Ольга Назарова - Обыкновенный говорящий кот Мяун

– Ну, у тебя же есть Васька… – снова запечалился Мяун, – И Олег.

– А я – жадная! Мне всех надо! И тебя, и Ваську и Олега тоже! И Дика надо! – Аня рассмеялась и всё-таки закружилась по темной комнате, крепко прижав к себе своего уникального говорящего кота.

Ночью они вместе смотрели, как падают снежинки под светом фонарей, и Аня гладила счастливого Мяуна. В комнате рядом беззвучно спала юная Васька. А сам Мяун уже продумывал, как бы ему стимулировать местных грызунов на поиски Аниной подвески.

– Ибо нечего золотом разбрасываться! – думал он, прижимаясь к Аниному плечу, и вложив ей в ладони свои лапы. – И чего мне такая ерунда в голову пришла? Подумаешь… Мужчина, кошка, собака… Говорящий кот – это такая ценность! Как же она теперь без меня? Прально! Никак! Вот интересно… Ванильных сухарей крысакам за поиски хватит? Я их как раз не ем, так удачно! А то сыр отдавать жалко… Сыр-то я люблю!

Мяун внимательно осмотрел молодого крысенка, который, нервно подрагивая усами, сидел перед ним.

– Говоришь, вожак в трубу не пролазит? А ты кто? Посол ты? Посол… Посол… А не посол бы ты отсюда? Тьфу! В смысле не пошел бы! Я всякой мелочи серой и тощей не доверяю!

– Кккоту велено пппередать, что я ввсё передам ппправильно, – крысёнок первый раз забрался так высоко, да ещё к такому важному зверю. Зверь разговаривать путём истошного мява в вентиляционный канал отказался, а глава их клана – глубокоуважаемый Крысовин, после упорного и плодотворного общения с визгливой тёткой Милой Ивановной с первого этажа, немного прибавил в районе талии и ммм… задних лапок. Короче говоря, Крысовин пролезал в основной вентиляционный канал без проблем, а вот с квартирные отнорки, то есть ответвления, лезть уже не рисковал. Поэтому, выбрал самого смышленого из своего клана – крысенка Крупку и послал уточнить, что именно надо сделать, и какой интерес в этом лично ему, Крысовину.

– Да ты забудешь половину из того, что надо передать, – презрительно фыркнул Мяюн.

– Нет, что вы! Я помню всё письмо Татьяны Онегину! – гордо отозвался Крупка. – Я раньше запомнил, чем Никита со второго этажа. Я – с первого раза! А он дооолго учил. И другие стихи Пушкина помню!

– Ну? Ладно… Сейчас проверим! – Мяун ухмыльнулся в усы. – Мороз и солнце…

– День чудесный! Ещё ты дремлешь, друг прелестный, – крысёнок покивал остренькой мордочкой. – Это я тоже знаю, это на седьмом этаже девочка учила. И про странного Олега тоже помню. Который почему-то вещь.

–Дурень! Не вещь он, а вещий! А! Ну, ладно… – Мяун вздохнул. Больше стихи для проверки не вспоминались, хоть тресни! – Тогда запоминай моё очень важное сообщение для Крысовина!

– Слушаю! – Крупка встал столбиком, ушки насторожил, лапки прижал к груди для пущего внимания.

– Я, говорящий кот Мяун, объявляю награду за нахождение золотой цепочки с блестящей золотой штучкой в виде цветка. Они упали из окна прямо под третьей липой, если считать от вашего основного прохода.

– А награда? – Крупка непроизвольно облизнулся. И ахнул от восторга, узрев большой, коричневато-кремовый упоительно пахнущий ванилью сладкий сухарик. – А сколько? – Крупке и один такой казался роскошью, но он отлично помнил строгий наказ Крысовина! Тот велел торговаться изо всех сил!

– Два, – Мяун не любил разбазаривать еду. Даже ту, которую не ел сам.

– Вооооосеееемь! – усиленный эхом вопль Крысовина, который подслушивал переговоры в широком месте вентканала, заставил Крупку подпрыгнуть и закивать головой.

– Восемь, восемь таких же!

– Обойдётесь! Восемь сухарей!!! Да нуууу, я лучше Дику три дам, он по запаху штучку найдёт!

– Нееее найдёёёт! Там соооолью сыпаааали, – эхом вынесло из дырки, с которой Мяун лично снял вентиляционную решетку.

– Глубокоуважжжжаемый Крысовин имеет ввиду, что сыпали на дорожки, а потом откидывали под деревья, – заторопился Крупка, узрев явное недовольство Мяуна. – А собаки соль не переносят. Мы тоже не очень-то… Но, ради восьми сухарей, мы сможем!

– Четыре, или я просто подожду, пока всё растает. Я не тороплюсь! – важно ответил Мяун, который как раз очень торопился!

– Сееееемь! – провыл в трубу Крысовин, проклиная экономных строителей, сделавших такие узкие проходы! Нет бы не жадничать!

– Пять! – Мяун насмешливо покосился на Крупку, отодвинул его лапой и помахал сухарём в вентиляцию. Упоительный, сладкий, сказочно вкусный запах достиг чуткого носа Крысовина и тот взвыл:

– Шееесть! И найдём сегодняяяя!

Мяун хмыкнул. В принципе, можно было и все полпакета отдать, тем более, что они упали и рассыпались по полу. Там было гораздо больше восьми, но мало ли, что ещё потребуется сделать…

– Ладно уж! И то, только из-за моего хорошего настроения! Новый год на носу! – Мяун потянулся и непроизвольно потёр лапой собственный нос.

– А авааааанс? – вопли из трубы стали погромче, потому что Крысовин просунул переднюю половину тела в узкую трубу и с наслаждение занюхивал воздух.

– Авансов по пятницам не подаю! – важно ответил Мяун и махнул лапой Крупке. – Беги скорее, пока ещё можно выйти, а то труба вот-вот будет забита!

Крупка крепко зажал в лапке крошечную крошку с сухаря, случайно упавшую у трубы, и опрометью бросился в трубу. Через несколько минут сугробы под липой были поделены на участки, и всё дееспособное крысиное население было отправлено на поиски. Крысовин руководил процессом из подвала.

– Чтобы каждый комок снега перебрали! – приказ был строг, чёток и обжалованию не подлежал.

Повезло молодой крыске, которая, найдя блестящую штучку на блестящей цепочке стремительно метнулась к Крысовину, хорошо зная, что промедление чревато дракой. Находку отнимут, и награды ей никакой не достанется!

Мяун с балкона насмешливо наблюдал за копошением в сугробах, а когда увидел, что цепочку нашли, аккуратно перетащил к вентканалу шесть сухарей и крошечную сушку – премию за скорость. Сушку он нашел за шкафом и счёл, что она не сильно ценная, поэтому в дипломатических целях ею можно и пожертвовать.

Передача найденного была завершена очень и очень вовремя! Мяун только успел припрятать цепочку и подвеску, как проснулась Василина! Она в последние несколько дней очень уж живо интересовалась, как и куда могла бесследно исчезнуть та блескучая штучка. А признаваться в том, что она в сугробе, Мяун никак не мог! Тогда пришлось бы как-то объяснять, зачем он её вынес из дома. Крупка по одному перетаскал все шесть сухарей, а сушку торжественно нес на лапках как каравай! Крысовин в трубе громко возгласил хвалу честному и щедрому коту и очень просил обращаться по любой надобности! Они, крысы такой почтенной и известной всей округе семьи, будут рады дальнейшему сотрудничеству! Мяун только посмеивался.