Алия Якубова - Дети ночи: Ненависть в цепях дружбы

Между тем девушка начала приходить в себя. Издав тихий стон, она села в кровати, непонимающе оглядываясь. Увидев Алексу, она настороженно спросила:

– Что произошло?

– Ничего, - просто ответила та. - Наверно, ты просто уснула.

– Наверно, - согласилась девушка, встретившись с ней взглядом, и тотчас попав под чары вампирши. - Простите, мне как-то нехорошо…

– Ничего. Все было замечательно.

Оставив ей пару золотых, Алекса ушла. До рассвета оставалось пара часов, но она направилась домой. Должны были доставить ее остальные вещи, да и просто хотелось побыть немного в тиши и покое. Такое с ней случалось.

Она шла по пустынной набережной. В столь поздний час прохожих не осталось совсем. К тому же ветер поднялся, но он совсем не беспокоил вампиршу, хотя она и подняла повыше воротник. Алекса, погруженная в свои мысли, почти дошла до дома, как вдруг услышала за своей спиной:

– Я так и знал, что мы еще встретимся!

Она резко обернулась и столкнулась нос к носу со своим попутчиком. Лазель стоял перед ней. Полы подбитого мехом плаща развевались, показывая бордовый камзол. Ветер трепал собранные в хвост волосы и норовил унести шляпу, так что он придерживал ее рукой, но на его лице играла улыбка. Так что Алекса улыбнулась в ответ и сказала:

– Здравствуй, Лазель.

– Доброй ночи, Алекса. Неожиданные встречи всегда приятны.

Вампирша могла бы с этим поспорить, но промолчала.

– Я надеялся встретить тебя вчера у нашего магистра города, но не сложилось.

– Просто я была там только сегодня, - пожала плечами Алекса. - К тому же я вообще бываю в домах Собраний очень редко.

– Это я уже понял. Что ж, не могу ни в чем обвинять - сам этим страдаю.

На это вампирша лишь рассмеялась. Они как раз подошли к ее дому. Открывая дверь, Алекса предложила:

– Зайдешь?

– Ты приглашаешь?

– Почему нет? К тому же погодные условия не располагают к прогулкам. Даже для нас.

Вскоре они сидели у камина, где весело потрескивал огонь. С любопытством оглядывая обстановку, Лазель произнес:

– Симпатичный дом! Мой немногим больше, и находится совсем недалеко отсюда. Так что мы практически соседи.

– Просто это был первый подходящий вариант.

– Значит, тебе повезло.

– Можно и так сказать. Да, как обстоят твои дела здесь?

– Пока никак, - разочаровано протянул Лазель.

– Тебя это сильно беспокоит?

– О, да! - выдохнул вампир, и глаза его недобро блеснули. Это не осталось незамеченным Алексой и заставило ее удивленно вскинуть брови. На что Лазель продолжил, - Дело, приведшее меня в Петербург - месть.

– Месть? Кому?

– Долгие, долгие годы я ищу вампира, из-за которого погибла та, которую я так любил, - было видно, что даже сейчас слова даются ему нелегко, пробиваясь сквозь толщу гнева. - Этот мерзавец пытался обратить ее, а она не выдержала. Сошла с ума и покончила с собой. На беду меня тогда как раз не было рядом. Я вернулась в тот самый роковой день, когда она избрала смерть, - все это Лазель говорил, глядя на огонь.

– Но как имя этого вампира? - Алексу, неожиданно даже для нее самой, очень тронуло горе ее нового друга.

– Оно мне неизвестно. Я знаю его лишь в лицо, которое не забуду до конца времен! Поэтому мои поиски так затянулись. Но я найду его, найду! Пусть даже мне придется искать тысячу лет! - глаза Лазель полыхнули испепеляющей яростью.

– А ты не обращался к Совету? - участливо спросила вампирша.

– Чем он может помочь? К тому же это моя месть.

– Понимаю, - на самом деле Алекса на его месте тоже предпочла бы лично покарать мерзавца.

В ответ Лазель улыбнулся одними губами и проговорил:

– Прости. Не стоит мне досаждать тебе своими проблемами.

– Ну что ты, ничего страшного.

– Нет, все-таки это не дело, - он покачал головой. - А как твои дела?

– Да у меня не было особых дел, - пожала плечами вампирша. - Меня сюда привела моя извечная тяга к перемене мест. Ну, может еще некоторая ностальгия по этой стране.

– Значит, здесь твоя родина? - заинтересованно спросил Лазель.

– Ну да. Я родилась в России. А где твоя родина?

– Я родился на Мальте. В те времена весь остров принадлежал нашему роду. Потом мы переехали в Австрию, а, став вампиром, я долго жил в России, Венгрии, да много где еще. Наверно, в Европе не осталось страны, в которой я бы не побывал. Я даже пятнадцать лет прожил в Китае. Так что тяга к путешествиям у нас, похоже, общая.

Да, общее у них определенно было. Но в Лазеле присутствовало что-то еще, что-то, что сбивало Алексу с толку, так как она не могла понять, что именно. Как картинка-загадка: ответ лежит на поверхности, но постоянно ускользает.

Рассвет приближался, и Лазель счел нужным откланяться. На прощание он сказал:

– Смею надеяться, это не последняя наша встреча. Мы еще увидимся?

– Я не против, - просто ответила Алекса.

– Да, завтра вечером императрица дает бал в Большом Царкосельском дворце. Ты пойдешь?

– Не знаю.

– Откровенный ответ, - улыбнулся Лазель. - До встречи.

Вампир растворился в сумерках как утренний туман. Алекса покачала головой, проводив его взглядом, потом поднялась к себе в спальню. По пути она убедилась в том, что ее вещи и правда доставили. Слуги не посмели их распаковывать без ее на то разрешения, и это хорошо. Правда, в основном, это была одежда, ну и несколько милых ее сердцу вещей.

Скидывая с себя камзол, она вдруг вспомнила слова Лазеля о бале. Ей стало любопытно, какая она, Императрица Всея Руси. Да и вообще, как изменилась в этой стране человеческая знать. Так что Алекса решила пойти, но перед этим не мешало выспаться.

Для бала вампирша выбрала синий с золотой вышивкой камзол, ну и все, что к нему полагалось: шпага, перчатки, сапоги, шляпа, ну и конечно плащ на меху - ведь далеко не лето на дворе.

Одетая во все это, Алекса предстала эдаким юношей-красавцем, мечтой юных дев. Никто и не догадается, кто на самом деле скрывается под этим обликом. Вампирша усмехнулась своему отражению. И кто придумал, что они не могут отражаться? Какая глупость! Она надела перчатки и вышла. Оседланная лошадь уже ждала ее у входа.

Дворец оказался не хуже венецианских и был построен по всем европейским канонам. Правда из-за снега трудно было оценить все великолепие фасада, но и это добавляло какой-то особый колорит.

Алексу пропустили внутрь без всяких задержек. Присвоенный ею титул позволял это. А если кто и попытался бы воспрепятствовать, то не смог бы противиться чарам ее взгляда.

Убранство дворца было произведено с русским размахом и роскошью. Но Алекса почти не обращала на это внимания. В первую очередь ее интересовали люди. Вскоре она пришла к выводу, что здесь, как и в Москве, нравы знати стали очень близки к европейским, да и внешне они ничем не отличались. Камзолы, платья с глубокими декольте и пышными юбками, шпаги, кружева. От блеска драгоценностей порой слепило глаза.