Парк Годвин - Мелочь

Затем однажды поздно вечером в безлунной темноте, когда сильный туман покрывал улицу и мораль Лемминга, внезапно на асбесте высоко взвилось пламя. Его ноздри уловили не ожидаемый сильный запах серы, но более тонкий аромат дорогого лосьона после бритья вместе с несколькими тактами магазинной музыки — и аккуратный молодой человек в немодном костюме с узкими лацканами из шестидесятых и тонком траурном галстуке всмотрелся в него из-за черных ультрасовременных очков в роговой оправе. Его фальшивая «улыбка бизнес-ланча» вспыхнула в тридцать два остроконечных зуба. Он приветственно поднял наманикюренную руку. Ролекс, украшенный драгоценными камнями, блеснул под платиновыми запонками на манжетах.

— Эй, парень. Сегодня тебе повезло. Зови меня Дж. Б.

Лемминг почувствовал себя как человек, много часов колотивший в дверь, которая неожиданно открылась, бросив его вперед его же порывом.

— Мм… да.

— Раньше BBD&O, — оживленно сказал его посетитель. — Я сменил название. Не хочу вводить вас в заблуждение, но я — тот парень, который думает об оптимизации чародейства. Жаль, что прохождение к этому отняло у вас так много времени. Я отклонял вызывания, но администрация полностью согласна с вашими усилиями. Вы хотите изучить варианты, или мы сократим это до согласия и сделки?

Человек, который способен обнаружить стальной пенни 1943 года на темном бетоне, не может надолго потерять присутствие духа. Когда Лемминг пришел в себя, он представил свою стратегию. Каждая оброненная монета в каждом штате (для начала считая сорок восемь; позже он мог бы расшириться), каждый день всю оставшуюся часть его жизни. Доставка в полночь в бумажных банковских упаковках, ежедневный отчет включен. Новаторство, конечно, но они ведь могут сделать это, да или нет?

Дж. Б. — даже он, который вставлял шутки в туалетную бумагу и эротизировал крем для волос на телевидении — был впечатлен. Остроконечные зубы вспыхнули в улыбке, которая увела бы Магдалену от Христа.

— Хорошо? — Лемминг ждал. — Это можно сделать?

— Подведем итог, Г. Л.? Это нечто большое. Подавляющее. Вдохновляющее.

Пламя взметнулось и исчезло вместе с ним. Лемминг волновался и бормотал целый час, в убеждении, что он навсегда потерял Эльдорадо. Он уже уселся, чтобы почитать бестселлер, украденный из местной библиотеки, когда Дж. Б., без огня или музыки, внезапно появился в воздухе перед ним. Лемминг почувствовал небольшое раздражение.

— Эй, как-нибудь предупреждайте. Вы не всегда появляетесь в пламени?

— Только в первый раз. Сатанисты ждут этого, как остролист на Рождество. Г. Л., вам повезло. Я сказал администрации — сохраняйте спокойствие, пустим вашу идею вокруг плахи, чтобы увидеть, где она остановится, — широким жестом Дж. Б. очертил в воздухе успех, — и они чертовски загорелись этим, даже Князь.

Который, сообщил он Леммингу с неподдельным уважением, имел настолько космическую дальновидность, что мог продать русским капитализм.

— Он загорелся этим. Брошенный вызов, сказал он. Оригинальный, огромный! Только одно затруднение.

— Что, что? — торопил его Лемминг, неспособный и не желающий сейчас поворачивать назад. — Я знаю, что должен быть контракт.

Отсутствие прецендентов не было препятствием для юридического продолжения. Не будет никакого уголовного преступления, это просто бюро находок и находка принадлежит нашедшему.

— Администрация хочет первоклассную чистую сделку, парень. Ваша подача. — Хорькоподобные черты Дж. Б. сияли трансцендентальным восторгом серафимов. — Никаких проблем. Мы всегда сводим контракт к сделке; вот почему мы продержались в бизнесе. И вот самая прелесть. Это бесплатно.

Волшебное слово заиграло настоящую музыку на расстроенных струнах Леммингова сердца: «Даром…»

Дж. Б. пожал плечами; узкие лацканы поднялись и упали.

— Ну, почти даром. Малыш, это детали. Мы говорим здесь о лунной прогулке. Прогулка по Марсу, гигантский шаг для человечества.

— Нет-нет. Постойте. — Лемминг притормозил, когда это определение забренчало на более привычных струнах его души. — Что значит «почти»?

— Хорошо, вперед, карты на стол. Администрация выразила желание заключить договор за эту или сходную цену, но, естественно, не в убыток. Quid pro quo, Г. Л. Наше quid точно соответствует вашему quo. Не днем, не секундой больше. Эй, я говорил, что это великолепно?

Дж. Б. положил контракт перед Леммингом, предложив изящную ручку Waterman для подписания. Клиент медлил, пока тщательно не изучил каждую линию типовой формы с юридической точки зрения: скрытые пункты, штрафные санкции. Ничего этого не было. Шаблонное и стандартное, прямое, как линейка. Как бы долго он ни жил, он возместит только это время, и не днем больше. Лемминг подписался, Дж. Б. убрал контракт и сверился со своим ролексом, щелкнув платиновыми запонками.

— Без пяти минут полночь — мм, это моя ручка, Г. Л. Он скоро будет здесь.

Лемминг неохотно возвратил оправленную в серебро ручку.

— Кто?

— Коллектор Номер Пять, один из наших лучших. Солидный представитель, великий в деталях.

— Здесь? — Лемминг с трудом сглотнул. — Он сейчас появится здесь?

— Минута в минуту. Вы честно получаете кредит за сегодняшний день. Куда вы хотите его сложить?

Заминка перед золотой судьбой. Лемминг сделал неопределенный жест, как стрелки часов, отмеряющие отрезок дня.

— Наверху… пожалуй. В свободной спальне.

— Там вы и будете его получать. О, малыш, всего одна малюсенькая вещь. В полночь не подглядывайте за курьером, хорошо? В двенадцать он отрывается от своих булочек и не расположен к болтовне. Просто позвольте ему сделать свое дело, потом входите и начинайте подсчитывать. Чао.

Попрощавшись, Дж. Б. просто схлопнулся внутрь. Дыра, открывшаяся в воздухе, всосала его и закрылась. Несколько минут спустя Лемминг услышал приглушенное «пуф!» наверху, затем движение и звук множества предметов, рассыпавшихся по полу и мебели. Затем другое «пуф!» и тишина.

Ликующий, но нервничающий, Лемминг заполз наверх, чтобы подслушивать у спальни. После пяти минут робости он осторожно открыл дверь и включил свет. Никакого запаха серы, только запах раздевалки после тяжелых физических тренировок и, возможно, воображаемое им за пределами обоняния раздражение в воздухе, словно кто-то оставил след из злобных проклятий, как эхо захлопнувшейся двери.

Мгновенное впечатление, не более того. На кровати, стульях, тумбочке, сложенное на приставном столике, разбросанное по полу, находилось маленькое состояние в раскатившихся пенни, пятицентовиках, десятицентовиках, четвертаках и полудолларах, пирамиды монет на столе, некоторые груды развалились от своего веса, закатившись в смежную ванную комнату. Торчащая из них пачка замусоленных квитанций была точным, до скрупулезности, бухгалтерским учетом каждого наименования и общим итогом дня: семьсот долларов и тридцать шесть центов.