Джон Соул - Черная молния

Гленн заколебался, но видение обнаженного женского торса и его самого, орудующего над человеческим телом сначала модельным ножом, а потом электропилой было еще слишком свежо в памяти.

– У вас есть на примете кто-нибудь стоящим? – спросил он.

Когда кардиолог утвердительно кивнул, Гленн решился:

– Договоритесь с ним о консультации, ладно?

Джейк Джекобсон был на десять лет моложе Гленна, на пять дюймов ниже его ростом и весил как минимум на сорок фунтов больше. К тому времени, когда Гленн приехал в офис Джекобсона, тот уже успел получить историю его болезни через центральный компьютер и теперь критически разглядывал нового пациента, который шел к нему от дверей кабинета.

– Что ж, по крайней мере, выглядите вы не как сумасшедший, – начал он, пытаясь настроить Гленна на веселый лад.

– И от осознания этого, стало быть, я должен почувствовать себя лучше? – спросил Гленн.

– Ну, если вы не верите, что мое вмешательство поможет вам, тогда зачем вы вообще сюда пришли? – возразил психиатр.

В течение следующих тридцати минут Гленн рассказывал о состоянии своей психики с того самого дня, когда он перенес сердечный приступ. Особенное внимание Джейк уделял странным, чуть ли не сюрреалистическим видениям, посещавшим пациента в последнее время. Психиатр слушал и делал записи, но не перебивал Гленна, и тот получил возможность поведать о своих переживаниях с начала и до самого конца.

– Человеческая психика – чрезвычайно тонкая штука, – заметил Джекобсон, когда Гленн замолчат. – Мы, к примеру, знаем, что самое простое наблюдение может внедрить в наше сознание ложные воспоминания, которые, впрочем, ничуть не менее реальны, чем окружающий нас мир. Такого рода примеры встречаются сплошь и рядом в случаях так называемого "сексуального оскорбления детей". Я не стану спрашивать вас, верите ли вы в то, что ваши воспоминания о событиях сегодняшнего дня основаны на реальности. Я лучше спрошу вас, какую ценность может иметь такая вера?

Он откинулся на спинку стула и сложил руки на своем весьма объемистом животе.

– Давайте ради спортивного интереса предположим, что события на реке имели под собой реальную основу. Что мы в таком случае имеем? А ничего. Вы сами, по вашим же словам, не смогли найти ни малейшего подтверждения тому, что вы, по вашему мнению, совершили. – Джейк улыбнулся. – И пила, и нож не имели режущих частей, правда?

– Я мог их выбросить, – упрямо произнес Гленн. – Ведь я их даже не искал.

– Зато вы искали тело и тоже не нашли. Равно как не обнаружили пятен крови, следов борьбы и тому подобного, что могло бы служить доказательством того, что вы и в самом деле кого-то убили. Все это был сон, Гленн. Насчет фургона: совершенно очевидно, что вы уже рассматривали его утром. И, вполне возможно, даже заглядывали в окна этого передвижного дома. Таким образом, у вас в голове имелась вполне реальная основа для сновидений.

Психиатр стал загибать пальцы один за другим.

– Вашу соседку по дому убили примерно таким же способом, который привиделся вам. Кроме того, имеется фургон, чрезвычайно похожий на тот, который вы себе нафантазировали, и стоит он чуть ли не напротив вашего дома. Далее, ваша жена в течение нескольких лет писала о Ричарде Крэйвене, а этот самый Ричард, насколько я помню, любил порыбачить и ездил на рыбалку именно в фургоне. Уверен, что данный факт так или иначе тоже отпечатался у вас в сознании. Единственное, что вам оставалось сделать, это объединить в ваших фантазиях все перечисленные мною факты, создать, так сказать, псевдовоспоминание о событии, свидетельств реальности которого вы, по вашему же утверждению, до сих пор не обнаружили.

– Да, но как быть с затмениями? С провалами в памяти? – продолжал настаивать Гленн.

Джекобсон развел руками.

– Я скажу вам то, что мне сразу же пришло на ум: очень может быть, что вы перенесли микроинсульт.

– Инсульт? – словно эхо повторил за ним Гленн. – Но если бы у меня был инсульт...

– Люди переносят инсульты каждый день, – перебил его психиатр. – Большей частью они проходят незамеченными. Инсульт ведь необязательно должен быть тяжелым. Даже самое ничтожное кровотечение в мозгу подпадает под эту категорию явлений. Так что вполне возможно, что инсульт у вас все-таки был.

Психиатр поднял трубку:

– Элли, будьте любезны подготовить все для снятия энцефалограммы. Мы появимся у вас через пару минут.

Повесив трубку, Джейк снова сосредоточил свое внимание на пациенте.

– Энцефалограмма даст нам возможность выяснить, насколько велик ущерб от инсульта и насколько большую угрозу вашему здоровью он представляет. Потом можно провести исследование мозга на томографе – просто для того, чтобы подтвердить полученный результат.

Психиатр защелкал клавишами компьютера, взглянул на расписание; появившееся на экране, и объявил:

– Понедельник. Вас устроит?

Гленн кивнул и почувствовал, как охвативший его ужас начал отступать. Он получил более или менее реалистическое объяснение случившегося с ним. Психиатр провел Гленна в кабинет, где была установлена аппаратура, и пока сестра мерила пациенту давление, врач принялся рассказывать Гленну о предстоящей процедуре.

– Все чрезвычайно просто, – сказал Джекобсон. – Я присоединю к вашей голове несколько электродов, и мы измерим электропотенциал вашего мозга.

Заметив, что на лице Гленна появилось выражение ужаса, он ободряюще ему улыбнулся:

– Поверьте, вы ничего не почувствуете.

Сестра сняла манжетку тонометра с руки Гленна и начала присоединять электроды к голове пациента. Гленн чувствовал холодное прикосновение контактов к коже.

– Готово? – спросил через минуту психиатр.

– Готово, – ответила сестра.

Доктор повернул выключатель на приборной доске, и Гленн ощутил мгновенный приступ панического страха, хотя боли он не чувствовал.

Неожиданно у него внутри родился крик, крик ужаса и боли. В этом вопле прозвучал концентрированный ужас, ужас такой удивительной силы, что на мгновение Гленн решил, что сходит с ума.

Да, но откуда взялся этот вопль? Глаза Гленна заметались: он то смотрел на врача, то переводил взгляд на сестру. Было ясно: они не слышали разрывавшего его мозг вопля, поэтому Гленн сделал вывод, что чудовищный звук доносится из глубин его сознания. Интенсивность этого звука менялась в соответствии с изменением частоты тока. Стоило Джекобсону выключить установку, как тут же прекратился и крик, не оставив в памяти Гленна ни малейшего следа.

– Вот и все, – сказал психиатр. – Ведь вы ничегошеньки не почувствовали, правда?

Гленн кивнул и уставился на длинную бумажную ленту, выползавшую из чрева аппарата.