Владислав Выставной - Кандидат в маги

– Приветствую тебя у себя на борту, Саша! – радушно сказал Генерал-Директор.

Выглядел он торжественно и роскошно: лазоревая с переливами парадная форма, развесистые золотые аксельбанты и мохнатые эполеты, сверкающие пуговицы и ордена, в гранях которых отражались звезды… Да, он выглядел именно так, каким являлся Саше в специальных секретных снах.

– Здравствуйте, – робко сказал Саша.

– Настало твое время, Игрок, – сдвинув брови, строго сказал Генерал-Директор. – Ты ведь знаешь, что здесь, в Волшебной Москве, идет серьезная политическая Игра.

Саша призадумался. И понял, что, пока он спал, кое-какие знания, все-таки запали ему в его болезненное сознание.

Волшебная Игра. Игра, которую придумали Маги, которых, в свою очередь, никто и никогда не видел, и которой не будет конца, пока некий Магистр не придумает для нее Правила…

– Игра… – повторил Саша. – Ага, знаю.

– Тебе выпала великая честь, Игрок, – сказал Генерал-Директор. – Защитить Землю…

– …от злобных пришельцев с Тау! – подхватил Саша.

– Именно! – кивнул Генерал-Директор

– И что я для этого должен сделать? – спросил Саша.

– Ты должен выиграть выборы.

– Выборы?

Саша растерялся. Он имел очень смутное представление о политической жизни даже нормального общества. А тут – Волшебный город Москва, про который он толком ничего не знал, кроме обрывочных ощущений, подаренный коротким и беспокойным сном.

– А кого выбирают-то? – догадался, все-таки, спросить Саша.

– Узнаешь, – ответил Генерал-Директор и внимательно посмотрел на Сашу, словно желая удостовериться, понял ли тот смысл сказанного.

Саша Шум ничего не понял. И поделился своей озабоченностью по этому поводу с Генерал-Директором. Тот лишь небрежно отмахнулся:

– Все подробности тебе расскажет наш резидент на Земле. Он живет там под псевдонимом Архивариус.

– А, а слышал про него! – обрадовался Саша.

– Только запомни, – Генерал-Директор предостерегающе поднял руку в белоснежной парадной перчатке. – Никому на этой планете нельзя доверять! Никому!

– Даже Архивариусу? – уточнил Саша.

– Ни единому человеку! – заявил Генерал-Директор. – Даже мне!

Саша Шум съежился от страха. Как раз в это время в рубку вошел стюард в белоснежной форме, но почему-то бородатый и ужасно похожий на проводника. Он сдержанно улыбнулся Саше и поставил прямо на пульт управления галактолетом исходящую паром чашку чая.

– Помни: не доверяй никому! – воскликнул Генерал-Директор.

В это время стюард выхватил из кармана пластиковый бластер и, оскалившись, направил его на Сашу. Генерал-Директор ловко выбил бластер из рук негодяя начищенным до блеска хромовым сапогом.

Струя плазмы ударила в экран. Саша испуганно вскинул руки и опрокинул стакан с чаем. Чай выплеснулся на пульт, который немедленно задымился и вспыхнул синим пламенем. Взвыли сирены.

– Никому! – воскликнул Генерал-Директор и катапультировался.

Стюард задумчиво уставился в звездный квадрат, в который вылетел Генерал-Директор, а Саша почувствовал, как горячий чай с пульта струйкой течет ему на штаны.

И проснулся.

Стюард по-прежнему стоял в дверях. Только теперь он снова принял обличье проводника. Из опрокинутого стакана с подстаканником чай капал на Сашину полку.

– Все в порядке? – поинтересовался проводник?

– Ага! – соврал Саша.

Он больше не доверял этому проводнику-предателю.

– Ну, а раз все в порядке, то прошу на выход, – сказал проводник. – Скоро ваша станция…

Саша вышел в длинный коридор вагона, неловко отряхивая промокшие брюки и поправляя на голове пакет. Он уже свыкся с этим пакетом на голове: в нем он чувствовал себя гораздо комфортнее. Наверное потому, что целлофан хорошо защищает от вредного излучения насылаемого монстрами с Тау.

Двое прирученных монстров, а именно – санитаров-телохранителей, тоже выбрались из своего купе в коридор. Они затравленно оглядывались по сторонам, стараясь не смотреть друг другу в глаза: видимо, их тоже успели посетить странные сновидения.

Поезд со скрипом и шипением остановился. Проводник открыл дверь.

У выхода на перрон Сашу снова посетила боязнь – на это раз уже открытого пространства.

– Позвать Станционного смотрителя? – любезно предложил проводник.

Саша вздрогнул, нервно помотал головой. После чего натянул пакет на голову и решительно шагнул вперед. Следом вышли санитары.

– Счастливого пути! – сказал проводник и помахал своим красным флажком.

Паровоз свистнул и запыхтел, набирая ход. «Золотая стрела» быстро втянулась в тоннель, как макаронина в голодный рот, оставив после себя лишь резкий запах паровозного дыма.

Саша остался наедине с санитарами. Пока те тупо рассматривали свисающие с потолка указатели, из второго тоннеля вынырнул совершенно обыкновенный состав метро. Саша Шум, в свою очередь, с интересом глядел на поезд. Двери его раскрылись, оттуда вышло несколько приземистых гномов и каких-то хмурых подозрительных личностей. И поезд, набирая ход, нырнул в жерло тоннеля.

Об этом можно было бы и не упоминать, но тут произошло нечто, что удивило даже летавшего на галактолетах Сашу: едва последний вагон скрылся в тоннеле, как из этого же тоннеля, с той стороны, куда умчался предыдущий, выскочил точно такой же, но ВСТРЕЧНЫЙ поезд!

– Как это? – пробормотал Саша Шум. – Его что же, на изнанку вывернуло?

И, не долго думая, он направился к этому странному, идущему в обратном направлении, поезду.

Двери состава разъехались.

– Стой! – завопили опомнившиеся санитары. – Куда?! Нам же к Архивариусу!

Эти крики подействовали на Сашу самым противоположным образом: в нем включились привычные механизмы бегства. И он немедленно запрыгнул в вагон. Повернувшись к перрону, он с интересом наблюдал, как к нему, пыхтя и отдуваясь, приближаются санитары. Какова же было его радость, когда двери вагона захлопнулись, а толстые небритые лица преследователей смешно расползлись по стеклам!

И странный встречный поезд понес Кандидата навстречу новым приключениям.

Архивариус прекрасно понимал Тему: мальчишку слишком сильно угнетало понимание собственной исключительности, отличия от простых ребят, которые его окружали. Постоянная опека и защита маленького Магистра Правил обернулась совершенно неожиданной стороной: его протестом по отношению ко всем и вся.

Если поначалу родители пытались как-то бороться неожиданным бунтом сына, то, послушавшись мудрого Архивариуса, оставили Тему в покое, смирившись с естественных ходом вещей.

Они слишком хорошо знали мудрость Архива, а потому верили ему. Но еще больше верили старому опекуну их слишком уж быстро выросшего малыша.