Александр Курзанцев - Завгар 2. Конец академии

Я закашлялся, завозившись на полу, а вторая иэсбешница подошла, подняла за воротник, второй рукой прихватывая стул и вернув его на место, усадила обратно, приговаривая, - Не надо резких движений, Петя, хуже будет.

- Так зачем ты был ему нужен? - повторила вопрос первая и я понял, что этот ответ они, возникнет необходимость, без всякого зазрения совести из меня выбьют. Слишком им нужен был этот чертов Кентавр.

Вот только нас внезапно прервали, и в кабинет зашла еще одна суровая иэсбешница с непроницаемым лицом. В отличии от одетых в штатское моих допросительниц, на этой был строгий темный мундир, правда, в силу сидячего положения, звезды на погонах, а значит и звание, не разглядел. Впрочем в неведении я оставался не долго, потому что сидевшая за столом сотрудница немедленно вскочила, - Госпожа генерала!

“О, - подумал я, - целая генерала ИСБ, солидно!”

Оглядев кабинет, та чуть кивнула в мою сторону, затем уточнила, - Пётр Иванов?

- Так точно, - бодро заявила оперша, - ведем допрос относительно террористической деятельности…

- Я его забираю, - перебила ту генерала, не став дослушивать.

- Но… - опешившая от такого иэсбешница даже не сразу нашлась, что сказать, - госпожа генерала, допрос еще не окончен.

- Не важно, - отрезала хмуро большая начальница (а кем она еще могла быть), - дело Иванова забирает, как и его самого, канцелярия ЕИВ.

- Но…

- Капитана, - снова оборвала ту генерала, - это дело больше не ваше, поэтому допрос окончен. Вещи все при нем?

- Так точно, - уже тише ответствовала, резко потерявшая пыл и задор женщина.

- Тогда за мной, - рыкнула генерала уже мне, - и наручники с него снимите.

- Погодите, - подал голос я, - а пальто?

- Там осталось твоё пальто, - скривившись, махнула куда-то в сторону оперша и я понял, что оно так и висит в том самом подвале, где сам себя перехитривший Рубинштейн организовал тайный мужской клуб. Если конечно его давно не прибрали к рукам какие-нибудь бомжи.

Путь на свободу был куда короче, чем до камер в подвале и уже через пару минут я оказался, на залитом солнцем заднем крыльце здания, возле которого был припаркован наглухо тонированный фургон.

Стоило мне сделать шаг, ежась от легкого морозца, в влажном климате Питера пробиравшего до костей, как боковая дверца тут же отъехала в сторону и из салона пахнуло теплом.

Поспешив быстрее забраться внутрь, я сел на первое попавшееся сиденье и встретился глазами с женщиной напротив.

- Ну здравствуй, Пётр, - восточный тип лица и чересчур мягкий говор вот что я заметил прежде всего, а затем, она протянула руку и представилась сама, - можешь звать меня Виктория, я представитель канцелярии Её Императорского Величества, и нам с тобой о многом, сейчас предстоит поговорить

- Ну и что ты думаешь? - спросила оперша напарницу, глядя в окно на отъезжающий фургон.

- А что тут думать, у нас опять его забрали, теперь канцелярия. Чем же он им всем так важен?

- Угу, - буркнула первая, - и им и Кентавру. Не находишь это странным?

- Допросить бы его, по настоящему, - мечтательно произнесла вторая, - он ведь точно знает, по глазам видела.

- Мда…

Внезапно дверь кабинета распахнулась и в проходе возникла фигура начальницы их отдела, полковницы Киреевой.

- Петрова, Боширова, - требовательно произнесла она, - со мной к генерале, бегом!

- Началось, - устало произнесла первая.

- А у вас и не кончалось, - ответила резко полковница.

После разговора с Викторией, я остался в двойственных чувствах. Во первых, с одной стороны меня похвалили, за организацию просветительского процесса, с другой стороны за неё же и поругали. Во первых, как оказалось, ни в коем случае нельзя было устраивать всё тайно, только полная открытость и официальное разрешение от соответствующего цензурного органа на размещение подобного в ГИС. Никакой самодеятельности, в общем.

Не выдержав, я все же признался, что идея подобного изначально была не моя, а Хаима Иосифовича, также невинно пострадавшего от произвола зловредных иэсбэшниц. Не удержавшись, наябедничал по полной на них. Виктория обещала разобраться. Плохо было только-то, что фамилий этих двух женщин, кроме звания одной из них - капитана, я не знал. С другой стороны, та же прапорщица следившая за камерами, по любому была в курсе, так что отвертеться не должны были. На том я и успокоился.

Кстати, намекнул, на пропадающий втуне талант организатора в лице Рубинштейна, после чего получил заверения, что к нему присмотрятся поподробнее.

Вернувшись домой, попал в медвежьи объятья перенервничавшей Иланы, что успела застать последние отъезжающие от подвала воронки ИСБ с загруженными для допроса мужчинами. Боярыне уже было в экстренном порядке доложено о моём попадании в застенки, поэтому, отпустив меня, Семёнова пулей рванула обратно к коммуникатору, сообщать, что я вернулся живой и без конвоя. Пальто моё, форменное, кстати, она таки прихватила, проникнув через развороченный проем в опустевшее помещение. Недоработка, так-то, ИСБ. Могли место, по их мнению, сборища террористов, хоть запрещающей ленточкой перекрыть. Но, похоже, им нужен был лишь формальный повод, чтобы арестовать меня и допросить.

Террористом выставляли - сучки. Но ничего, канцелярия разберется и им покажет. Подбадривая себя подобными мыслями я и заснул в объятиях Иланы, после всего произошедшего с двойным удовольствием прижимаясь к упругому женскому телу, закинув на него ногу и облапав рукой за грудь. Начинаешь ценить все эти маленькие радости, после холодной и мрачной подвальной камеры, с злыми надсмотрщицами и наглыми иэсбэшницами.

На занятиях все было по прежнему, хотя нет, неожиданно даже наметился прогресс в управлении мною доспехами на аналоговом управлении. Я внезапно почти дотянул до минимального проходного балла, набрав аж тридцать шесть из сорока положенных, чем искренне порадовал Марину. А потом она также порадовала меня, но уже отдельно, наплевав на запрет генералы. Впрочем, нас слишком многое связывало, да и была она опытной официрой, прекрасно понимавшей где нужно вовремя остановиться. На людях она никогда не допускала и намека на что-то большее чем отношения преподавалы и курсаты между нами.

А затем, по прошествии пары недель, наконец произошло то, ради чего мы упорно тренировались шарострелу под чутким руководством майоры-инструкторши, чью фамилию - Лебедева, я узнал буквально на днях, объявили о начале соревнований меж военных учебных заведений Империи.

Внезапно оказалось, что это не просто какие-то полулюбительские пострелушки, нет, чемпионат был мало-того,что официальный, так еще и широко освещался, как прессой, так и телевидением, обещавшим массовую трансляцию с профессиональными комментаторами.