Ольга Назарова - Пёс из породы хранителей. Сказка на ночь для утреннего кофе. Книга вторая

– Ларочка, да что с тобой? – Матильда изумленно хлопала глазами вслед бывшей невестке, скачущей по ступенькам в одном сапоге, и чем-то напоминающей утеплившуюся Золушку.

– Это последний знак Всеееелеееенной, последниииииий! – разносило это по этажам удаляющийся Ларин визг.

– Интересно, что ей Лёха в сапог подсунул? – переглянулись дамы.

Субботний вечер на даче, когда вокруг снег и холодно, а они в тепле и уюте, с любимыми собаками и белоснежной кошечкой, что может быть лучше? Разве что звонок из дома!

– Ну и как вам там отдыхается? – Матильда Романова была в наибодрейшем настроении.

– Очень хорошо, только мы приедем с сюрпризом! – рассмеялся Павел, гладя нежную шёрстку кошки, свернувшейся у него на коленях в невесомый клубок.

– Сюрприз, это хорошо! Только и мы с сюрпризом! Во-первых, у вас в гостиной теперь прыгает около полусотни сверчков. Двупятнистых. Но, это сюрприз от Лёхи. Во-вторых, у нас в гостях побывала Лара, которая вознамерилась тебя заполучить обратно.

– Хехть! – Павел только хотел уточнить, какого лешего Лёхе понадобилось радовать их сверчками, тем более какими-то двупятнистыми. Внезапное известие о Ларе скомкало вопрос, и в результате он хрюкнул что-то невнятное, но выразительное и включил смартфон на громкую связь.

– Ты там не падай духом сынок, атака отбита! – хихикнула Матильда, правильно расшифровавшая странные звуки, издаваемые сыном.

– Чем? Сверчками? – простонал Павел, знавший крайнюю целеустремленность Лары.

– Нет, знаками Вселенной, твоей наследственной злопамятностью и мстительностью, и благодатным действием на тебя Алёнушки! – заливисто рассмеялась Матильда. – Пашааа? Ты ещё тут или уже нет?

– Мам, я того… в шоке, ничего не понял, поэтому, ты можешь как-то попроще? И откуда эти глупости про мою злопамятность?

– От двоюродного деда! – сообщила Матильда.

– Счас помру! – простонал Павел.

– Отдай трубку жене и срочно реанимируйся! – строго приказала ему Матильда. – Что за неуместная слабось, когда уже всё отлично!

Алёна опасливо покосилась на протянутый ей смартфон, но в руки его взяла, а потом озадаченно слушала, слушала, пока не начала смеяться. Да ещё как! Вытирая слёзы, всхлипывая и отбиваясь от озадаченных псов, вылизывающих ей лицо.

– Ну, вы и даёте!!! Высший пилотаж! Жаба у нас актриса… Я только про последний знак не поняла. Какой такой помпон у неё на ноге повис?

– А это никто не понял! Мы думали, что Леша что-то придумал, но он клянется, что ничего не делал. Похоже, говорит правду. Надо будет выяснить, когда приедете! Да и сверчков хорошо бы изловить. Зато радость, что мальчик наш не тараканов выпустил! Но, дело того стоило бы в любом случае! Лара больше беспокоить не будет точно!

Урс покосился на облегченно вздохнувшего Бэка, который сразу растёкся на полу, растянувшись во всю длину. – Думаю, что сверчков мы переживём! – решительно заявил он.

– Однозначно! Я бы даже блох вытерпел, только бы эта вонючая гадина больше к хозяину не подлазила! Я тогда ещё маленький был, а ему так плохо было из-за неё! Сердце болело, душа болела. Мы же всё чуем. А чем помочь? Я только и мог руки ему лизать, да мячик носить, чтобы он отвлекался от поганых мыслей.

– Ты молодец! Всё правильно! – Урс покосился на Павла и кивнул. – Хорошего человека легко ударить. Ранить до боли, до раны, пусть и не заметной снаружи. Одно радует – даже такие раны затягиваются. А уж если находится кто-то по-настоящему нужный и любящий, то заживают быстро и даже бесследно. Меня только тревожит, что там такое у нас странное в доме завелось. Мне кажется, что это…

– У Мышки надо уточнить! – продолжил Бэк. Псы понимающе переглянулись и глубоко вздохнули.

Павел и Алёна немного переживали, возвращаясь домой с новой кошкой. Нет, они честно пошли по домам, в попытке найти, чья она, правда, ушли недалеко, только до соседа Федора.

– Явно породистая, мало ли, а вдруг пропала… – засомневалась Алёна. – Может, её ищут?

– Аааа, к вам забрела, бедолага! Вот и хорошо. Нет, не ищите. Она брошена.

– Да кто же такую красавицу мог бросить? – ахнула Алёна. – За что? Она же потрясающая! И в лоток безошибочно сходила, и ласковая немыслимо.

– Есть у нас тут такая… У неё племянник крутой, и он с женой кошек меняют по цвету.

– Как это по цвету? – непонимающе переглянулись Алёна и Павел.

– Это у них уже третья кошка тётке выброшенная. Она их кормит ровно пока остаётся корм, который племянник привозит. А потом пинком под хвост, и на улицу. Первая была персидская дымчатая, вторая – черная. Британская, вроде.

– А эти где? – несмело спросила Алёна, боясь услышать, что неприспособленные к деревенской жизни кошки сразу погибли.

– Ну, где-где? У нас! – муж с женой весело переглянулись. – И мы очень рады, что теперь не только к нам бедолаг несёт. А то у нас как будто надпись на заботе была. Мол, приходите сюда, вам помогут. Как по прямой к нам шли! Теперь, видать, и у вас такое же есть. Так что не ищите её прошлых хозяев, никому она не нужна. Страшно только, что этот племянничек Генка кого-то следующего опять на смерть привезёт.

Фёдор не знал ещё, что белая кошечка стала последней брошенной Геннадием и его женой по «дизайнерским» причинам. Через месяц, жена Геннадия неожиданно для себя обнаружит, что у супруга есть новая кандидатка на её место. Потом выяснится, что делить муж ничего с бывшей женой не собирается, ибо всё его имущество каким-то удивительным образом оказалось куплено на его мать. Жена Геннадия, стремительно ставшая бывшей, да ещё и без гроша в кармане, будет вынуждена вернуться к своей матери в Саратов. Чуть позже, осознав, что никто её там содержать не собирается, с рыданиями и воплями о несчастной жизни, разбитой подлецом-мужем, ей придётся устраиваться на работу продавцом-консультантом в магазин косметики и обслуживать клиенток, осознавая, что сама совсем недавно вовсю гоняла консультантов и продавцов, получая от этого немалое удовольствие.

Сам Геннадий с удовольствием отпразднует выдворение жены, поднадоевшей и несколько утратившей безукоризненно-идеальный внешний вид в свои тридцать пять. Он пока вовсе не будет планировать вешать на себя новый брачный хомут.

– Жизнь только начинается! – довольно скажет он себе, паркуя машину около собственной фирмы. Справедливости ради надо отметить, что фирма принадлежала не только ему, а ещё и его партнёру. Задумав развод, Геннадий уже некоторое время назад переписал почти всю принадлежащую ему долю в уставном капитале фирмы на партнёра, а теперь собирался вернуть всё назад.

– О чем ты, Генночка? – нежно скажет его партнёр. – Ты мне долю продал, всё официально оформлено.