Пол Доуэрти - Маска Ра

Наконец дорога освободилась, и Амеротк уже собрался продолжить путь, как вдруг, к немалому своему удивлению, увидел лекаря Пия, который торопливо покидал один из домов. На плече его сидела ручная маленькая обезьянка, какие часто жили в богатых домах, где их любили и баловали. Лекарь шел быстрой походкой и старался держаться в тени. Амеротк гадал, что могло привести этого человека в некрополь. Амеротк двинулся дальше, и тут столкнулся с кем-то. Он отступил на шаг и узнал бальзамировщика, заступившегося за своего родича на одном из недавних заседаний суда. Смущенный, он стоял, потупив голову, И бормотал извинения.

– Здравия и благ! – приветствовал его Амеротк. – Здравия и благ и вам также, господин Амеротк. – Что привело вас сюда, в Город Mepтвых?

– Судьи и их семьи попадают сюда рано или поздно, – ответил Амеротк.

– Где они похоронены? – спросил бальзамировщик.

Амеротк указал на дальний край города.

– Я могу вас проводить. Вам лучше не ходить одному по этим местам.

Амеротк посмотрел в раскрытую дверь мастерской. Бальзамировщики занимались своим делом, и тела их, прикрытые одними набедренными повязками, блестели от пота. Он слышал стук молотка, надрывные причитания плакальщиц, а едкие запахи настойчиво лезли в рот и нос. Амеротк в первый раз оказался в этом месте один. Обычно его сопровождала семья, слуги, охрана или должностные лица.

– Будьте осторожны, – посоветовал бальзамировщик.

– Буду, – резко бросил Амеротк.

Он хотел пройти, но бальзамировщик остался на месте, загораживая дорогу. Когда же он увидел, что Амеротк взялся за меч, он поднял руку, призывая к спокойствию.

– Я благодарю вас, судья, за снисхождение к моему родичу.

– Да, это было очень большое снисхождение, отметил Амеротк. – Твой родич совершил кощунство.

– Я не перестаю молиться за вас, господин Амеротк.

– Тогда помолись за меня и сейчас, – попросил судья, похлопав бальзамировщика по голому плечу, и ушел.

Город мертвых остался позади, и теперь Амеротк торопливо шагал по пыльной тропе, по обеим сторонам которой тянулась жесткая зеленая кайма утесника. Звуки и запахи города постепенно слабели, уступая место жаркому, насыщенному песком дыханию пустыни. Он обогнул скалистый выступ, следуя по узкой тропе, что змеилась вдоль высохшего речного русла и вела в Долину царей. По обеим сторонам тропы высились утесы, и, освещенные последними лучами закатного солнца, они выглядели мрачно и, казалось, таили угрозу. Услышав шорох, Амеротк остановился. Немного выше на склоне утеса он заметил узел тряпья и слабое движение. Сжимая меч, Амеротк поднялся по осыпающемуся склону. Перед ним на земле лежала старуха. Пожелтевшее, иссеченное морщинами лицо обрамляли редкие грязные пряди седых волос. Амеротк услышал предсмертные хрипы и заглянул в помутневшие глаза. Он слегка потряс ее и увидел, как в ответ затрепетали веки и слабо шевельнулась рука, покрытая сеткой морщин, словно женщина пыталась загородиться от солнца. Амеротк на руках перенес в тень почти невесомое тело и усадил женщину у скалистого выступа. Губы старухи задвигались, но Амеротк не мог разобрать ее невнятное бормотание. Он понял, в чем дело. Старую женщину принесли сюда, в пустыню, умирать родственники, которым бедность не давала возможности прокормить еще один рот, ставший бесполезным из-за старости.

– Откуда вы?

Старуха попыталась что-то сказать, но покачала головой, дыша прерывисто и хрипло. Амеротк приложил к ее губам купленную тыкву с водой. Она пила с жадностью, затем он налил немного воды себе на ладонь и смочил ее иссушенное солнцем лицо. Веки ее дрогнули, открывая глаза, помутневшие от катаракты, но еще способные видеть очертания Амеротка.

– Я умираю.

Амеротк сжал ее руку.

– Я могу отнести вас домой, – предложил он.

Она попыталась рассмеяться, но бессильно уронила голову на грудь. Он смочил ей затылок водой, и она, немного взбодрившись, подняла голову.

– Останьтесь, пожалуйста, – прошептала она. Останьтесь прочитать молитву.

Амеротк прошелся взглядом вглубь долины. Ему надо было идти. Он мог бы отнести эту женщину, но куда? Ее кожа уже холодела и становилась влажной, хрипы в горле звучали все отчетливее. Он еще раз дал ей напиться.

– Я останусь с вами.

– И вы закроете мне глаза и прочитаете молитву? Амеротк согласился и остался ждать, наблюдая, как постепенно удлинялись тени. Женщина теряла силы. Он давал ей воду и старался устроить поудобнее. Конец наступил быстро. Она закашлялась, выплюнув часть воды, тощее тело задрожало, и голова завалилась набок. Амеротк закрыл ей глаза, а затем стал молиться, повернувшись лицом к северу. Он просил у Амона-Ра особой милости, чтобы душа этой старой женщины получила разрешение обрести Покой среди просторов вечности. Он прикрыл ей лицо разорванной накидкой и потратил еще немного времени, заваливая тело старухи камнями. Ночь наступала, и горячий порыв ветра принес со стороны пустыни вой ее хищных обитателей: шакалов, львов и гиен.

Амеротк полагал, что потерял не менее часа, а потому скорым шагом углубился в долину. И чем дальше шел, тем сильнее чувствовал, как гнетущая тишина становится зловещей. Прилепившиеся к откосам скал кусты утесника казались людьми в капюшонах, которые притаились и готовы напасть в любую минуту. Холодало. На иссиня-черном небе засветилась мерцающая россыпь звезд. Тени вы тягивались поперек тропы и соединялись. Амеротку припомнились рассказы о том, что в этих местах полным-полно призраков. Где-то по близости находилась надежно спрятанная гробница фараона Тутмоса I. Придворный могильщик и архитектор Инени похвалялся, что глаз не видел, и ухо не слышало, и язык не мог рассказать, где погребен великий царь. Другими словами, мертвые молчат. Были перебиты сотни заключенных и пленников, трудившихся на строительстве гробницы. Может быть, души тех людей продолжали призраками бродить по Долине.

Тропа сворачивала направо. В дальнем конце долины, высоко на скалистом откосе, Амеротк рассмотрел вход в огромную пещеру: святилище богини Меретсегер. На фоне надвигающейся ночи вспыхнул сигнальный огонь. Приглядевшись, Амеротк заметил призывно машущую фигуру.

Судья заторопился и, обливаясь потом, стал взбираться по склону. Грубо вырубленные в скале ступени были покрыты сланцевой глиной с песком, осыпавшимися под ногами. Культ богини пришел в упадок, замененный пышностью храмовых ритуалов в Фивах. Амеротк посмотрел вверх, но вход в пещеру скрывала от глаз крутизна склона.

Наконец, он достиг вершины. А дальше на пути к пещере зияла бездна. Казалось, чья – то исполинская рука вырыла эту расщелину головокружительной глубины, рассекавшую скалу. Амеротк остановился, чтобы перевести дух, и огляделся. Огонь, который его манил, исчез, не было видно и человека, подававшего ему знаки. Над входом в пещеру резная статуя богини с пучком змей вместо волос смотрела прямо на него пустым взглядом раскосых глаз.