Терри Пратчетт - Эрик, а также Ночная стража, ведьмы и Коэн-Варвар

— Гм? — отозвался Ринсвинд.

— Да, а кроме того, если ты внимательно приглядывался, то мог заметить, что через две пикосекунды после начала все чуть было не пошло прахом. Тяп-ляп, набили тем, что под руку попалось, и можно выкидывать товар. Заработает — хорошо, а не заработает — ну и ладно. В наши дни все так делается. Никакого тебе мастерства. Вот когда я был пацаном, на создание вселенной уходили дни. Ею можно было гордиться. А сейчас ее собирают кое-как, закидывают в грузовик и увозят. И представляешь…

— Нет, — слабо откликнулся Ринсвинд.

— Материалы так и тащат! Находят поблизости кого-нибудь, кто был бы не прочь слегка расширить свою вселенную, и не успеешь оглянуться, как с твоей стройплощадки уже утянули кусок тверди и толкнули его где-нибудь в качестве пристройки.

Ринсвинд таращился на человечка во все глаза.

— Кстати… а кто ты такой?

Человечек вытащил из-за уха карандаш и окинул задумчивым взглядом пространство вокруг волшебника.

— Ну, я создаю всякие разные штуки, — ответил он.

— Какие штуки?

— Какие захочешь.

— Ты — тот самый Создатель?

Человечек жутко смутился.

— Гм, и вовсе я не тот. Не тот самый. Просто создатель. Но крупных контрактов я не заключаю — ну, на звезды, газовые гиганты, пульсары и все прочее. Я, скорее, специализируюсь на, так сказать, заказной работе. — Он бросил взгляд, в котором читалась гордость вперемешку с вызовом, и признался: — Не хочу хвастаться, но даже деревья я делаю собственными руками. Вот оно, мастерство. На то, чтобы научиться делать деревья, нужны годы. Даже обычную елку ты просто так не вылепишь.

— О-о,-произнес Ринсвинд.

— И никого не приглашаю для окончательной доводки. Никаких субподрядчиков — вот мой девиз. Эти паршивцы вечно тянут, мол, подождите, мы очень заняты, нам еще звезды там-то и там-то устанавливать… — Человечек вздохнул. — А вообще, люди думают, будто создать что-то — плевое дело. Достаточно пройти по воде и немножко помахать руками. Но все совершенно не так.

— Правда?

Человечек снова почесал нос.

— Например, идеи для узора снежинок иссякают очень быстро. Пустяк, думаешь ты, подсуну незаметно пару одинаковых, никто ничего не заметит.

— Правда?

— О да. Их там миллиард триллионов квадрильонов, попробуй найди похожие. Но в этом-то и кроется профессионализм — нельзя идти на поводу у собственного лентяйства.

— Неужели?

— Некоторые, — тут создатель бросил пристальный взгляд на все еще струящуюся мимо бесформенную материю, — считают, что достаточно ввести несколько основных физических формул, после чего можно забирать денежки и смываться. Но какой-то миллиард лет спустя у тебя начинает течь небо, в нем появляются черные дыры размером с твою голову, а когда ты начинаешь возносить незлобные молитвы, в головной конторе тебе отвечает какая-нибудь секретарша, которая говорит, что босс отлучился, а куда, ей неизвестно. Персональный подход — вот ключ к успеху!

— О-о, — уже в который раз выразился Ринсвинд. — Значит… когда в кого-нибудь ударяет молния… гм… это происходит вовсе не из-за каких-то там электрических разрядов, возвышенных местностей и всего такого прочего?.. То есть… это все твоих рук дело?

— Нет, нет, ни в коем случае. Лично я ничем не управляю. Просто создать вселенную — уже достаточно большая работа. Думаешь, я буду еще и управлять ею? В мире, знаешь ли, полно других вселенных, — добавил он с легкой обвиняющей ноткой. — У меня список заказов длиной с твою руку.

Человечек пошарил под собой и вытащил на свет большую книгу в кожаном переплете, на которой, очевидно, сидел. Книга с треском раскрылась.

Ринсвинд почувствовал, как кто-то дергает его за балахон.

— Послушай, — сказал Эрик. — На самом деле это… Это Он?

— Он утверждает, что да, — пожал плечами Ринсвинд.

— А что мы тут делаем?

— Не знаю.

Создатель бросил на него свирепый взгляд.

— Эй, потише там, пожалуйста.

— Но послушай, — шепнул Эрик, — если он действительно Создатель, тогда этот бутерброд, что ты держишь в руках, — священная реликвия!

— Свихнуться можно, — слабо отозвался Ринсвинд, который не ел уже целую вечность.

Он спросил себя, насколько суровым будет наказание, если он слопает священный объект. Вероятно, очень суровым.

— Ты мог бы выставить его в каком-нибудь храме, и миллионы людей приходили бы посмотреть на него.

Ринсвинд осторожно приподнял верхний ломтик хлеба.

— Он даже без майонеза. Думаешь, народ все равно пойдет? — поинтересовался он.

Создатель прочистил горло и начал читать вслух.

Астфгл несся сквозь все ускоряющуюся энтропию — яростно пылающая багровая искра на фоне клубящегося межзвездного пространства. Правитель демонов был так зол, что утратил последние остатки самообладания; его элегантный головной убор со стильными рожками превратился в малиновый клочок тумана, свисающий с кончика одного из громадных, свитых в кольца козлиных рогов, что обрамляли его череп.

Под напором расправляющихся крыльев алый шелк на его спине наконец не выдержал и лопнул. Раздавшийся треск был довольно двусмысленным.

Да, кстати, эти крылья принято представлять кожистыми, но в данных условиях кожа не продержалась бы и нескольких секунд. Кроме того, она не очень хорошо складывается.

Эти крылья были сделаны из магнитных полей и организованного пространства. Они растягивались до тех пор, пока не превратились в еле заметную пелену на фоне ослепительно яркой тверди. Их взмахи были столь же медленными и неумолимыми, как зарождение цивилизаций.

Они по-прежнему были похожи на крылья летучей мыши, но то была всего лишь дань традициям.

Где-то в районе двадцать девятого тысячелетия Астфгла (который даже ничего не заметил) обогнало что-то небольшое, продолговатое и, возможно, куда более сердитое, чем он сам.

Мир составляют Восемь Заклинаний. Ринсвинд достаточно хорошо это знал. Также он знал, что они содержатся в книге, называемой Октаво, которая хранится в библиотеке Незримого Университета — в запаянном железном ящике на дне специально вырытой шахты, где ее магическое излучение можно держать под контролем.

Ринсвинд давно задавался вопросом: а как же все началось? В своем воображении он рисовал что-то вроде взрыва наоборот. Вот межзвездный газ с ревом устремляется со всех сторон в одну точку, дабы образовать Великого А'Туина… Ну, или гром какой гремит…

Но вместо этого раздался тихий, музыкальный звон, и там, где ничего не было, вдруг возник Плоский мир, словно выскочил из какого-то потайного местечка, где все время прятался.

А еще Ринсвинд осознал, что чувство бесконечного падения, с которым он вроде научился жить, возможно, будет тем самым чувством, с которым он умрет. Возникший под ним мир принес с собой специальное бесплатное предложение — силу тяжести, прямо зависящую от того, на каком расстоянии от вас находится ближайшее планетарное тело.