Ольга Мяхар - Ведьма на задании

– Рол, я…

– не утруждай себя, я все понял.

Этот холодный и спокойный голос только укрепил мои нехорошие предчувствия.

– Ты ничего не понял, я думал, что отлучусь ненадолго, и если бы не магия гномов, которая поглощает мою, то я бы…

– Ты не сдержала данного слова, ты даже не сказала куда идешь, ты вообще понимаешь. Что могла погибнуть, или эти сапоги для тебя так важны?

Слова были холодные, колючие и очень болезненные, я не выдержала, и ушла хромая в дом, но на пороге повернулась, к разозленному грауру.

– Это моя жизнь, Рол, и я сама ею привыкла распоряжаться, а ты мне никто, чтобы указывать, что мне делать и как мне жить.

– Прекрасно, волшебница, – тихо сказал он, издевательски поклонился и резко взлетел. Взмахнув черными, как ночь крыльями. А я осталась на пороге, клянясь себе, что уеду сразу же, как только выполню заказ, и не останусь здесь даже на ночь, а этот граур, если его что-то не устраивает, может катиться на все четыре стороны, я его не держу.

И я похромала наверх, залечивать ногу. Все следующие дни до дня Летнего солнцестояния, я в одиночестве лазила по окрестностям и любовалась природой. В одиночестве потому, что Мира постоянно где-то пропадала вместе со своим Мирноном, сегодня, например они полетели на Большой рынок, добывать ей меч, так как воительница ни в какую не соглашалась оставить меня одну. Я повозмущалась для приличия, но возражать не стала. Одной было грустно, а Мира, если что – запрется в доме, или в чулане и никто ее там не достанет, по крайней мере до того момента, как я справлюсь с заклинанием. По данному поводу у меня было две идеи, и вторая означала – заклятье на смерть. Довольно мерзкая штука, которая накладывается на собственную душу, а у меня дырка и так в ней очень медленно зарастала. Я вздохнула и огляделась. В животе отчетливо заурчало. С тех пор, как Мира начала пропадать ни свет ни заря, я перестала нормально питаться, Изя даже не рисковал заглядывать на кухню. Когда там химичила я. Довольно быстро я сообразила, что магией я скорее уничтожу запасы, чем приготовлю что-нибудь путное. А потому я училась готовить, и, что самое страшное, ела изготовленное сама. Пока жива, но пополнеть мне не грозит. Я сидела на берегу речки и болтала в воде босыми ногами. В голове мелькнула о мысль, что можно было бы забрать коней из табуна, куда их увел Рол, и прокатиться по окрестностям, но мне было лень. Солнышко было жарким, вода прохладной, и вообще сил встать и что-то сделать не было никаких. Я зевнула и взглянула наверх, где сквозь кроны деревьев пробивались лучи солнышка.

– Алисинья, как вас по отчеству, простите, вы очень заняты, если не очень то здравствуйте, я Ляда.

– А если очень. – удивленно оглянулась я , увидев невысокую стройную женщину, которая смущенно теребила передник неподалеку.

– Мне помощь нужна, тут недалеко, – мои слова она видимо просто пропустила мимо ушей. Я тяжело вздохнула, и вытащила-таки конечности из реки. Настроение колебалось на отметке – а мне все пофигу.

– Ну, и что у вас случилось, – спросила я, надеясь, что обуваться все же не придется.

– У меня ребенок прихворнул, тут недалеко, а подружка сказала, будто слышала, что вы от недугов лечить можете. – радостно затараторила она, подходя ближе.

Обуваться придется.

– Ладно, пойдемте.

Она вывела меня на одну из дорог и повела за собой, не переставая вещать ни на секунду. Очень быстро заболела голова и засвербило в правом ухе. Для начала мне сообщили, какая я замечательная и загадочная личность (я приосанилась), а потом спросили, летаю ли я на помеле и ем ли мышей. Я скуксилась и проигнорировала ответ, так как с таким питанием, видимо это и будет следующий шаг моей многострадальной диеты. Далее, я узнала все виды на урожай, дотошно изучила местные сплетни, теперь я даже знала, кто у Рола из-за стены ворует вишню, надо будет рассказать, а лучше самой слазить. Потом меня просветили относительно жизни и быта среднестатистической ведьмы в клане грауров (я с удивлением узнала о себе много нового, нет, то что я готовить не умею, я знаю (желудок до сих пор еще не пришел в себя после утреннего деликатеса), и то, что не летаю в курсе, но вот то, что я приглашаю к себе выпить чертей зеленых, не замечала, кстати, за ними меня просили присмотреть особо, а то как мужья из корчмы вечером возвращаются, так спасу от них нет, от чертей, я пообещала, что буду присматривать, а сама тихо похихикала над местным населением, оказывается совсем не умеющем пить)

– А вот и мой дом, госпожа волшебница, входите, прошу вас.

– Можно просто Лиса.

Войдя, я споткнулась обо что-то мягкое и куда-то грохнулась, громко выругавшись вслух. Тут зажегся свет, и я обнаружила, что сижу на полу в окружении кучи тюков и мешков.

– Ой, извините, не предупредила я вас, это мы тут собирались, да так тут и оставили.

И она помогла мне подняться.

– А куда вы собирались? – удивленно поинтересовалась я, разглядывая количество собранных вещей. Впечатляло.

– Как куда, завтра ж летнее равноденствие, вот и увозят по утру мужья нас из долины, чтобы ненароком… – тут она всхлипнула, осела на пол и разрыдалась, я испуганно бросилась ее поднимать.

– Ну что вы. Не надо плакать, – дальше я продолжить не успела, так как меня схватили и крепко к себе прижали.

– Вы правда сможете помочь, я не могу допустить даже мысль о том, что мой муж, или сын погибнут, – слезы хлынули с удвоенной силой.

Я постаралась вложить в свой голос как можно больше спокойствия и уверенности.

– Я знаю, как снять проклятие, и я обещаю вам. Что завтра оно будет снято, но мне нужна ваша помощь, – ласково закончила я, поправляя локон, упавший на ее симпатичное лицо.

– Я сделаю все, что угодно, только скажите.

– Тогда просто успокойтесь, вытрите слезы и ни о чем не переживайте, поверьте, мне это очень сильно поможет, да и ваш муж с сыном врят ли захотят видеть вас всю заплаканную.

Она слабо улыбнулась. И принялась вытирать слезы. Я вежливо встала и отвернулась. Все ж понятно, женщина вся на нервах уже который год.

– Пойдемте, Лиса, я покажу вам сына.

Я прошла за ней в хорошо освещенную горницу и увидела лежащего на кровати мальчугана лет семи, значит, родила она его еще во время последней войны, большая редкость среди грауров. Он весело улыбнулся матери и попытался встать, но его лицо застыло, и он лег обратно. Мать тут же к нему подбежала, хлопоча над ребенком, но я выставила ее за дверь, сказав, что мне нужна тишина и покой. Пришлось ей согласиться.

– А вы колдунья, – в глазах паренька стоял живой детский интерес.

– Да, и сейчас буду колдовать.

– а меня нельзя заколдовать, я граур, – похвастался он и все-таки дернул меня за волосы. Волосы я отобрала и сообщила, что на таких маленьких как он волшебство очень даже действует. Он удивился и затих. А я закрыла глаза. Болячку я обнаружила довольно быстро, он засела в области груди и представлялась мне черным пятном на алом фоне. Я довольно быстро ее удалила, не очень понимая, что это было.