Алия Якубова - Дети ночи: Печать Феникса

– О, боже! Делай со мной, что хочешь! Но делай же, наконец! - Тан ужом извивался на кровати, сгорая от всепоглощающего желания.

Лазель дразняще усмехнулся, а в следующий миг яростно накинулся на распростертое перед ним вечно юное тело. Короткие неистовые поцелуи, властные движения. Лазель полностью подчинил себе любовника. Тот сочился желанием, но наследник рода Инъяиль просто не собирался считаться с его чувствами.

Это было что-то безумное, звериное. Никогда еще Лазель не позволял себе подобного с кем бы то ни было. Он не занимался с Таном любовью, а просто имел его, как заблагорассудится. Грубо, жестко, без лишних ласк.

Тан извивался под ним, выгибался, пытался обхватить руками - тогда Лазель держал их. А уж какие звуки издавал вечный мальчишка! Стоны, всхлипы, мольбы, вскрики. Уже через пару часов Тан чувствовал себя истощенным, а ведь раньше считал, что ему нет равных! Но Лазель… он словно впал в неистовство, и едва кончив, оказывался готовым снова.

Еще часа через полтора Тан был готов просить пощады, но силы воли на это не хватало категорически. Мозг вопил "Хватит!", а губы просили "Еще! Еще!".

Когда Лазель все-таки отстранился от него, Тан уже плохо соображал где он и кто он. Все тело скручивало и ломило от острой смеси боли и наслаждения. В этот момент он даже вспомнил, каково это - быть человеком. Еще никогда Тан не чувствовал себя таким… смертным. Сейчас всех его сил трехтысячелетнего вампира ему не хватило бы, чтобы пошевелиться. Тан не думал, что это возможно, но его выжали до капли. Грубо и цинично. В свое собственно удовольствие.

Переведя дух, Лазель навалился на его спину. Тан почувствовал губы любовника возле самого уха и такой соблазнительный голос:

– Ну что, с тебя довольно или еще? - голос звучал с придыханием и присвистом. Грудь вампира тяжело вздымалась. Он устал. В голове вертелась мысль, что давно не было таких любовных марафонов. Хотя, по сравнению с любовником, Лазель был просто свеж, как майская роза.

На вопрос Тан смог лишь что-то жалобно проскулить, и это сложно было как-то интерпретировать.

Лазель усмехнулся и, скатившись с вампира, проговорил:

– Думаю, мне лучше оставить тебя в покое. Ты сейчас уже ни на что не способен.

Глубоко вздохнув, он поднялся, оделся и бросил Тану, безвольному, как кукла, валяющемуся на кровати:

– Счастливо оставаться.

С этой банальной фразой на устах Лазель вылетел в окно. Но, чтобы долететь до дома не могло быть и речи. И так на этот полет ушла половина оставшихся сил. Так что дальше по-человечески, пешочком.

Возвращаясь, Лазель с темным удовольствием подумал, что Тан, даже не смотря на то, что вампир, до конца дня не сможет встать, и еще дня три нормально ходить. Конечно, у него тоже все ныло, но Тану досталось по полной. Лазель очень надеялся, что тот теперь отстанет от него. Любой в здравом уме так сделал бы. Еще ни с кем Лазель не был так груб в постели. На грани насилия, с той лишь разницей, что Тан сам напросился, сам соблазнял и в постель затаскивал. Наследник клана Инъяиль лишь надеялся, что не слишком перегнул палку, и создатель Тана не придет к нему предъявлять претензии.

Но палку он все-таки перегнул, правда, в другую сторону, о чем узнал, правда, лишь спустя неделю.

Целую неделю от незадачливого ухажера не было ни слуху, ни духу. Лазель уж с облегчением думал, что достиг своей цели, но не тут-то было. Тан все-таки объявился, и снова под его окнами. Вампир так удивился, что почти сразу спустился к гостю.

Стоило Лазелю подойти к нему, как Тан подобострастно улыбнулся, опустился на колено и поцеловал ему руку.

– Ты чего? - ошалело спросил вампир.

– Ты для меня теперь бог и господин!

– С какой стати?

– Та ночь… это было незабываемо! - даже сейчас его глаза лихорадочно блестели.

– По-моему, я тебе последние мозги оттрахал, - озабочено посетовал Лазель.

– Дело не в этом. Хотя все-таки… не то, чтобы, но… - похоже, Тан никак не мог увязать свою мысль в связное предложение.

– Боюсь, у тебя так ничего не получится. Может, ты лучше в письменном виде свою мысль выразишь?

– Нет. Просто слишком много впечатлений. Мне трудно. Трудно смотреть на тебя, твое чудесное тело, вспоминать ту ночь, и пытаться говорить.

– Что? - Лазеля начали посещать нехорошие подозрения о том, что желаемый эффект не достигнут, или достигнут, но вовсе не тот.

Тан вздохнул, как-то нервно вздернул голову, сжал руку вампира в своих ладонях и произнес:

– Ты окончательно и бесповоротно покорил меня! Я, фараон Египта, хорошо, бывший фараон, готов быть твоим постельным рабом. Никто и никогда не любил меня так!

– Я был груб, - отрезал Лазель, выдергивая руку.

– Властен. И это чудесно!

– Ты что, мазохист?

– Хм… никогда с этим не сталкивался. Но, если хочешь, буду. Ради тебя - что угодно!

– Неужели все дело в одной ночи любви, даже не любви, а просто хорошем трахе? - у Лазель внутри зашевелилось какое-то мерзопакостное чувство.

– Ну… да.

– Маленькое, похотливое существо!

– Если хочешь. Я готов принадлежать тебе без остатка.

– Но я к этому не готов. Прости, Тан, но я не люблю тебя. Ты мне даже не нравишься. У нас ничего не получится.

– Ну, любовь не так уж важна, - ничуть не смутился вампир. - Мы можем просто встречаться и приятно проводить время.

– Нет. Не можем. Та ночь была моей слабостью. Я думал, что после этого, после того, каким я был, ты отстанешь от меня. Я ошибся, но больше не собираюсь усугублять эту ошибку.

– Мне кажется, ты не прав, - Тан сделал попытку поцеловать, но Лазель оттолкнул его, холодно отрезав:

– Нет, только не в таких вещах. Ты слишком слеп в своей настойчивости и ничего не замечаешь. Тебе лучше уйти и никогда больше не видеться со мной.

– Иначе что?

– Иначе? Я больше не потерплю твоих домогательств и, если ты доведешь, брошу вызов.

– Не посмеешь, - глаза Тана гневно сузились, обнажая истинную суть под маской юного лица. - Я любимый сын во крови своего создателя!

– Еще как посмею! Не забывай, кто бы ты ни был, но я - наследник рода, и я рожденный вампир.

– Ты пожалеешь!

– Вряд ли. И не советую опускаться до мелкой мести. Я узнаю. А мне все еще не хочется тебя убивать. Но все может измениться.

– Так просто?

– Не просто. Но я никому не позволю угрожать мне, запомни это. А сейчас прощай.

И, не дожидаясь реакции вампира, Лазель развернулся и ушел сам.

Конечно, этот разговор не отвратил раз и навсегда Тана от Лазеля, но пыл его поумерил. Бывший фараон продолжал пытаться искать встречи, но теперь Лазель был непреклонен. Общался с Таном, если уж иного выхода не было, только отстраненно и холодно, всему прочему предпочитая тотальное игнорирование. Тан не желал мириться с этим, пытался даже надавить на Лазеля, но ничего не получилось. Пытался строить козни и, может, ему бы даже удалось, но наследник клана Инъяиль просто уехал из Египта. Ему надоели жара и пустыни, захотелось умеренного климата Европы.