он чувствовал некоторое удовлетворение – и стыдился этого чувства, – слыша, как Йанан кричит ему вслед, чтобы он остановился.

Он решил ехать прямо в аэропорт. «Длительная парковка, – думал он. – Очень длительная». Нужно позвонить профессору, чтобы он позаботился о котах. Одежду и все необходимое он купит в Турции.

И только оказавшись на борту самолета, вылетавшего в Нью-Йорк, он вспомнил слова Йанана: «Что-то… препятствует мне сделать это».

И подумал, что, возможно, неправильно понял его.

Туркменистан

Мелисса первой в это холодное ветреное утро увидела представителей туркменской госбезопасности. Их грузовики плясали на экране ее цифрового бинокля.

Караван из четырех машин пересекал дно лежавшего внизу пересохшего водоема, примерно в четверти мили отсюда, направляясь прямиком к ним: один крытый джип и три внедорожника двадцатого века, выкрашенных в оливковый цвет, с эмблемами государства Туркменистан на боках.

Она не стала говорить «Черт побери». Но подумала это.

Они с Ньерцей остановили свой джип на самом краю крутого склона, перед ними лежало пересохшее озеро…

Полуразрушенная дорога, представлявшая собой не более чем широкую тропу, змеей сползала по склону на дно чаши водоема. Впереди, на той стороне, возвышалось подножие горы, где предположительно находился Старый Храм.

– Что там? – спросил Ньерца, снимая с себя запыленные ветровые очки, когда она оторвалась от бинокля. Холодный ветер с дождем хлестнул по ним.

– Четыре машины с государственными эмблемами. Судя по тому, что я смогла разглядеть, это команда агентов госбезопасности.

Грузовик проводников был припаркован сзади них – и она знала, даже не оборачиваясь, что это значило, когда они завели свой шумный мотор. Подвеска грузовика протестующе заскрежетала, когда они разворачивались.

Ньерца закричал им вслед, но голос выдавал его примирение с судьбой. Проводники бежали, бросив их на милость госбезопасности Туркменистана.

Они с Ньерцей не могли последовать их примеру. Ближайшая помощь, если она вообще была, ждала их в храме. Кроме того, Мелисса должна была доставить Маркуса туда, где ему могли оказать медицинскую помощь.

Ньерца пожал плечами и сел.

– От них все равно было немного пользы. – Взяв у нее бинокль, он сам посмотрел в него. – Да, похоже, вы правы – агенты ГБ на выезде… и они далековато выехали. Может быть, вам стоит попробовать еще раз выйти на связь?

– Только что пробовала. Ничего не выходит. Что-то блокирует соединение – или просто нет связи? Не знаю… Айра, наверное, волнуется. – Она повернулась, чтобы заглянуть на заднее сиденье, где, в устроенном ими гнезде из одеял, свернувшись клубочком, лежал Маркус. Она приподняла кусок брезента, закрывавший его от сырого ветра. Мальчика трясло, он был бледен и весь в поту. Его губы потрескались; глаза были приоткрыты, но не видели ничего – во всяком случае, в этом мире. Она налила на тряпку воды из пластмассовой бутыли и положила ему на голову. Она попыталась заставить его попить, но он оттолкнул бутыль. Ее живот сводило, ей хотелось крикнуть Ньерце: «Идите сюда и помогите хоть чем-нибудь!» Но она знала, что он и так делает все, что может. – Сколько отсюда до храма?

– Каких-нибудь тридцать миль. Но гэбэшники стоят у нас на дороге. Мы у них как на ладони. Вряд ли нам удастся их обойти – разве что мы их не интересуем. Но подозреваю, что это не так.

Она вздрогнула под очередной порцией ветра с дождем, хлестнувшего по джипу. Брезентовый верх джипа давно снесло.

– К тому же, – добавил Ньерца, – кажется, у нас кончается топливо.

Она постаралась сосредоточиться, внутренне отступив в сторону от своей тревоги.

– Почему мы сразу решили, что им нужны именно мы? Мы ничего не сделали. У нас нет никакого задания, которое могло бы их беспокоить.

– Вы говорите так, словно агенты госбезопасности в подобной стране способны действовать разумно или хотя бы целесообразно. Впрочем, как вы говорите, мы не знаем наверняка. Давайте продолжать путь, как если бы их присутствие совершенно нас не тревожило.

– Как знать, может быть, они смогут помочь Маркусу? Ньерца ничего не ответил на это.

Они спустились по тошнотворно извивающейся дороге к высохшему бассейну; дорога вела вниз, огибая острые глыбы камня, торчавшие тут и там среди чахлого кустарника. Агенты ГБ ждали их в том месте, где дорога выходила на дно бассейна, перегородив ее своими машинами. Ньерца притормозил, но оставил мотор работать. Четыре человека в камуфляже и ушанках на меху, все с оружием в руках, приблизились к джипу.

«Почему я вообще здесь? – подумала Мелисса. – У меня было видение Старого Храма. Ньерца тогда сказал: „Значит, нам нужно ехать туда. Йанан тоже это чувствует. Он посылает нас. И мальчика… особенно мальчика".

Зачем они привезли сюда Маркуса? Там, в Штатах, это казалось таким правильным, но сейчас…

Мы пропали… пропали. Это все были галлюцинации, а теперь мы пропали».

Ньерца посмотрел на нее.

– Не теряйте веры. Разве вы не помните Золото, и шар, и что случилось с Шеппардом, и как демоны обрушивались внутрь себя?

Она чуть было не ответила: «Мне казалось, что помню, но было ли это все на самом деле?» Вместо этого она пробормотала:

– Я была уверена в себе, когда чувствовала связь с Золотом… но сейчас все покрыто тьмой. Это как радиомолчание – как с нашими спутниковыми телефонами. Только это внутри меня… и я больше не знаю, что реально, а что нет, что было реально тогда – не знаю, чему верить.

– Я знаю, – тихо проговорил он, в то время как солдаты окружали джип. – Возможно, эта тьма демонического происхождения – а возможно, это просто ритм духа. Дух приходит и уходит в соответствии с собственным пульсом.

«Это, наверное, что-то наподобие Облака Неведения или Ночи Духа, о которой говорили христианские мистики, – подумала она. – Он отходит от нас, чтобы мы могли расти, как родитель, отступающий от ребенка, побуждая его к первым самостоятельным шагам».

«Или, может быть, – шепнул ей другой голос, когда люди вокруг джипа направили на него свои пистолеты, – может быть, это просто тьма. В конечном счете все приходит во тьму».

Командовал, по всей видимости, приземистый плотный человек, на плечах униформы которого поблескивало золото. У него были пышные усы, глаза прятались за темными летными очками. Он что-то сказал остальным на одном из диалектов Туркменистана, и двое из них подошли к джипу вплотную и заглянули в него – Мелисса ощутила запах их пота и въевшегося сигаретного дыма. Не увидев оружия, они отступили назад, жестом показывая командиру, что все чисто. Они встали поодаль, очевидно, пораженные видом хрупкой западной женщины, сидящей рядом с угольно-черным гигантом, настолько длинным, что он высовывался из-за лобового стекла своей машины.