Терри Пратчетт - Пирамиды

— Какой сегодня день? — спросил Ибид.

— Вторник, — ответил Теппик.

— По-моему, — сказал Ибид, — тебе стоит появиться на сегодняшнем симпозиуме. Мы проводим их каждый вторник. Величайшие умы Эфеба соберутся там. Следует все обдумать.

Он взглянул на Птраси.

— Однако твоя юная подруга присутствовать там не сможет, — предупредил он. — Вход женщинам категорически воспрещен. В головы им вечно приходят какие-то горячечные идеи.

* * *

Царь Теппицимон XXVII открыл глаза. “Ну и темнотища”, — подумал он.

И вдруг понял, что слышит стук собственного сердца, хотя и приглушенный, доносящийся как бы издалека.

И тут он вспомнил.

Он жив. Снова жив. Только разложен по полочкам.

Раньше он считал, что в Загробном Мире разобранный на куски человек снова должен собираться в единое целое.

“Возьми себя в руки”, — подумал он.

“Теперь все зависит только от тебя”.

“Итак, — подумал он, — было, по крайней мере, шесть сосудов. Значит, мои глаза в одном из них. Впрочем, сначала нужно снять крышку, а там будет видно.

Для этого понадобятся ноги, руки и пальцы.

Да, как все непросто…”

С трудом двигая негнущимися членами, он нашарил сверху что-то тяжелое. Оно слегка подалось, он вытянул вторую руку и неуклюже толкнул.

Что-то с глухим стуком упало, и царь почувствовал над собой открытое пространство. Скрипя, он приподнялся.

Стенки церемониального саркофага все еще давили на него с боков, но, к своему удивлению, медленным движением рук он раздвинул их, как картонки. “Не зря, значит, шпиговали, — подумал он. — Вот силушка и пригодилась”.

Добравшись до края плиты, царь тяжело опустил ноги на землю и, с присвистом сопя, сделал несколько первых, неуверенных шагов нововоскресшего.

Как трудно, оказывается, идти, когда ноги твои набиты соломой, а мозги, которые должны контролировать движения, лежат в горшке в десяти футах от тебя, но царь все же добрался до стены и двинулся вдоль нее, пока не наткнулся на полки с сосудами. Он сбил крышку с первого и осторожно запустил руку внутрь.

“Должно быть, это мозг, — подумал он с безумным смешком, — на манную кашу это мало похоже. Вот они, мои мысли, ха-ха”.

Он проверил еще несколько кувшинов, пока — по вспышке света — не определил, что наткнулся на сосуд с глазами. Забинтованная рука опустилась в жидкость, и царь осторожно извлек наружу органы зрения.

“Пока это самое главное, — подумал он. — Остальное подождет. Может, когда проголодаюсь…”

Обернувшись, он вдруг почувствовал, что не один. Диль и Джерн давно наблюдали за ним. Еще дальше втиснуться в угол им мешало только то, что спины у них не были треугольными.

— Привет вам, добрые люди, — произнес царь, сознавая, что голос его звучит несколько загробно. — Я столько о вас узнал, и мне хотелось бы пожать вам руки. — Опустив глаза, он добавил: — Правда, сейчас мои руки несколько заняты…

— Д-д-д-д… — только и мог выдавить Джерн.

— Ты не мог бы помочь мне немножко восстановиться? — попросил царь, оборачиваясь к Дилю. — Кстати, твои швы очень прочные. Прекрасная работа.

Профессиональная гордость Диля пересилила ужас.

— Так вы живы? — спросил он.

— Вообще говоря, да, — ответил царь. — Разве не заметно?

Диль кивнул. Царь, безусловно, был жив. Диль всегда верил, что это должно случиться, но никак не ожидал, что это произойдет на самом деле. Однако все случилось как случилось, и первые слова, ну почти первые, были похвалой его искусству. Диль горделиво выпятил грудь. Еще не один человек в Гильдии не удостаивался похвалы лично от клиента.

— Послушай, там, — обратился царь к Джерну, который едва не пробуравил лопатками стену. — Ты слышал, что я сказал твоему учителю?

Царь умолк. У него вдруг забрезжила мысль, что кругом творится что-то неладное. Конечно, Загробный Мир очень похож на этот, только лучше, и там тоже должно быть много слуг и так далее, но слишком уж он походит на мир настоящий…Царь был совершенно уверен, что Диль и Джерн еще не успели перебраться вниз. Тем не менее он всегда понимал, что у простых людей свой Загробный Мир, где они могут общаться с себе подобными и чувствовать себя легко и непринужденно, в социальном плане не испытывая никакой неловкости.

— Дело в том, что я какое-то время отсутствовал, — продолжал он. — Скажите, вы случаем не умерли?

Диль помедлил с ответом. Кое-что из увиденного за последние дни мешало ему с полной определенностью ответить на этот вопрос. Однако в конце концов он вынужден был признать, что жив.

— Так что же происходит? — спросил царь.

— Мы не знаем, о царь, — ответил Диль. — Действительно не знаем. Все сбылось, о источник вод!

— Что же именно?

— Все!

— Как все?

— Солнце, о повелитель. И боги! О, эти боги! Они повсюду, о владыка небес!

— Мы пробрались с черного хода, — признался Джерн, упав на колени. — Прости нас, о справедливый, тот, кто явился, дабы произнести мудрое слово. Мне страшно жаль, что у нас с Глюэндой все так случилось, просто затмение нашло, безумная страсть, мы были не властны над собой. И это я…

Диль замахал на него руками, призывая к благоговейному молчанию.

— Извините, — сказал он, обращаясь к царской мумии, — но не могли бы мы поговорить наедине, так, чтобы этот парень не слышал? Как мужчина с…

— …С мужским трупом, — подсказал царь, стараясь помочь бедняге Дилю. — Да, конечно. Они перешли в другой конец зала.

— Дело в том, о милосердный царь… — начал Диль заговорщицким шепотом.

— Думаю, можно обойтись без титулов… — перебил его царь, поморщившись. — Мертвым церемонии ни к чему. Просто “царь” вполне достаточно.

— Значит, дело в том… царь, — вновь начал Диль, испытывая легкий трепет от подобного панибратства, — что молодой Джерн думает, будто все произошло именно по его вине. Я твердил ему, что боги не стали бы впутываться в такую передрягу только потому, что одному здоровому балбесу приперло — понимаете, куда я клоню? — Он помолчал и уточнил: — Ведь не стали бы?

— Ни минуты не сомневаюсь, — отрывисто ответил царь. — Иначе заявились бы намного раньше.

— Вот и я о том же, — кивнул Диль с неимоверным облегчением. — Ваше величество, он хороший парень, только мамаша у него немножко тронутая насчет религии. Я был бы очень благодарен, если бы вы, ваше величество, перемолвились с ним, ну, успокоили бы маленько…

— Буду рад, — учтиво согласился царь. Диль подсел поближе:

— Дело в том, ваше величество, что эти боги, ваше величество, какие-то не такие. Мы сами видели, ваше величество. По крайней мере я. Специально залез на крышу. Джерн, тот сидел под скамейкой. Какие-то они не такие, ваше величество!

— Так что же в них не такого?

— Понимаете, ваше величество, что они — здесь! А ведь это неправильно! То есть неправильно, что они — и вдруг здесь! Бродят повсюду, дерутся друг с дружкой, на людей орут…