Сергей Мусаниф - Подземная Канцелярия

Ага, в пятом классе наш герой стал выделяться из толпы своих однокашников. Прогуливал уроки, но не за компанию с хулиганами, а потому, что ему было скучно. Одноклассникам любил рассказывать всякие истории о том, что дома у него есть настоящий компьютер, собственный видеомагнитофон, а папа его ездит в командировки в Африку и Новую Гвинею. Ему, конечно, никто не верил, но рассказывал он так убедительно и так красочно придумывал детали, что слушать его любили даже учителя. Ложь, тщеславие, гордыня. Желание быть не таким, как все.

В шестом классе взял первое место на школьной олимпиаде по математике. На районный конкурс ехать категорически отказался, ссылаясь на болезнь. Три недели не ходил в школу, родители его прикрывали. Учителя, которых Бегемот за столь короткое время успел разыскать по нашему ведомству, характеризуют его как мальчика талантливого, несомненно умного, но чрезвычайно ленивого. Лень – это тоже порок.

В девятом классе на занятия стал ходить редко, все свободное время проводил либо дома, читая книги и осваивая все-таки купленный отцом компьютер, либо в походах в кино со смертными противоположного пола. Это еще не похоть, но то ли еще будет, правда?

В десятом классе практически бросает учебу, однако имеет серьезный разговор с отцом и заканчивает школу всего с двумя четверками. По химии и физкультуре. Химичка его ненавидит за то, что он не уважает преподаваемый ею предмет, Гоша отвечает ей взаимностью. Физкультуру просто прогуливает.

Так.

Поступает в МГУ, на факультет программирования и вычислительной техники. В это время его отец бросает работу в государственном учреждении и начинает заниматься коммерцией, в чем преуспевает.

В армии не служил, отец отмазал его за три тысячи долларов военкому. Диагноз – плоскостопие.

Бросает институт на третьем курсе и начинает работать программистом. Уже через полгода возвращает отцу деньги, все три тысячи. Отец до сих пор хранит их отдельно, в своем сейфе на работе, и к деньгам не прикасается.

Хакер. Это, конечно, воровство, а воровство – это грех. В общем, в обычном режиме мы получим его душу без всяких усилий, если только он не выкинет какой-нибудь экстраординарный фортель. Шансы, конечно, на это есть, но они невелики, и после смерти он попадет к нам.

Но нас-то это не устраивает. Нам надо, чтобы он заключил контракт сейчас, в течение шести дней.

Я взял телефон и позвонил Мигелю.

– Вы на месте?

– Да, как вы и просили, веду наблюдение за новым объектом.

– Как он себя ведет?

– Собрал вещи и уехал из санатория, но это вы, наверное, и без меня знаете.

– Я не слежу за монитором, – сказал я. – У меня тут проблемы поважнее. Что он еще делал?

– Посетил своего врача, – сказал Мигель. – Потом поехал в церковь, где пробыл около часа. Познакомился на улице с девушкой, помог ей оттащить сломанный автомобиль в сервис. Очевидно, девушке он все рассказал, потому что они внезапно изменили направление и поехали в деревню Абрамцево, к местной ведьме.

– Любопытно, – сказал я.

– Дальше будет еще любопытнее, – сказал он. – У ведьмы они пробыли очень недолго, а когда ушли, она гналась за ними и стреляла из охотничьего ружья.

– Ого, – сказал я. – А это стандартное поведение для местных ведьм?

– Большого опыта общения с ними у меня нет, но едва ли. Я немного понаблюдал за старушкой, по-моему, она до смерти напугана.

– Чем, хотелось бы знать.

– Несомненно нанесенным ей визитом, – сказал он. – Я, честно говоря, хотел у вас о причине ее испуга спросить.

– Мне она так же неизвестна, как и вам, – сказал я. – И, как и вам, мне хочется ее узнать. Как зовут ведьму?

Он сказал и продиктовал мне ее адрес. Надо будет пробить по нашим базам данных. Если она действительно обладает талантом, а не является обычной истеричкой и шарлатанкой, может быть, есть смысл с ней тактично побеседовать.

– Что они делают сейчас?

– Сидят в кафе и едят.

– Понятно, – сказал я. – Продолжайте наблюдение.

Визиты к врачу и священнику были вполне предсказуемыми шагами, но откуда взялась девушка? Не происки ли это Азраелевы?

Думай, Скагги, думай.

Архив Подземной Канцелярии

Из дневника Гоши

Запись сто шестьдесят третья

Во всем надо видеть свою положительную сторону, не так ли? Если бы у бабы Нюры окромя двустволки нашелся бы еще и гранатомет, то не читать бы вам сейчас моего дневника, правда? По счастью, гранатомета у нее не нашлось, и выстрел, вынесший мне заднее стекло, был единственным из тех звуков, что нарушили бы мирный сон деревеньки с вполне заурядным названием, которое я не запомнил.

Обратно в город мы ехали в молчании.

Наверное, нас одолевали одни и те же мысли. Что такого разглядела во мне старушка? Что могло вызвать у нее столь неадекватную реакцию на наш поздний визит? Точнее, на мой визит, потому что на зашедшую первой Марину она отреагировала вполне нормально.

– Ой, – сказала вдруг Марина. – «Макдоналдс». Гоша, давайте остановимся, я жутко есть хочу.

Я прислушался к своим внутренним ощущениям, и организм, наконец-то удостоенный внимания, сообщил мне, что тоже не прочь принять в себя некоторое количество пищи.

– В машине поедим или внутрь пойдем? – поинтересовался я, подруливая к стоянке.

– Лучше внутрь, – сказала она. – В машине есть как-то не слишком удобно.

И стеклянная крошка шуршит под ногами, добавил я мысленно. Конечно, я выбросил все, что можно было, ухитрившись порезаться при этом не более трех раз, остальное можно было вычистить только пылесосом, которого у меня с собой не было.

Я припарковал машину перед рестораном, дабы не упускать ее из виду, поскольку без заднего стекла мой аппарат стал весьма уязвимым для всякого рода вандалов, и мы прошли в зал.

Я заказал себе два «ройял чизбургера», большой пакет картофеля и большой кофе. Марина взяла «филе-о-фиш» «чикен макнаггетс» и молочный коктейль. Не знаю почему, но женщины всегда заказывают молочный коктейль.

Было уже далеко за полночь, поэтому в маленьком зале придорожного ресторанчика, кроме нас, почти никто не ужинал.

– Гоша, – сказала Марина, разворачивая снедь, – не молчите. Что там произошло?

– Ничего, – сказал я. – Она попросила меня ничего ей не рассказывать, сказала, что ясновидящая, посмотрела мне в глаза и выпала в осадок. Я вышел, а потом она вышла вслед за мной. Остальное вы видели сами.

– Да, – сказала она. – И я до сих пор в шоке.

– Я тоже, – сказал я. – В меня никогда раньше не палили из огнестрельного оружия.

– Такая милая, такая тихая, такая добрая, – сказала Марина. – Когда я приходила, она всегда называла меня «дочкой» и поила чаем с вареньем собственного производства.